Книга Зажечь звезду - Софья Ролдугина

– Скорее всего он в своей комнате наверху. Нет, не на лестницу! – Он потянул меня за рукав. – Здесь быстрее. Портал на смотровую площадку, оттуда всего два этажа вниз…

Портал находился у Хэла в комнате – естественно. Ленив мой брат ногами топать, это да. Легче изучить заклинание, которое не всем магистрам удаётся, и прыгать себе спокойно. Полезная такая лень…

Дверь оказалась заперта, хотя Рэм явно был в комнате.

– Рэмерт, открой! – заорала я и стукнула кулаком по двери. – Рэм, это я! Надо поговорить!

Тишина. И в этой тишине – щелчок. Сухой, отчётливый, металлический. Хэл недоверчиво глянул на дверь – как будто мог видеть насквозь.

– Найта, тут такие заклинания! Его комната опечатана лучше, чем библиотечные залы! Опечатана снаружи! А Мэйсон точно внутри – я его чувствую!

К горлу подкатила нервозная тошнота.

Что тут творится, бездна?

Я перешла на иной уровень зрения – в кои-то веки сознательно и быстро! – а там…

Нити, уходящие сквозь дверь и стены, тонко вибрировали, готовые порваться в любую секунду. Человек всегда находится в центре своей личной паутины – той сети ассоциаций и понятий, что связывает его с остальным миром. И если нити то натягиваются, стремясь уйти в никуда, то провисают, словно опираясь на пустоту, значит, что…

Хэл оглянулся на меня, на моё застывшее от ужаса лицо, и выкрикнул короткую гортанную фразу, активируя заклинание. «Тленная суть» – его любимое. Так же оттачиваемое годами, как моя «липкая сеть». Я щедро плеснула силы в его заклинание – и плетения, обнимающие дверь, не выдержали, рассыпались неряшливыми обрывками нитей. Мы влетели в комнату…

Рэмерт сидел на полу, прислонившись спиной к дивану. Глаза у него были совершенно безумные. Висок целовало дуло револьвера – старинного, тяжелого.

«Откуда у Мэйсона такая вещь?» – промелькнула совершенно чёткая мысль в хаосе эмоций и ощущений.

Впрочем, Рэм вполне мог купить его во времена своей молодости. Семьдесят, восемьдесят лет назад. Маги живут долго. Если желают жить.

– Заткнись… заткнись, я тебе говорю! Убирайся из моей головы!

Вскрик некроманта застал меня врасплох. Краем глаза я заметила, как замер в недоумении Хэл. Растерянность – редкое выражение на лице моего брата. Но сейчас он не понимал, что происходит, и я тоже.

Рэм нажал на курок.

Щелчок – барабан прокручивается. Пустое гнездо?

Хэл подбежал и вырвал револьвер из рук некроманта. Мэйсон съёжился, упираясь лицом в колени. Я услышала приглушённые всхлипы.

– Заткнись, заткнись, это неправда, нет…

– Твари… вот твари… не знаю, кого, но убью, – процедил сквозь зубы Хэл. Я посмотрела на Рэмерта уже внимательнее… и шакарское «Шаттэ!» слетело с языка помимо воли. Некромант весь с ног до головы был опутан отвратительными белёсыми нитями, похожими на человеческие волосы. Проклятие, самое настоящее проклятие на смерть. Не знаю, как видел это Хэл…

– Я не вижу, я чувствую, – откликнулся брат.

– Чего?

– Ты вслух спросила. Твари, что наделали… Мэйсон – труп.

Я вздрогнула. Некромант тихонько полустонал-полувсхлипывал на полу. Пальцы с обломанными до крови ногтями бессильно скребли пол.

– Почему труп?

Хэл присел на край дивана, не отводя взгляда от наставника.

– А ты не догадываешься почему? – Его голос сорвался. – Это проклятие! Не заклинание! Его нельзя просто снять! Нужно знать условие, которое ставили, когда проклинали человека!

– Знать условие… или быть равейной, – задумчиво откликнулась я.

Мне было до странного спокойно – как будто и не сходил с ума близкий человек, проклятый смертью. Кажется, одна из реакций на сильный стресс – как раз полное отсутствие чувств и ясность разума.

Логические цепочки ветвятся с каждой секундой, воспоминания перетряхиваются в поисках той единственной зацепки. Нити… белые нити… где-то я уже видела подобное… нет, ощущала…

…нитка, свисающая со свитера… дёргаю её… Рэмерт недовольно оборачивается: чего тебе? …нитка цепляется за мой рукав да так там и остаётся…

…ночь, кошмар, тварь за стеной…

…светоч…

…сжигаю в кулаке нитку, выуженную из волос… словно гора с плеч свалилась…

…нет, не кошмары, но чувствую себя, словно вообще не спал…

…сияющий цветок в хрустальном бокале…

– Не позволяй ему умереть! – крикнула я и бросилась прочь из комнаты. Хэл проводил меня удивлённым взглядом.

Переходы, переходы… пока только вниз, а я уже устала… Через столовую, через пустые залы… По лестнице вверх… когда же кончатся эти ступеньки… Моя комната! Я толкнула дверь…

– Э-э… эстиль, эт-то не то, ч-ч-что вы подумали…

Стыдно, взрослые маги, а оправдываются, как дети. Ну, залезли с обыском, ну, хозяйка не вовремя пришла… С кем не бывает? Или я такая страшная?

– Ничего, вы мне не помешаете, – улыбнулась я.

Бокал с цветком стоял на прежнем месте – они даже не обратили на него внимания. А Рэмерт сразу заметил. Рэмерт… вот кто сейчас важен.

Схватить светоч – и по коридору. Уже у покоев некроманта я сообразила, что вполне могла воспроизвести узор и на месте создать новый цветок. Повторять – не создавать.

– Это что? – спросил Хэл. Я не ответила, только досадливо тряхнула головой, как муху отгоняя. Как будто сам не видит… Интересно, а что теперь делать? Прикладывать к паутине, раз уж я её вижу?

В отчаянии я сжала цветок в ладони.

Вспышка.

…На лицо лилось что-то ужасно противное. Терпеть это было невозможно. Липнет, воняет, да ещё и в нос заливается. Я раскашлялась… и очнулась.

– Жива?

Брат угрюмо подтолкнул под спину подушку. Я сморщилась. Не настолько у меня плохое самочувствие.

– Какой гадостью вы меня поливали?

– Это не гадость. Это холодный кофе, – хмыкнул Рэмерт.

Рэмерт!

Живой, здоровый, вменяемый и, как всегда, неопрятный. Но никаких следов паутины. Получилось! Забыв про испачканное лицо, я вскочила с дивана и бросилась некроманту на шею.

Ну, не совсем бросилась. Скорее, проковыляла на подгибающихся ногах и повисла на нём, как на единственной опоре.

– Ну что ты, детка, – эффектно, с хрипотцой произнёс Рэмерт у меня над ухом. – Не стоит так серьёзно воспринимать один-единственный поцелуй. Или ты надеешься на продолжение?

Я молча порадовалась тому, что из-за кофе вряд ли кто-то может разглядеть мои пылающие щёки и торопливо отодвинулась от некроманта. На шее у него остался чёткий коричневый отпечаток.