Книга Двойная честь - Инна Сударева

«Опять раскудахталась», – вздохнула Аврора, беря с серебряного блюда яблоко. Взять взяла, покрутила его, повертела, рассмотрела со всех сторон и положила обратно. Ничего ей не хотелось. Ни яблок, ни замечательных пирожков комендантши, ни морсу, ни сидру. Хотелось увидеть Корта.

Этого не позволял лекарь форта, мастер Эдевас, из-за высокого роста и широких плеч выглядевший довольно странно для своей должности. Он больше походил на бравого гвардейца, чем на знатока мазей, порошков и отваров.

– Ваш спаситель очень плох, – так сказал Эдевас Авроре, первый раз осмотрев Корта. – Я приложу все усилия, все свои знания использую для поправки его здоровья, но в этом деле помех не потерплю. Ему и мне нужен полный покой.

Ни Авроре, ни Майе такие слова доктора не понравились. Но комендант Флокур лично поручился за то, что Эдевас – мастер своего дела, особенно когда ему никто не мешает.

– Знаете, – доверительно сказал он юной леди и рыжей Майе, – эти люди науки – они отличаются от других людей. Очень плохо воспринимают нажим, понукание. Зато когда им вольная воля, они чудеса творят…

Авроре пришлось поверить и довериться.

Однако Майя не сдалась так легко. Она предложила Эдевасу свою помощь, сказавшись близким другом Корта и вовсю расхвалив собственные врачевательские способности, и лекарь не отказался от услуг бойкой девушки.

Комендант обещал раненому рыцарю наследницы самые лучшие условия. Корта определили в одну из комнат в западной башне, где обитал и лекарь. Туда же с победным видом отправилась и Майя.

Авроре оставалось только это – сидеть в комендантских покоях у окна, глядя на башню, в недрах которой хворал Корт, получать очень краткие и бессодержательные ответы на свои вопросы касательно раненого, и считать дни, оставшиеся до приезда в форт ее отца.

Потому что сэр Флокур был покорным слугой его величества и поспешил через голубиную почту оповестить его величество о том, что во вверенном его заботам форте Гедеон появилась ее высочество, целая, невредимая и как никогда прекрасная.

Отца Аврора знала, поэтому могла легко спорить на сто, а то и две сотни золотых, что он сам примчится в Гедеон, чтоб ее увидеть и забрать домой.

В какое другое время это здорово обеспокоило бы девушку. Но не теперь. Теперь она боялась лишь одного: что однажды утром мастер Эдевас придет к ней с лицом, подозрительно скорбным, и скажет голосом тихим и упавшим что-то вроде: «Сэра Корта нет больше с нами».

Такие мысли настойчиво лезли Авроре в голову вечерами, когда скука донимала больше всего, и от них реветь хотелось. Она и ревела – в постели, беззвучно, в подушку. Утром будить девушку приходила леди Флокур (супруга коменданта считала своей святой обязанностью исполнять роль служанки при наследнице престола). От нее не ускользали ни распухшее лицо Авроры, ни мокрая наволочка на пуховой подушке. Но тут справиться с объяснениями было легче легкого.

– По папе, по дому скучаю, – говорила, тяжко вздыхая, наследница и делала бровки скорбным домиком.

Комендантша сама еле сдерживала слезы, несмело гладила Аврору по золотистой голове (несмело потому, что сомневалась, позволительно ли ей это – касание головы царственной особы) и приносила таз и кувшин с теплой, душистой водой для умывания.

На пятый день Аврора проснулась в ужасном настроении. Ей приснилось, что отец приехал в форт и первым делом наорал на нее и ударил по щеке. Злоба, вспыхнувшая из-за этого в Авроре, никуда не делась, когда сон закончился. Она осталась и принудила наследницу к решительным действиям.

– Я больше никогда не позволю ему бить меня, – ожесточенно пробормотала девушка и, оставив постель, прыгнула к сундуку, в который после стирки и сушки сложили одежду, что была на ней по приезде в форт – штаны, рубаху и куртку с капюшоном – все простое, домотканое, но очень подходящее для одного важного дела.

Аврора решила тренироваться.

После умывания и довольно легкого завтрака (она не позволила себе наедаться перед задуманным, хотя гренки с вареньем были великолепны и сами просились в рот), наследница пропустив мимо ушей замечание комендантши «Как можно вашей милости в таком виде разгуливать среди солдат и прислуги?», дернула во двор. Быстро пересекла его, направляясь к западной башне и по пути отвечая легкими кивками на земные поклоны дворни и воинов. На ступенях башни очень некстати натолкнулась на Майю.

– Куда поспешаем с таким воинственным видом? – мило улыбнувшись, спросила рыжая.

– Как дела у Корта? – сходу поинтересовалась Аврора, не отвечая ни на улыбку, ни на вопрос.

– Ему лучше, – кивнула Майя, улыбаясь еще шире. – Этот мастер Эдевас действительно хорошо врачует. Он победил лихорадку и воспаление. Он очень много знает о травах и кореньях… Теперь осталось ждать, когда рана затянется и Корт наберется сил, – тут она чуть скривила губы и добавила. – Когда он пришел в себя, он первым делом спросил, как твои дела.

Вот теперь Аврора не смогла ни улыбки сдержать, ни румянец на щеки не допустить.

Майя что-то раздраженно прорычала.

– А он сейчас как? Можно его увидеть? – спросила наследница.

– Зачем тебе? – Майя не прятала недовольства.

– Хочу попросить разрешения взять его мальки, – тряхнула головой Аврора.

– Зачем тебе? – рыжая была очень удивлена.

– Буду тренироваться. Кое-чему Корт меня научил. Но он сказал: успех – в постоянстве занятий. Вот я и намереваюсь…

– Я принесу тебе его мальки, – холодно прервала ее Майя. – А Корту нужен покой.

Тут очень вовремя появился мастер Эдевас. Он вышел на крыльцо и лучезарно улыбнулся, увидев Аврору. Потом, спохватившись, низко поклонился наследнице престола:

– Ваша милость, доброе утро. Рад вас видеть. А я как раз шел, чтоб сообщить вам хорошие новости: вашему рыцарю намного лучше.

– И я могу его видеть? – тут же выпалила Аврора.

– Э. Да, вполне, – пусть с некоторым сомнением, но кивнул лекарь. – Ваша милость прямо сейчас желает?

– Моя милость очень желает! – и наследница решительно ступила вперед.

* * *

Аврора на цыпочках прошла в комнату, двери которой перед ней открыл мастер Эдевас.

– Сэр, к вам ее милость леди Аврора, – сказал лекарь.

Наследница сделала еще пару шагов, посмелее, и теперь глаза ее привыкли к полумраку, что царил в комнате.

Корт не лежал, как думалось девушке. Постель сияла где-то в дальнем углу комнаты безупречно белым, льняным бельем. А раненый, в накинутом на плечи веселом лоскутном покрывале, сидел в мягком кресле с удобной высокой спинкой у горящего камина, вытянув ноги к огню. Услыхав голос Эдеваса, он отвлекся от созерцания оранжевого пламени и повернул голову к двери. Утомленное, осунувшееся лицо, белое, как январский снег, сутулая спина – вот первое, что увидела Аврора. А Корта ее явление, похоже, не особо воодушевило: ничем он не показал, что рад видеть юную леди.