Книга Правь Амбером! - Джон Грегори Бетанкур

– Самозванец здесь? – спросил я.

– Да, – ответил отец. – Он заперт в моей комнате. Мы дожидались тебя, чтобы допросить его.

– Хорошо. В таком случае пойдем взглянем на него.

Они повели меня наверх, к той комнате, дверь которой я вышиб три дня назад. Дверь все еще не починили, и она болталась на петлях.

В комнате обнаружился некто, выглядящий, как мой отец; он сидел на краю кровати. Самозванец прокусил себе большой палец; на пол медленно текла тонкая струйка крови. Судя по всему, он пытался нарисовать Карту. Только вот она не работала. Я не чувствовал в расплывчатых красных линиях совершенно никакой силы.

Самозванец поднял голову, увидел меня и сказал:

– Вот стоит проткнуть большой палец, как вечно стрясается какая-то гадость.

– Очень смешно, – отозвался я и повернулся к Фреде. – Тебе этот рисунок о чем-нибудь говорит?

Фреда принялась рассматривать его, слегка склонив голову набок.

– Да. Это Третья Башня. Далеко от Владений Хаоса.

– А что это такое?

– Место древней силы и пророчества.

– Пророчества?

Это меня заинтересовало. Фреда кивнула.

– К тем, кто медитирует в этом месте, время от времени приходят видения. В Великом Списке зафиксированы тысячи таких пророчеств. Возможно, этому типу известно какое-то пророчество, касающееся нас или Амбера, и он хотел вернуться в Третью Башню за уточнениями.

Лже-Дворкин встал и прошел к двери, не отрывая от нас пристального взгляда. Он поднял руку и коснулся того места, где полагалось бы находиться двери, но натолкнулся на какой-то незримый барьер.

– Он не может выйти, – пояснил отец. – Комната запечатана заклинанием.

– Отпустите меня, – сказал самозванец.

– Зачем? Чтобы ты отправился с докладом к королю Утору?

– Я не служу Утору.

– А к кому тогда? К Лорду Зону?

– Нет.

– Или... к Сухаю?

На этот раз самозванец ничего не ответил. Я приподнял брови.

– Так, значит, за этим стоит Сухай.

– Отпусти меня, брат.

– А теперь еще и «брат»?

Тут Фреда ахнула и схватила меня за руку.

– Нет... Оберон! Они что-то с ним сделали! Это же Фенн!

Я судорожно сглотнул и взглянул на отца. Тот еле заметно покачал головой. Я кивнул в ответ, и мы вышли в коридор, туда, где он уже не мог нас услышать.

– Фенн... – прошептала Фреда. – Какой ужас...

– А по-моему, он выглядит довольно неплохо, – произнес отец с намеком на усмешку. – Точнее, он никогда еще не выглядел лучше.

Фреда смерила его гневным взглядом.

– Сейчас неподходящий момент для шуток!

– По крайней мере, теперь мы знаем, как ему удалось одурачить вас с Эйбером, – сказал я ей. – Неудивительно, что Фенну известно, что и как нужно сказать, чтобы получилось убедительно. А теперь давайте перейдем к более серьезному вопросу. Что нам с ним делать? Несомненно, нужно вернуть ему прежнюю внешность. Папа... ты можешь это сделать?

– Не уверен.

– Зачем бы Сухаю засылать к нам шпионов? – поинтересовалась Фреда. – Он как Хранитель Логруса не должен вмешиваться в политику.

– Скажи об этом ему, – посоветовал я. – Если то, что он освободил Коннера, не вмешательство в политику, то как это вообще назвать? Разве что он хочет сыграть на два фронта... Если он будет втайне помогать и нам, и королю Утору, то может заручиться благодарностью обеих сторон, так?

– Возможно, – отозвался отец.

– Что касается Фенна, то тут важно узнать, что им двигало, – продолжал я. – Если он явился сюда не по своей воле, если Сухай его заставил, то, возможно, его можно освободить от наложенного принуждения. Если же он шпионит добровольно, то...

Отец и Фреда кивнули. Приняв решение, мы вернулись к Фенну и принялись его разглядывать. Фенн снова вернулся на кровать.

– Ну и? – сердито спросил он.

– Мы не знаем, что с тобой делать, – сообщил ему я.

– Отпустите меня. Я должен вернуться к своему хозяину.

– Или?..

– Или я умру.

Фенн произнес это таким тоном – словно говорил о чем-то само собой разумеющемся, – что я понял: он в это верит.

Я сглотнул.

– Каким образом?

– Он дал мне медленный яд. Я должен возвращаться к нему каждую неделю с докладом – и за дозой противоядия. Если я пропущу неделю, то начну слабеть. Если пропущу две, мне станет очень плохо. Если пропущу три... – Его передернуло. – Ты же видишь: у меня нет выбора.

– Давно это случилось? – спросил я.

– Четыре дня назад.

Я мрачно повернулся к отцу. Если кто-то и способен помочь Фенну, так только он.

– У тебя две недели на то, чтобы найти лекарство, – сказал я. – Не выпускай его отсюда, пока он не выздоровеет или не умрет.

Отец мрачно кивнул:

– Хорошо, Оберон.

Не сказав больше Фенну ни слова, я отправился на поиски Эйбера. Нам по-прежнему следовало подготовиться к приему ста тысяч гостей.

23

Тем вечером, когда я валялся в постели и никак не мог уснуть, я достал спикард и принялся его разглядывать. Рубин тускло поблескивал в темноте. Это чем-то напоминало мне камень, висевший на шее у единорога.

Отец, похоже, не считал эту вещь опасной. И все же... почему-то мне от нее делалось не по себе.

Когда сон принялся одолевать меня, я положил спикард на прикроватный столик и закрыл глаза. Надо будет поутру еще раз попытаться разобраться с ним.

С этой мыслью я и уснул.

Некоторое время спустя я проснулся от острой боли в пальце. Я понял, что причиной тому было кольцо. Оно на секунду болезненно сжало мне палец, потом отпустило. Но как оно туда вообще попало?

Кольцо сжалось снова. Предупреждение...

Я продолжал дышать глубоко и спокойно, но все мои чувства обострились. От двери послышался шорох, и волоски у меня на шее встали дыбом. В комнату кто-то вошел.

Я медленно, стараясь не шуметь, запустил руку под подушку и сжал рукоять лежавшего там длинного ножа. А потом резко сел и швырнул его.

Раздался громкий чавкающий звук – нож долетел до дверей и вошел в чье-то тело, – а потом еще более громкий стук – шум упавшего тела.

Я сложил руки, сосредоточился и, удерживая в сознании образ Пути, создал светящийся шар. Когда я разомкнул руки, яркий сияющий шар всплыл к потолку.

На полулежало какое-то существо в черной одежде; из глазницы у него торчала рукоять моего ножа. Я встал, спокойно оделся и натянул сапоги. Потом подошел, чтобы осмотреть его.