Книга Речной король - Элис Хоффман

— Думайте себе что угодно, — сказала Элен, когда они пожелали друг другу спокойной ночи, — но это мой кот.

— Ладно, — согласился Эйб, направляясь к своей машине. Он помахал на прощание, когда пересек лужайку. — Только скажите это ему.

Когда наступила пятница, а за ней замаячили выходные, не заполненные ответственными делами и планами, Эйба не было среди тех, кто устремился в «Жернов», чтобы напиться и забыть, что понедельник наступит всего через два дня. Он был сейчас неподходящей компанией, это любой бы понял; даже Расселл Картер, самый покладистый из всех их друзей, отметил скверное настроение Эйба, когда они накануне вечером встретились в спортзале начальной школы, чтобы поиграть в баскетбол.

— Ну, я даже не знаю. — Расселл покачал головой. Эйб чертыхался по поводу каждой неудачной подачи. — Ты сегодня просто не ты, Эйб.

— Ага, ну да, и кто же я такой?

— Может, Тедди Хамфри, человек, знающий тысячи ругательств. Только не обижайся, — прибавил Расселл.

Кем бы он ни был, Эйб в пятницу после работы заскочил в мини-маркет при заправке и купил там упаковку из шести банок «Сэмюеля Адамса». Он собирался подробно изучить отчет о вскрытии тела Гаса Пирса, потом пойти куда-нибудь поесть. Он был жив и здоров, даже счастлив, ведь впереди был свободный вечер с одной початой и пятью дожидающимися своей очереди банками пива, но чем дольше он смотрел на отчет, тем больше его беспокоили некоторые детали… Отметины на лбу и спине мальчика признали повреждениями, полученными в результате движения тела в потоке воды. Здоровье у Пирса было прекрасное, хотя токсикологическая экспертиза выявила положительную реакцию на тетрагидроканнабиол, означающую, что за сорок восемь часов до смерти он курил марихуану.

От подобных официальных отчетов всегда веяло такой определенностью, что Эйба передергивало, факты неизменно заставляли его задумываться, ведь столько всего зависело от того, кто именно обнаружил тот или иной факт и какова его точка зрения на случившееся. Одна деталь особенно беспокоила Эйба, пока он расправлялся со второй банкой пива, беспокоила настолько, что он отнес оставшееся пиво на кухню и позвонил отцу во Флориду. Эрнест Грей знал реку Хаддан как никто другой, это о нем друзья шутили, что в один прекрасный день его придется хирургическим путем отделять от удочки. Во Флориде Эрнест купил себе лодку, к отчаянию матери Эйба, и начал ловить марлинов. Однако они не заменяли ему хадданской форели, и Эрнест постоянно тосковал по Хаддану. Однажды, когда Эрнест был еще совсем молод, он выудил самую большую форель за всю историю округа, из нее набили чучело, которое до сих пор было выставлено в ратуше, как раз над дверью, ведущей в транспортный отдел.

Сначала Эйб поговорил с матерью, Маргарет, что всегда было гораздо проще, потому что, когда трубку взял отец, последовала неизменно возникающая между ними неловкая пауза. Но напряженный тон переменился, как только Эйб упомянул, что утонул парень из Хаддан-скул.

— Неприятная ситуация, — произнес Эрнест.

— Что беспокоит меня больше всего, они нашли у него в легких фекальные массы.

— Ты хочешь сказать, человеческое дерьмо?

Теперь Эрнест по-настоящему заинтересовался.

— Именно человеческое.

Эйб принялся за третье пиво. Он чувствовал, что просто обязан это сделать, ведь была пятница, и он был один. Скоро к задней двери придет кот, будет скрести дверь лапой, стремясь оказаться дома, чтобы ни говорила Элен Дэвис.

— То, что говорится в отчете, просто невозможно, — заявил Эрнест с полной уверенностью. — Ничего подобного в Хаддане быть не может. Мы провели экологическую экспертизу, когда пропала форель. Именно тогда город принял самые суровые во всем штате законы о сточных водах.

Никто из них не упоминал, что еще случилось в тот год, как их жизни раскололись на части по непонятной им до сих пор причине, как будто вселенная взорвалась прямо под их крышей.

— Нескольким горожанам с Мейн-стрит пришлось устанавливать совершенно новые сточные системы, — продолжал Эрнест. — Обошлось это в целое состояние, так что они не были в восторге. Пол Джереми тогда был еще жив, он устроил огромный скандал по этому поводу, но мы настояли ради спасения реки, и с тех пор все стоки чистые. Так что не говори мне, что в Хаддане плавает дерьмо, потому что его там нет.

Эйб обдумал полученную информацию, затем позвонил Джоуи и попросил встретиться с ним в аптеке как можно быстрее.

— Надеюсь, оно того стоит, — сказал Джоуи, когда они встретились. Он заказал кофе и два пончика с повидлом, не потрудившись даже снять пальто. Ему было некогда устраиваться поудобнее, он не собирался засиживаться. — Мы с Мэри-Бет собирались провести приятный вечер, отправив детей в кровать. Она так злится на меня за то, что я никогда не бываю дома, что даже не позволяет садиться в собачье кресло.

Собака была маленький терьер, которого Джоуи ненавидел, подарок на последний день рождения Эмили, и жил он не во дворе в будке, а в любимом кресле Джоуи.

— Что, если в отчете о вскрытии имеются некоторые нестыковки? — спросил Эйб, понизив голос.

— Это какие?

— Что, если он утонул не в Хаддане?

— Чтобы меня убедить, тебе требуется только одно, — сказал Джоуи. — Доказательства.

— Я их еще не нашел. Пока не нашел.

— Так что же у тебя есть, приятель? Ничего?

Эйб положил на стойку фотографию Гаса.

— И что же это такое? — поинтересовался Джоуи.

— Я не знаю. Может, привидение?

Джоуи захохотал так громко, что его было слышно во всей аптеке.

— Ага, точно! — Он толкнул фотографию обратно по стойке. — А я реинкарнация Джона Кеннеди. — Он впился зубами в пончик с повидлом. — Младшего.

— Ладно. И что же это, по-твоему?

— По-моему, это чертовски плохая фотография. По-моему, тебе остается лишь надеяться, что эта цыпочка из школы, на которую ты запал, в постели справляется лучше, чем с фотоаппаратом.

— Может быть, образ на фотографии появился из-за энергетического поля, оставшегося после покойного.

Эйб не желал отказываться от этой мысли. Он помнил, как старые полицейские в участке настаивали, что убитый может запросто застрять где-нибудь между этим миром и следующим. Может быть, они просто пугали Эйба, уверяя, что всякий раз, когда поднимается ветер, один из таких покойников болтается в дверях, оставшись здесь, среди живых.

— Ты же шутишь, да? — спросил Джоуи. — Скажи, что не веришь в весь этот бред.

— Но у тебя вроде нет объяснения получше.

— Да его и не требуется, Эйб. Тебе хочется верить, что тот, кто уже умер, продолжает тем или иным способом существовать, я тебя понимаю, черт возьми, я тоже терял близких. Но если ты собираешься меня в чем-то убедить, предоставь мне доказательства. Что-то, что я мог бы увидеть, потрогать, почувствовать. А не привидений.