Книга Час "Ч", или Ультиматум верноподданного динозавра - Евгений Соломенко

Тут он, извинившись, отвлёкся на прыщавого тинэйджера, который давненько отирался у прилавка, не в силах выбрать что-нибудь по вкусу:

– А вот возьмите тридцатилетнюю войну, молодой человек. Роскошный товар, рекомендую!

И вновь обратил бесцветные глазки на Викинга. Тот посуровел, свёл брови к переносице:

– Не знаю, что за спектакль вы разыгрываете, любезнейший. Но хотел бы уточнить, с кем имею дело. Довольно пошлого маскарада! Кто вы такой? Профессор исторических наук? Доктор социологии?

– Да продавец я, – заверил загадочный Феоктистыч. – Старший консультант! Продаю минувшие войны. А что вас так удивляет? Вы же, уважаемый, в сэконд хэнд пришли, так что у нас исключительно – товар, побывавший в употреблении!

– И что: находятся покупатели?

Старший консультант даже обиделся:

– А то! Отбоя нет! Товар-то – очень даже выгодный. Вон, к примеру, – кивнул на верхнюю полку, – пара военных конфликтов в Чечне (идут под торговой маркой «Наведение Конституционного порядка»). Знаете, какой навар принесли? Ого-го!

Слабый сквознячок колыхал полосчатую занавеску, отделяющую торговый зал от подсобки. Платонов пригляделся. Занавеска оказалась развешанными бинтами, заскорузлыми от крови и гноя…

…Из отдела «Войнушка» он вышел без покупок. Усмехнулся криво: «Что-то, господин Гроссмейстер, с вашими шахматами заклинивать стало! Куда-то их в сторону повело. Не ты ли меня сглазил, крючконосый?». Действительно – с приездом москвича профессор стал всё чаще вываливаться из повседневного уклада в какую-то иную реальность. Но в том, что это – реальность, а не сны и не бред, он уже не сомневался…

* * *

…Спустя полчаса, профессор снова слушал про силовые акции и вооружённые конфликты. Но теперь ему про это излагал не консультант Феоктистыч, а московский подполковник. И рассказы подполковника, надо признать, вызывали у Викинга больше доверия.

– Да уж: насмотрелись вы войны! – кивнул понимающе Платонов. – На сто лет вперёд!

Роджер скривил губы в усмешке:

– Скорей – нанюхался!

– То есть?

– Знаете, на войне умирают некрасиво – не как в кино. Умирая, люди вопят, плачут, воют. А ещё от них идет жуткая вонь. Вам даже не представить, как же они воняют! И у каждого – своя вонь – в зависимости, что ты перед этим съел, чего выпил. И вот ведь какая странность: к зрелищу смерти или страдания привыкаешь быстро, а вот к запахам и звукам я так и не притерпелся…

«Так вот чем пахнет война, – вздохнул профессор. – А Феоктистыч боялся, что – нафталином!»

Доска объявлений

ЗАО «Ветер странствий» объявляет набор ландскнехтов, наёмников, «диких гусей» и солдатудачи на 6-месячные курсы повышения квалификации. В программу входят дисциплины:

Тактика ближнего боя.

Взрывное дело.

Убийство голыми руками.

Теория и практика диверсионных акций.

Изготовление взрывчатых веществ из подручных средств.

И проч.

По окончании курсов успешно прошедшим обучение вручается сертификат международного образца, обеспечивается трудоустройство в государствах СНГ, а также в странах Африки, Азии и Латинской Америки.

Глава 32 ИГРАЕМ В СОЛДАТИКОВ

(Санкт-Петербург, 20.. год)

В сквере перед Казанским собором журчали фонтанные струи, вокруг было многолюдно и суетно. Роджер с профессором прогуливались под колоннадой, которая чутко вслушивалась в ученую их беседу. А громко произнесённые фразы повторяла эхом – словно бы пытаясь запомнить.

Как и в ходе каждой их беседы, подполковник ощущал себя хирургом, который подбирается к изношенной аорте: одно неловкое движение – и… Поэтому терпение ему требовалось – ну просто слоновье.

Что-что, а терпеть Алексей Ледогоров умел. И ярость терпеть, и боль, и смертельный, выматывающий душу жар. Как тогда, в Анголе…

Где-то в жаркой Африке…

Невыдуманная история капитана Ледогорова

…В тот день он закрутился сутра пораньше и забыл хлебнуть джина. А Непреложный Закон Военспеца гласил: в лепёшку разбейся, но свои сто грамм прими! Не услады ради, а единственно для профилактики от «малярки» – Богом проклятой тропической малярии.

Эскулапы в погонах предлагали иную профилактику – таблетки дилогила. Но любой представитель советского военного персонала предпочел бы застрелиться из не положенного ему пистолета, нежели брать в рот эту гадость. Плачевный опыт предшественников показывал: несколько месяцев такой «профилактики» – и прощай, печень!

Едва попав на ангольскую землю, капитан Ледогоров скумекал: ангелу-хранителю (если таковой имеется) работёнки здесь хватит на пятерых. Ибо крылатому бодигарду надлежит уберечь тебя не только от мины или автоматной очереди, но и от прорвы всяких тропических напастей. Одна только манговая мушка чего стоила! Сначала-то всё безобидно: ну, ужалила в запястье мелочь летучая – и ничего не зудит, не беспокоит. А потом, спустя этак месяц, руку вдруг раздувает огненным шаром. И внутри этого шара оказывается большущая розовая каверна, а в ней копошатся мерзкие твари, пожирающие тебя изнутри.

Хватало и других опасностей отнюдь не фронтового свойства. Одной из главных считалась малярия – и весь «контингент» дружно вздымал стопари – независимо от настроя, праздничных дат и прочих формальных поводов.

В тот день капитан Ледогоров возглавлял диверсионную акцию своих «Кондратов». Замотался вдрызг, и положенные сто грамм остались без употребления. А через пару недель его скрутила чертова «малярка».

Это случилось ночью. Даже под теплым одеялом его бил жуткий колотун, слабость навалилась нечеловеческая, а ноги исходили мелкой дрожью.

И в такой момент кто-то едва слышно вошёл в дом.

Ледогоров через силу приподнялся, «Макара-стрельца» из-под подушки вытащил, направил на дверь и… провалился в чёрный колодец. Последнее, что запомнил, – крик соседа-«кондрата»:

– Не стреляй, камрат! Это, я – Жозе!

Четыре месяца спустя Люся – грудастая сестричка, которой Роджер уже порывался строить свои пиратские глазки, – рассказала:

– Тебя, Алёшенька, видать, мама в сорочке родила. Везунок ты у нас!

– Это точно! – расцвел улыбкой Весёлый Роджер. – А ты, прекрасная Люсия., откуда про моё везенье знаешь?

– Оттуда! – хмыкнула Люсия. – Когда у тебя взяли «толстую каплю»…

– Ты, собственно, на что намекаешь? – сходу зажёгся Роджер.

– Тьфу, дурачок! – прыснула «сестра милосердия». – Анализ такой! На количество малярийного плазмоза в крови. Так вот: после анализа тебе в карту вписали четыре креста. Это, считай, смертный приговор. С таким содержанием плазмоза уже не лечат: все равно не жилец. Так-то, Алёшенька! А ты у нас везунок оказался!