Книга Ностальгия - Игорь Поль

Она только улыбается застенчиво, топит меня в своих голубых озерах. Меня сейчас от пола оторвет и унесет сквозняком в открытое окно.

– Уже уходите, Ивен? – спрашивает Сара. На лице ее сожаление. Я не заметил, как она появилась в комнате.

– Да, Сара. Спасибо вам. Простите, что не могу погостить у вас подольше. Мне очень надо идти. Очень…

Она подает мне вычищенный и отглаженный комбинезон.

– Вам у меня не понравилось? – Я наконец понимаю источник ее тревоги. Она до ужаса боится потерять квалификацию, а с ней очередной балл в тарифной ведомости. Специалист, от которого клиенты сбегают через пяток часов, вызывает подозрения. Армия не любит непрофессионалов.

– Сара, вы выше похвал. Вы – чудесная хозяйка и просто очаровательная женщина. Мне действительно нужно уйти, и с вами это не связано. Если вы позволите, я оплачу полные сутки. С удовольствием зайду к вам еще, если будет время.

Ее отпускает. Она расслабляется на глазах. Я отстукиваю дополнительную премию на считывателе, вытаскиваю карточку и прикасаюсь губами к подставленной щеке.

– Вы хороший человек, Ивен, – неожиданно говорит Сара.

Я даже приостанавливаюсь на пороге от удивления. Улыбаюсь на прощание и выхожу вон.

37

Продавец-консультант в супермаркете убеждает меня, что такой огромный букет роз невозможно упрятать в коробку – у них нет подходящей. Продавец-консультант просит меня взять букет поменьше или выбрать другую упаковку. Продавец-консультант пытается предложить мне готовые цветочные букеты – красочно оформленные композиции в красивом биопластике и с подкормкой корней. Продавец-консультант – немного усталая девушка – изо всех сил старается мне улыбаться, но ее улыбка все больше начинает походить на застывшую маску. Продавец-консультант ненавидит меня – тупорылого упертого полевого морпеха, я для нее – пережиток ледниковой эры, чудом выжившее ископаемое, так непохожее на улыбчивых молодых лейтенантов, перспективных холостых майоров и льстивых полуполковников. Меня окружает армия служащих в форменных одеждах. Они демонстрируют мне сладко пахнущие голограммы. Дело чести для них – клиент всегда прав, это значит, они должны продать мне то, что им нужно, но при этом я должен остаться доволен. Они атакуют меня на первый-третий. Они подключают тяжелую артиллерию – ко мне выходит заведующая отделом. Я непреклонен – я хочу именно этот букет, одиннадцать роз, не больше и не меньше, и я не хочу, чтобы на него таращился весь Марв. Я хочу вот эту красивую, прозрачную с одной стороны коробку и хочу, чтобы розы, шикарные алые бутоны, остались такими же свежими и росистыми, словно их минуту назад срезали. Я хочу, чтобы моя женщина открыла эту коробку вот тут и чтобы бутоны веером высыпали навстречу свету. Да, я понимаю ваши трудности. Я готов заплатить вдвойне. Нет, мне не нужен другой букет. Нет, я хочу именно эти цветы. Нет, меня не интересуют модифицированные тюльпаны из Маленькой Голландии. Нет, мне не нужна доставка. Мисс, я хочу то, что хочу, и надеюсь, вы меня правильно поняли. Мисс, я отсюда без них не уйду. Мисс, мой высохший от обезвоживания труп будет вам сниться по ночам. Мисс, вы очаровательны. Я восхищен вашим терпением и профессионализмом. На месте вашего начальника я бы предложил вам повышение – вы его заслуживаете. Спасибо, мисс. Эта роза – вам, мисс. Когда я делаю шаг на тротуар, я слышу за спиной дружный облегченный вздох.

Я выхожу из такси за квартал до ее дома. Стараюсь идти не спеша, чтобы унять колотящееся сердце. Представляю, что скажу ей, когда она откроет мне дверь. В голову лезет всякая чушь, вроде «вы сегодня особенно очаровательны, Шар» или «я боялся вас не застать». Патруль проверяет мои документы. Я, не глядя, протягиваю пехотному капралу свой жетон и в нетерпении переминаюсь с ноги на ногу. Когда я поднимаюсь по ее крыльцу, десятки любопытных взглядов подпирают мне спину. Она открывает мне дверь, уже успела переодеться и подготовиться к встрече, она смущена невероятно, и рада мне до невозможности, и одновременно это скрыть пытается, и от этого только еще больше смущается. Я даже не успеваю понять, что на ней, воздух исчезает из легких, он мне сейчас не нужен, я не могу оторвать глаз от нее, я как загипнотизированный делаю шаг, она пятится, пропуская меня, я снова делаю шаг, дверь за спиной скрывает любопытные физиономии, я подаю ей коробку, которая теперь кажется мне до ужаса нелепой.

– Какая прелесть! – искренне восхищается она, когда розы высовывают наружу свои алые мордашки. – Прошу вас, Ивен, располагайтесь. Признавайтесь, где вы спали сегодня? Приютил вас кто-нибудь, когда вы от меня сбежали, или так и маялись на улице?

– Ну до этого не дошло, Шар, – смеюсь я. – Я умудрился выспаться в квартале психологической разгрузки, у милой дамы по имени Сара.

– Ох, Ивен, разобьете вы мое бедное сердце, – продолжает она пикировку. – Пока я тут от одиночества маюсь, вы согреваете бок какой-то посторонней женщине!

– Что поделать, Шар, я любвеобилен. Если я не уделю своего тепла хотя бы раз в сутки, то внутренний жар меня просто расплавит. Вас это расстраивает?

– Не то чтобы мне это все равно было, но все же жаль, когда зря такие ресурсы растрачиваются. – Она улыбается, склонив голову набок, она снова владеет собой и излучает обаяние, которым явно умеет пользоваться. Она берет меня за руку и ведет за собой. Я наконец вижу, что она в элегантном сером брючном костюме, крохотная золотая брошь на лацкане, холмики ее грудей рвутся из приталенного жакета, и волосы – я никогда не поверил бы, если бы мне рассказали, что такие короткие волосы можно уложить в стильную прическу.

– Это очень важно, что кому-то не все равно, куда ты себя растрачиваешь, – отвечаю немного невпопад, и мы садимся, по-прежнему держась за руки, на краешек кривоногого диванчика, сидим с прямыми спинами, глядя в глаза друг другу.

– Всегда есть кто-то, кому не все равно, надо только уметь его заметить.

– Что поделать, слеп я сердцем от природы и чутьем волшебным обделен.

– Это практикой постоянной достигается и тренировками многочисленными.

– Мне трудно противиться вашему опыту.

– У меня вовсе нет такого опыта, я сужу об этом по учебникам.

– Такая очаровательная женщина не может судить о любви по учебникам, – убежденно говорю я.

– От вас снова веет жаром.

– Да, мне не на кого было его растратить – отношения с Сарой не вышли за рамки служебных.

– Тяжело вам приходится…

– Хоть вы меня понимаете…

– Это так важно, чтобы хоть кто-то тебя понимал…

– Мне важно, чтобы меня понимали именно вы…

– Я смогу, я психолог по образованию…

– Увы, психология тут плохой помощник… Даже докторская степень вряд ли спасет…

– Вы меня пугаете…

– Мне кажется, вы сами себя пугаете, Шар.

– Нет, я определенно вас боюсь, Ивен.

Ее ладонь жжет мне руку. Я с усилием отрываюсь от ее глаз и опускаю взгляд на ее губы. Они приоткрыты. Они манят меня нестерпимо. Я сошел с ума. Ложбинка под ее пухлой нижней губой – центр вселенной. Мне уже ничего не страшно, и никакие гипновнушения надо мной не властны.