Книга Отцеубийца - Марина Александрова

Татары отличаются невероятною жадностью. Вещь, которая понравилась им у иноземца, они вынуждают подарить себе или отнимают насильно. Иностранные послы и владетели, к ним приезжающие, должны раздавать подарки на каждом шагу.

Стада и табуны монгольские бесчисленны: в целой Европе нет такого множества лошадей, верблюдов, овец, коз и рогатой скотины.

Мясо и жидкая просяная каша есть главная пища сих дикарей, довольных малым ее количеством. Они не знают хлеба, едят все нечистыми руками, обтирая их об сапоги или траву. Не моют котлов, ни самой одежды своей, любят кумыс и пьянство до крайности, а мед, пиво и вино берут из других земель.

Мужчины не занимаются никакими работами: иногда присматривают только за стадами или делают стрелы, да еще охотятся. Младенцы трех или двух лет уже садятся на лошадь. Женщины также ездят верхом, и многие стреляют из лука не хуже воинов. В хозяйстве же они необыкновенно трудолюбивы: стряпают, шьют платье, сапоги, чинят телеги, навьючивают верблюдов. Вельможи и богатые люди имеют до ста жен. Двоюродные сочетаются браком – пасынок с мачехой, невестки с деверем. Жених обыкновенно покупает невесту у родителей, и весьма дорогою ценою.

Одежда и мужская, и женская одного покроя, только замужние женщины отличаются головным убором.

Не только прелюбодеяние, но и блуд наказываются смертью, равно как и воровство, столь необыкновенное, что татары не употребляют замков.

Все они боятся, уважают чиновников, и в самом пьянстве не ссорятся или, по крайней мере, не дерутся меж собою. Татары, как это ни странно, скромны в обхождении с женщинами, само собой, лишь с женщинами своей крови, и ненавидят срамословие. Они терпеливо сносят зной, мороз, голод, и с пустым желудком поют веселые песни, редко имеют тяжбы и любят помогать друг другу. Но зато всех иноплеменных татары презирают.

Что касается до их Закона, то они веруют в Бога, творца вселенной, награждающего людей по их достоинству, но приносят жертвы идолам, сделанным из войлока или шелковой ткани, считая их покровителями скота. Обожают солнце, огонь, луну, называя оную великою царицею, и преклоняют колена, обращаясь лицом к югу, славятся терпимостью и не проповедуют веры своей.

Не ведая истинной добродетели, татары вместо законов имеют какие-то предания и считают за грех не только бросить в огонь ножик, но и прикасаться ножом или рубить топором близ огня. Также грех опереться на хлыст, умертвить птенца, пролить молоко на землю, выплюнуть изо рта пищу. Нельзя прикасаться плетью к стрелам, бить лошадь уздой. Кто, входя к воеводе, наступит на порог его ставки, того тотчас убьют без милосердия. Однако ж убивать людей и разорять государства кажется им дозволенною забавою.

О жизни вечной татары не могут сказать ничего ясного, а думают, что они и там будут есть, пить, заниматься скотоводством и воевать. Жрецы их суть так называемые волхвы, гадатели будущего, коих совет уважается во всяком деле.

Когда занеможет татарин, родные ставят пред шатром копье, обвитое черным войлоком: сей знак удаляет от больного всех посторонних. Умирающего оставляют и родные. Кто был при смерти человека, тот не может видеть ни хана, ни князей до новой луны. Знатного человека погребают тайно, с его шатром, поставив перед ним чашу с мясом и горшок с кобыльим молоком. Зарывают с ним вместе кобылу с жеребенком, коня под уздой и седлом, а также серебряные и золотые вещи. Еще при этом одну лошадь съедают, а шкуру ее, набив соломой, развешивают на шестах над могилой. Иногда погребают с покойником и его любимейшего слугу.

После того родственники умершего и все имущество должны быть очищены огнем. Для этого раскладываются два костра, подле них ставят два копья, соединенные наверху веревкой с привешенными к ней полотняными лоскутками, и под этой веревкой проводят людей, скот и самые кибитки или юрты.

В это время две колдуньи, стоя с двух сторон, прыскают на них водой и произносят заклятья. Телега и ставка умершего должны быть сожжены, и никто не смеет произнести его имени до третьего поколения.

Кладбище ханов, князей, вельмож неприступно: где бы они ни скончали жизнь свою, татары отвозят их тела в сие место. Там погребены многие погибшие на Русской земле.

Таков сей народ, ненасытный в кровопролитии. Побежденные обязаны давать татарам десятую часть всего имения, рабов, войска, и служат орудием для истребления других народов. Татары хотят исполнить завещание Чингисхана и покорить всю землю.

Сам хан Батый живет в роскоши. У него привратники и разные чиновники числом много более, чем у князя великого. Сидит он на высоком месте, как будто на престоле, с одною из своих жен. Все же прочие, как братья его и сыновья, так и другие вельможи, сидят ниже посредине на скамье, а остальные люди за ними на полу, мужчины с правой, женщины с левой стороны. Близ входа ставят стол, а на него питье в золотых и серебряных чашах. Батый и все татарские князья, а особливо в собрании, не пьют иначе как при звуке песен или струнных инструментов.

Когда же Батый выезжает, то всегда над головою его носят щит или шатер на копье. Так делают все татарские знатные князья и жены их. Батый очень ласков к своим людям, но, несмотря на это, они чрезвычайно его боятся. В сражениях он весьма жесток, а на войне очень хитер и лукав.

Конечно, далеко не все понимала Дарья из этих долгих отцовских рассказов, но все равно не было для нее в жизни большей радости, чем примоститься возле отца и слушать его, представляя себе дальние страны и дикие народы, там обитающие.

Ксения же продолжала жить затворницей, а в то время приближалось время родин. Романа с души воротило всякий раз, как видел он свою неверную жену с огромным брюхом. Он еле сдерживался от того, чтобы не схватить острый нож и не всадить его Ксении под левую грудь, туда, где билось вероломное, черное ее сердце.

От постоянных горьких дум, от несчастий, на него обрушившихся, постарел Роман сильно. Никто бы не подумал теперь, что этому угрюмому человеку, чьи виски уже посеребрила седина, на самом деле лет совсем немного.

Мрачные мысли посещали Романа. Более всего он хотел не видеть никогда жены своей, но, с другой стороны, и мысль о том, чтобы отпустить ее к Феофану, была для него невыносимой.

Самым лучшим выходом почитал Роман отправить Ксению в монастырь на веки вечные. Эта мысль долго зрела в нем, пока, наконец, замысел не был обдуман во всех подробностях.

Вскоре нашел Роман и нужных людей, готовых за деньги сделать любую работу.

ГЛАВА 20

Ксения вышла из своей светелки в сопровождении верной служанки. Бывало это в последнее время достаточно редко – лишь когда Роман уезжал куда-нибудь по делам или, что случалось чаще, спал, упившись вдрызг.

Некоторое время назад Ксения услышала шум на дворе и, оторвавшись от пяльцев, выглянула в окно. Увидела она своего постылого мужа, выезжающего на кауром жеребце через ворота.

Молодой женщине уже смерть как надоело сидеть в светлице. Одна и та же прислужница, одни и те же разговоры, опостылевшее рукоделие, привычный вид из окна... Так и разума недолго лишиться! Пройтись бы по саду, глотнуть свежего ветерка, поболтать и посмеяться с девушками-челядинками в трапезной... Поэтому, как только растаял в воздухе топот копыт мужниного коня, Ксения поспешила прекратить невольное свое заточение и спустилась вниз, в трапезную, самой распорядиться насчет обеда.