Книга Седьмое таинство - Дэвид Хьюсон

Следователь пытался разобраться, что произошло, когда что-то едва не заставило его подскочить на месте.

Тяжелое дыхание, явно мужское, судорожные, аритмичные всхлипы человека, испытывающего сильный стресс, — и все это в метре.

Джорджио Браманте — всего лишь человек, напомнил себе агент. Убийца. Отец, потерявший сына. Уголовный преступник и жертва в одном лице.

— Бросьте это, Джорджио, — громко и отчетливо произнес он, по-прежнему пытаясь засечь местоположение источника всхлипов. Достаточно ли он близко, чтобы протянуть руку, схватить и обездвижить, чтобы тот лежал тихо, пока не прибудет подкрепление. — Не двигайтесь! И даже не думайте, что можете куда-то смыться.

Тут его вновь охватило жуткое ощущение неуверенности и замешательства, навалившееся откуда-то из тьмы, а вслед за ним — понимание того, что в этом мире, где невозможно что-либо различить, все теряет и форму, и смысл. А потом детектив услышал низкий горловой смех и понял, что Браманте успел сменить позицию, поразительно быстро и совершенно беззвучно, практически сразу, как только понял, как близко они сошлись во мраке.

— А вы поздненько засиживаетесь по ночам, синьор Коста. Такой молодой, и все еще на ногах. Вы разве не устали? Я вот, например, не устал. Вообще люблю это время ночи.

Услышать собственное имя было крайне неприятно. У детектива по спине поползли мурашки.

Со стороны помещений где-то позади Браманте донесся шорох. Там ведь жилые комнаты! Потом раздался голос Перони, громкий, угрожающий вопль. Ник подождал, пока коллега закончит изливать свою ярость, и крикнул, громко, чтобы всем было слышно:

— Сиди внутри, Джанни! У меня пистолет. Я держу его на мушке. Сюда уже идут.

— Кто-то, может, и идет…

Из-за двери Перони продолжали раздаваться голоса на повышенных тонах. Агент о чем-то спорил с Терезой. Нетрудно было себе представить, о чем: здравый смысл восставал против инстинкта. Только этого сейчас и не хватало.

— У вас очень милая подружка. И дом красивый, там, на Аппиевой дороге. Неужели жалованья полицейского хватает на такое?

— Нет. — Чем больше Браманте говорит, тем легче обнаружить его местоположение. — Это дом моего отца. Я его просто унаследовал.

Бывший профессор сразу не ответил. А когда заговорил, тон его изменился. Стал менее веселым. Даже менее человеческим.

— Я хотел, чтобы Алессио тоже унаследовал наш дом на Авентино, — совершенно бесстрастно произнес убийца. — К тому времени я, наверное, до конца за него расплатился бы.

— Мне очень жаль. Ужасная трагедия! — Снаружи, на лестнице уже были люди. Коста слышал их приглушенные голоса и ощущал неуверенность подкрепления. — Мы все же постараемся выяснить, что с ним в действительности произошло. Обещаю вам.

— Бог ты мой, да кому это теперь нужно?!

Резкость и громкость, с какими был задан вопрос, Косту застали врасплох — он такого не ожидал. Сделал два больших шага влево, к стене. Глупо все время стоять на одном месте.

— Мне казалось, что вы желаете именно этого.

Браманте успел сменить позицию.

— Я желаю заполучить вашу подружку, — из темноты выплыл спокойный равнодушный голос. — Она была бы хорошей ставкой в нашей игре. — И вновь раздался сухой, бездушный смех. — Да и остальные тоже.

Коста на это не купился. Думал, чего именно добивается сейчас Браманте, дразня его подобным образом. Вспышки гнева? Чтобы точно понять, где он находится?

— Это тюрьма вас такому научила?

Резкий смех, снова веселый. Но этот раз издали.

— О да! Тюрьма выворачивает человека наизнанку, вытаскивает наружу то, что спрятано внутри. — Теперь Браманте двигался по коридору в ту сторону, где он переходил в более обширный холл рядом с комнатами для ночлега дежурных. Им пользовались для небольших собраний и брифингов во время переподготовки сотрудников. По одну сторону его располагались двери в комнаты, по другую — окна на улицу, сейчас совершенно темные. Коста последовал за ним, пытаясь более точно представить в уме план этой части квестуры. В принципе он хорошо знал все здание, ему даже казалось, что помнит здесь каждый закоулок. Но ориентироваться только по памяти без визуальных подсказок все-таки сложно. Ник никогда не предполагал, что окажется в подобном положении — будет пытаться нащупать дорогу как слепец и стараться воссоздать картинку, которая не имеет ничего общего с действительностью. А вот Браманте за время, проведенное под землей, эти способности развил до совершенства.

В холле стояло несколько столов и целый набор складных стульев, которые доставали и раскладывали по мере необходимости. Четыре, нет, пять дверей, может, даже шесть. Две — в комнаты для ночлега, остальные — в другие помещения, поменьше.

Как агент ни старался вспомнить, куда ведет какая дверь и в каком положении вчера вечером были оставлены столы и стулья, это у него не получалось. Браманте мог осмотреть все это при свете, все проверить и запомнить, прежде чем вернуться на лестничную площадку, к щитку с предохранителями, и погрузить весь этаж во тьму.

Потом детектив услышал шум позади себя: мужские голоса, выкрики, звон металла о металл. «Поддержка что-то слишком шумит», — подумал он. Где находится дверь на пожарную лестницу, Коста, пожалуй, помнил лучше, чем все остальное. Она располагалась на верхней лестничной площадке — железная конструкция, выкрашенная в зеленый цвет — и использовалась крайне редко, разве что при учебной тревоге в соответствии с требованиями пожарной охраны. Когда ее закрывали и задвигали тяжеленный засов, весь этаж отрезался от внешнего мира. Браманте как-то умудрился найти время, чтобы проделать именно это, и теперь силы резерва занимались тем, что барабанили в толстую сталь и орали друг на друга, требуя как-то решить возникшую проблему. Некоторые части здания, в котором располагалась квестура, насчитывали триста лет. Ни у кого так и не дошли руки до того, чтобы установить в этой части лифт. Всегда казалось, что в этом нет никакой необходимости.

— Сколько времени у меня осталось, как вы полагаете, агент Коста? — прилетел веселый голос из темноты. — Мне не много нужно — всего несколько минут наедине с моим старым приятелем Лео.

Когда он произнес имя Фальконе, в нем прозвучала явная напряженность.

— Вы слышите меня, инспектор? Всего одна-две минуты вашего времени — это все, что мне нужно. Или вы так и будете прятаться? А ведь в прошлый раз вы вовсе не скрывались во тьме.

Он опять двигался. Коста решил, что уже понял, где сейчас может находиться Браманте. И тут резервная группа, толкавшаяся в пожарную дверь и колотившая в нее чем-то вроде кувалд, наконец ворвалась на этаж. Они все продолжали орать друг на друга, каждый пытался вырваться вперед, их вопли эхом отражались от стен длинного коридора.

Ник услышал скрип открывшейся двери, и впереди раздался знакомый звук: шарканье ног. Фальконе, прихрамывая, выбрался в коридор, стараясь обрести былую форму.