Книга Повинная голова - Ромен Гари

— Я рассказала только Полетте Фонг, — пролепетала она. — Я же понимала, что ты шутишь.

— А упомянутая Полетта Фонг рассказала, естественно, всем и каждому, — продолжал доминиканец. — В результате крестьяне толпой явились в Папеэте и утащили ваш ни в чем не повинный мотоцикл. Они разобрали его до последнего винтика, чтобы освободить тупапау своего возлюбленного вождя, после чего сбросили обломки в океан.

Кон поцокал языком, качая головой.

— И он не взорвался?

— Что?

— Бак. Им крупно повезло. От Таити не осталось бы камня на камне. Для пополнения вашего религиозного образования могу сказать: когда человеческая душа взрывается, происходит по меньшей мере революция. Это же страшная разрушительная сила… Сотни мегатонн.

— Не валяйте дурака, Кон, — сурово сказал Бизьен. — Надо уважать верования этих людей.

Кон все еще не мог прийти в себя. Он никак не ожидал, что его слова кто-то примет всерьез.

— Все-таки забавно, — сказал он. — С чего это таитяне вообразили, будто у них еще есть душа? Мы ее украли давным-давно. Последние остатки находятся в музеях Европы и Америки. Вы же сами знаете, Бизьен.

— Очень смешно, — хмуро сказал Наполеон туризма. — Просто сейчас расхохочусь.

Кон поднес руку ко лбу.

— Так они за это чуть не проломили мне череп?

Тут его ждала встреча с истинным совершенством.

— Нет, вас побили не деревенские, — ответил Бизьен. — Это было бы занятно и, следовательно, полезно для туризма. Пережитки древних верований и так далее… Нет, это были не простодушные дикари, а совсем другие.

— Какие другие?

— Развитые. Или, если предпочитаете, сторонники прогресса. Те, кто хочет создать независимое индустриальное государство Океания. Они обвиняют вас в том, что вы поощряете дикость и получаете от меня мзду за то, что помогаете «империалистам» держать народ в невежестве и суеверии. Короче, Кон, вы колониалист. Они очень резко настроены против вас, и лучше вам на время исчезнуть. Я не шучу. Они ненавидят людей, которые пытаются сохранить на Таити «чистоту и невинность», как мы с вами выражаемся. Вы рискуете головой.

Кон закрыл глаза. Исчезнуть? Он только об этом и мечтал.

— Съешьте конфетку, — предложил Тамил участливо. — Угощайтесь. И оставьте себе всю коробку.

Кон взял шоколадную конфету. Утешение из рук Церкви.

— Куда же мне деваться?

— Можете провести пару недель на полуострове Таиарапу, — предложил Бизьен. — У меня там есть для вас кое-какая работа. Расскажу, когда вам станет получше.

XXXI. Апофеоз Барона

Назавтра Бизьен изложил свой план.

Полуостров Таиарапу был самой неосвоенной частью Таити — нагромождение гор, воюющих с напористой и необычайно буйной растительностью, чей натиск удавалось сдержать лишь самым высоким вершинам. А на побережье обитали в пещерах так называемые «дети природы», причем кое-кто из них жил там со времен Первой мировой войны.

— Это единственный уголок Таити, — говорил Бизьен, — действительно заслуживающий названия «земной рай». Я намерен открыть его для туристов. Туда обещают провести дорогу, но пока что мы организуем доставку людей на пирогах. По-моему, это настоящий эдем, идеальное место для Адама и Евы. Вы ведь помните, сколько у меня было проблем с Сарразеном и его вахинэ, которым я доверил эту роль на холме Пуа. Теперь предлагаю ее вам. Мы уже начали работы по установке декораций. Конечно, больше месяца вы вряд ли выдержите, но за это время здесь про вас успеют забыть.

Кон не раздумывая согласился. Он не раз бывал на полуострове Таиарапу и успел познакомиться кое с кем из «белых дикарей». «Дети природы» стали достопримечательностью Таити, и местные власти всячески их привечали. Бизьен лично следил за тем, чтобы пещеры не пустовали, и постоянно находил для них новых обитателей, платя им по пятьдесят франков в неделю. Это пещерное поселение привлекало туристов со всего мира и было предметом жгучей зависти Диснейленда во Флориде. Отважные гости Таити и члены «Клуба Медитерране» с готовностью пускались в двухчасовое плавание на пироге, чтобы взглянуть на людей, служивших живой связью с каменным веком. Все известные путеводители по Таити упоминали о «детях природы» с ноткой лиризма. «В наш век необратимого прогресса, — писал Жан-Мари Лурсен в труде, опубликованном издательством «Сёй», — утешает и ободряет мысль, что этот край останется, вероятно, еще надолго тайным тихим раем бананоядных Адамов, светлокудрых поклонников бога Пана». Мысль о боге Пане сразу понравилась Бизьену, и он поручил этнологам разобраться, есть ли хоть малейшая зацепка для установления связи между культом Вакха и Венеры и оргиастическими ритуалами полинезийцев. Достаточно было бы доказать, что мореплаватели эпохи Гомера побывали на Таити и оставили здесь следы своего посещения, примерно как Тур Хейердал, совершив плавание на «Кон-Тики», доказал наличие связей между цивилизацией инков и полинезийскими идолами.

Короче, «дети природы» представляли собой бесценный капитал, и Бизьен бдительно охранял их, менял, когда они приходили в негодность, как, например, бывший механик с заводов «Рено», который, не выдержав, смастерил себе движок и установил в пещере холодильник и электрическую плиту, что Бизьен счел профанацией и надругательством над идеей. Даже самые перспективные из новичков доставляли ему массу хлопот. Так, швед Арне Бьоркман, молодой великан с лицом викинга, который жил в пещере уже около пяти лет и чья борода достигла такой длины, что делала ненужным фиговый листок, стал вдруг капризен и несговорчив. Когда ему запретили глушить рыбу динамитом, он на следующий день принял туристов во фланелевом костюме, замшевых туфлях и при галстуке, сидя в шезлонге со стаканом виски в руке рядом с включенным транзистором и читая роман Скотта Фицджеральда. После этого, так и не выдав ему официального разрешения на использование динамита, власти старательно закрывали глаза на учиняемое им массовое истребление рыбы. Планировалось даже наградить его медалью «За заслуги перед туризмом». Затем была история с рекламой лимонада «Грейпс», для которой он очень эффектно позировал. Фото появилось во всех американских иллюстрированных журналах, разъяренный Бизьен пригрозил уволить шведа за вандализм, и тогда он слегка образумился. Вид этого первобытного красавца, выходящего нагишом из пещеры и потрясающего дубиной, производил необычайно благоприятное впечатление на представи-тельниц слабого пола.

Кон и Меева были не против поработать Адамом и Евой. Бизьен трудился не щадя себя и, несмотря на отсутствие кредитов, готовил фестиваль «Звук и свет», этакий культурный дайджест, воспроизводящий в миниатюре знаковые моменты человеческой истории: библейские сцены, Парфенон, Распятие и все, что за ним последовало, — причем значительно раньше, чем этим занялись американцы, перехватив идею и начав делать то же самое, только с большим размахом.

Кону не терпелось уехать: почтительное приветствие губернатора тревожило его гораздо сильнее, чем удар бутылкой по голове. Пора было пускаться в бега, если он не хотел снова увидеть себя на первых страницах газет, и месяца на полуострове Таиарапу должно было хватить, чтобы в благоприятных условиях, без лишних глаз, подготовить побег на какой-нибудь необитаемый атолл архипелага Туамоту.