Книга Эпидемия. Начало конца - Стив Альтен

— Не плачь, детка, ничего серьезного. Мы сейчас ее промоем.

Карие глаза девочки были полны слез. В них Патрик увидел отражение американского солдата. Он отложил в сторону автомат и вытащил аптечку. Сначала он промыл рану антисептиком, а затем наложил марлю и перебинтовал.

Девочка обняла его. Патрик немного подержал ее на руках и отпустил.

Игра продолжилась.

Сержант вернулся к церкви, где его поджидал Дэвид Кантор.

— Мило… очень мило… — сказал он.

— Малышка ко мне привязалась.

— Она умеет понравиться. Наслаждаешься спокойствием?

— Не особо, — признался Патрик. — Я не за тем шел на войну, чтобы охранять полуразвалившиеся церквушки.

— Эта церковь является в определенном смысле визитной карточкой Ирака. Ты видел фильм «Экзорцист»?

— Нет.

— В начале фильма показана заброшенная церковь — эта церковь. Съемки проводились в Ираке еще до захвата власти Саддамом. Тогда страна зарабатывала неплохие деньги на кинематографе. Когда мы отреставрируем церковь…

— Я пошел в армию не для того, чтобы реставрировать старые церкви, которые снимали в каком-то фильме, — перебил его Патрик.

Он достал пистолет из кобуры, снял затвор и промасленной тряпицей осторожно обтер оружие от мельчайших крупиц песка.

— Зачем же ты тогда пошел в армию? — спросил Дэвид Кантор.

— Я хотел убивать врагов Америки, чтобы предотвратить повторение событий одиннадцатого сентября.

— Режим, правивший Ираком при Саддаме, не повинен в терактах одиннадцатого сентября.

— Вы знаете, о чем я хочу сказать, не хуже меня.

— Я знаю лишь то, что у тебя есть серьезные основания ненавидеть Саддама. Ты зол, и эту злость ничем не унять. Сколько бы ты не чистил свое оружие…

— А вы здесь почему? — спросил Патрик.

— Из-за иракского переводчика, с которым познакомился в Кувейте в тысяча девятьсот девяносто первом году. Его приписали к нашему взводу. Во время занятия по страноведению он рассказал нам, что был солдатом правительственных войск во время переворота, организованного боевиками Баас.[29]Со слезами на глазах он вспоминал, как сражался на ступенях президентского дворца. После поражения он вынужден был бежать из страны, иначе его ждала смерть. Баасисты повесили нескольких его родственников. А еще наш переводчик рассказывал о пытках и насилии над женщинами, которыми славились баасисты. Его семья так и не оправилась от этих ужасов. Им пришлось жить в постоянном страхе перед собственным правительством. После занятия он и другие учителя, в основном переводчики, которые добровольно вызвались нам помогать, долго пожимали нам руки и благодарили за нашу миссию. Эти немолодые люди, чьи волосы давно покрыла седина, рисковали не только своими жизнями, но и жизнями членов своих семей, оставшихся в Ираке, но они были нам благодарны. Они побывали в таких переделках, что нам и не снились. Они со слезами на глазах вспоминали события, приведшие Саддама и его партию к власти. Я проникся презрением к диктатору. Мне не нравилось то, что США косвенно были причастны к его приходу к власти. Во время ирано-иракской войны американское правительство до зубов вооружило армию диктатора. Общаясь с этими людьми, я проникся глубоким уважением к иракскому народу, полюбил его культуру. Как и мы, они хотели жить в мире без страха перед собственным правительством. Если начистоту, сержант, я здесь для того, чтобы восстановить справедливость.

Собрав пистолет, Шеп всунул обойму на место и передернул затвор.

— Я тоже, капитан. Я тоже.

Патрик Шеперд проснулся, словно от внутреннего толчка. С удивление он осмотрелся в незнакомой обстановке.

«Де Борн. Одноместная палата».

Мужчина привстал на кровати. Сердце колотилось в груди.

«Надо вспомнить… Надо вспомнить что-то важное… Моя семья… Нельсон нашла мою семью».

Патрик свесил ноги с кровати.

Неожиданно это подействовало на Шепа отрезвляюще. Его жена и дочь совсем рядом, на Манхэттене! Можно взять такси и поехать к ним прямо сейчас. Захотят ли они с ним встретиться? Как лучше все организовать? А что будет, если жена вновь отвергнет его? Вдруг она вышла замуж во второй раз? А его дочь… Теперь она больше не курчавый младенец. А что, если у нее появился новый «папа»? Захочет ли она с ним встретиться? Рассказывала ли ей Беатриса о настоящем отце?

— Беатриса. Беатриса Шеперд. Беатриса, — повторил он вслух.

Имя казалось с одной стороны до боли знакомым, а с другой каким-то чужим.

— Би… Би Шеперд… Би… Тетя Би…

Он ударил себя ладонью по правому виску. На глазах выступили слезы.

«Какое имя у дочери? Первая буква… Надо перебрать все имена по алфавиту… Так мне говорил врач в Германии… А… Анна… Алексис… Б… Беатриса… Нет… Барбара… Бетси… Бонни…»

Мужчина призадумался.

— Бонни?.. Бонни Шеперд?.. — вслух произнес он. — Что-то в этом есть, но не то.

Он пошел в туалет. В нос ударил вездесущий в больнице запах дезинфекции.

— В… Виктория… Вирджиния… А может Г? Грейс… Габриэлла… Глория… Д… Диана… Даниэла… Дебби… Дара…

«Минуточку, надо найти книгу с перечнем женских имен. Точно! Компьютер в библиотеке!»

Помыв руку, Патрик выскочил из туалета и чуть было не столкнулся с опрятным мужчиной, который нес длинную картонную коробку и лэптоп.

— Это вы сержант Шеперд? Я Терри Стригер. Я буду вашим специалистом по трудотерапии?

— А это что такое? — удивился Патрик.

— Ваш протезист. Вот… Смотрите… Я принес вам протез… Хорошего качества. Я надену его на вас и научу им пользоваться. Вы не могли бы снять вашу рубашку?

— Зачем? А-а-а… Извините. — Патрик снял рубашку. — И как эта штука работает? Я буду сильным?

— Ну… бионическим человеком вам не стать, но после тренировки вы вполне сможете обходиться без посторонней помощи. Основа — из легкой стали, вокруг губчатое, похожее на человеческую кожу вещество. Эта модель создана специально для людей, у которых рука ампутирована выше локтя. Одно из последних новшеств. Министерство обороны хочет, чтобы ветераны с ампутированными конечностями смогли возвращаться в строй.

Шеп вернул протезисту коробку.

— Лучше дайте мне старую модель.

— Старую? Почему старую?.. А, понял. Извините. Забудьте все, что я вам наговорил. Никто не пошлет вас обратно на войну…