Книга Путь домой - Михаил Михеев

Оглядевшись, он вполне осмысленно начал выбирать себе жертву по силам. Местные отпадали сразу – их было много и, в свете своего специфического положения (точнее, не своего даже, а своей деревни, но дела это не меняло), они могли в два счета навалять пришлому забияке, не опасаясь последующих репрессий. Да и вообще, подобные заведения – места такие, что и дворянин по лицу схлопочет запросто. Учитывая же, что в этой компании дворянин, похоже, был всего один, тот, что с мечом (остальные оставляли оружие в стойке, в сенях – традиция такая), шанс получить по морде у его собутыльников был вполне реальный.

Охрана княгини тоже в жертвы не годилась. Четыре здоровенных, вооруженных мужика (у охраны ВИП-персон всегда и везде есть привилегии) сами кому угодно рожи начистят, так что связываться с ними было опасно. Не годился в жертвы и Петр – его рост, ширину плеч, а также палаш забияка оценил и, по-видимому, решил не рисковать. Оставались музыканты – а что, вполне логично, для всех здесь они чужаки, заступаться за них не станут, да и оказать серьезного сопротивления не смогут.

В общем, знакомая до скуки картина: «Пойдем со мной, крошка, не пожалеешь». – «Отстань». – «Ах ты…» (Звук оплеухи.) – «Оставь ее». – «А ты куда лезешь, балалайка?» (Смачный удар по морде.) Итак, меньше минуты, а певец с разбитым лицом уже лежит в углу, девчонку тащат за свой столик, и все при этом безразлично молчат. Петр в принципе тоже промолчал бы, не его это было дело, да и жертве к подобному обращению наверняка не привыкать, но он еще не дослушал до конца репертуар, за который в общем-то уже заплатил, а в организме переливалось пиво…

– Эй ты, придурок!

– Что? – На придурка парень отреагировал моментально, не задумываясь и практически без агрессии – значит, не раз уже его так называли, даже свои.

– Отпусти ее.

– Чего-о? Ты что, обнаглел?

– Отпусти, я сказал, хорек помоечный, и вали отсюда! Бегом!

– Да я тебя…

Парень схватился за нож. Охранники графини напряглась – нет, они не собирались вмешиваться в намечающуюся потасовку, но при возникновении опасности для охраняемого объекта обязаны были ее пресечь. Однако вмешиваться им не потребовалось – Петр встал из-за стола, развернул плечи, что делало его еще более внушительным на фоне субтильного соперника, и направился к нему, барабаня пальцами по эфесу палаша.

– Тебя что, урод, давно мечом не протыкали? Так я могу это упущение исправить! Пшел вон!

Ори громче, показывай, что ты здесь самый крутой, заставляй противника чувствовать себя слабым и ничтожным – и у тебя есть шанс избежать драки с таким вот имбецилом, понимающим только силу. Однако то ли орал курсант недостаточно громко, то ли пива забияка выпил слишком много, а может, присутствие товарищей в пределах прямой видимости добавляло ему храбрости – пес его знает. В общем, вместо того, чтобы убрать свою псевдоподию с рукояти ножа и шустро валить куда подальше, спасая жалкую шкуру, он отшвырнул девушку, выхватил этот самый нож и стал им перед собой размахивать – быстро и, как ему казалось, ловко, хотя на самом деле весьма и весьма неумело. Ради такого безобразия оружие обнажать как-то неловко даже.

Хр-ряп – Петр, не мудрствуя лукаво, ушел чуть вбок и коротко врезал незадачливому герою тяжелым ботинком по опорной ноге. Тот даже не заорал – только булькнул что-то нечленораздельное и потерял сознание. Все правильно, болевой шок – открытый перелом, кость пропорола мышцы, расперла штанину, и та моментально потемнела от крови.

– Ну что, волки тряпочные, кто еще хочет в морду?

Захотели все – шустро, как в задницу укушенные, повыскакивали из-за стола… Вернее, попытались, да кто же им даст-то?

Первому Петр врезал ногой, как только тот попытался подняться. С учетом и без того неустойчивого положения, парень даже от несильного удара качнулся назад. Лавка уперлась ему под колени, и он, потеряв равновесие, с грохотом рухнул на пол.

Остальные, правда, вскочить успели, но Петр уже стоял, обнажив палаш, и с улыбкой щурился – мол, кто первый? Первый нашелся – тот самый, с мечом. Храбрости у него, конечно, хватало, а вот ума, похоже, нет. Во всяком случае, Петр не стал бы прыгать прямо через стол, размахивая железкой, – его в полете три раза достать можно было, и это притом, что Петр по местным меркам фехтовал даже несколько ниже среднего. Мастер, наверное, успел бы недоумка зарубить, пообедать и еще семь раз повторить это действо, так тот раскрылся. Однако убивать никого не хотелось, поэтому курсант дал ему приземлиться, вновь размахнуться и ловко прижал кончик своего клинка к его горлу.

– Не дергайся, мальчик. Хороший замах полезен в любом деле, кроме фехтования, – без зазрения совести сплагиатил он фразу из старинной книги. – Брось каку. Брось, я сказал!

Меч недовольно звякнул об пол. Петр злорадно усмехнулся, опустил свой клинок.

– Забирайте своих – и чтоб духу вашего здесь больше не было, салажня!

Поглядев, как разбитое и деморализованное «войско» покидает поле битвы, курсант вложил палаш в ножны, поддел ногой меч, на который чудом не убитый им парень бросал грустные взгляды, подбросил его в воздух и ловко поймал. Крутанул пару раз, оценивая качество, и скривился – рукоять неудобная, вся ценность разве что в красоте, баланс никудышный, да и заточено так себе. Насчет стали – трудно сказать, Петр вот так, с ходу, оценить качество не мог, не такой уж знаток металловедения он был, общий курс, не более, но и того, что увидел, было достаточно, чтобы составить мнение о владельце этого, с позволения сказать, оружия. Презрительно фыркнув, он подошел к окну, аккуратно, чтобы не повредить стекла (они здесь были недешевым удовольствием), открыл его и вышвырнул меч на улицу. Клинок снова звякнул, и снова недовольно, но на этот раз о камни.

Повернувшись, Петр подошел к девушке, которая только-только (прошло меньше минуты) начала подниматься – она не была, как ни странно, испугана, но, когда ее толкнули, упала, сильно ударилась и в кровь разбила лицо. Пошарив по карманам, Петр извлек на свет помятый, но чистый платок, сгреб с ближайшего стола бутылку самогона, щедро окропил им тряпку и решительно протянул к девушке руку:

– Стой смирно, сейчас будет немного щипать… Да стой же! Занесешь заразу – вся красота насмарку пойдет. Так, вот и все… Хозяин, дай чем перевязать!

Лицо, кстати, у девушки оказалось вполне симпатичное, все покрытое мелкими, почти незаметными веснушками. Правда, по всему судя, теперь его будет украшать еще и небольшой шрам над левой бровью. А может, и не будет – тут уж как повезет. Хотя сильно толкнул, подлец, кроме брови еще и нос разбит, хорошо хоть, не сломан…

– А ты молодец, парень. – Ну, это уже Иван Александрович подошел, чтобы помочь перевязать, но курсант уже справился и сам, без посторонней помощи. Получилось не слишком красиво, зато вполне функционально. – Где так драться научился?

– Да то там, то сям…

– Ладно, не хочешь говорить – не надо.

– Не хочу, – кивнул Петр. – У вас своя дорога, у меня – своя.