Книга Беги домой - Шейла Куигли

— Где ты живешь? Что ты имеешь в виду?

Марк немного покраснел, смутился, но все же продолжил:

— Мы… Ну, у нас есть дом и большая территория вокруг него.

— Да ладно, не заливай.

Марк хихикнул:

— Честно, поверь мне.

Керри расстроилась. Марк ей нравился, но она никогда не думала, что он из богачей и что у них есть поместье.

Интересно, сколько там домов? И девчонок… Должно быть, там живут толпы прикольных девушек. У которых есть грудь. Она посмотрела на свою поношенную куртку: когда-то она была приличной, и даже в районе груди имелась выпуклость, но куртка была с чужого плеча, просто эта выпуклость осталась после какой-нибудь прикольной девчонки, такой же богатой, как и Марк. Нет, ничего у них не получится.

Она посмотрела на его модный спортивный костюм, и на душе стало совсем тяжело.

Где этот автобус, черт его подери? Керри с нетерпением посмотрела на дорогу.

Слишком много проблем, чтобы еще думать о парнях. Большинство из них, наверное, полные отморозки. Стоит посмотреть на мать, и все становится ясно.

Клер уже хотела отказать Марку, когда он неожиданно дотронулся до ее руки:

— Ты не хочешь меня больше видеть, Керри?

«Нет» было уже у нее на губах, но тут Робби вышел из-за остановки и остановился перед ними.

— Конечно, хочет. Вот, — он дал Марку клочок бумаги, который тот с радостью взял, — это наш адрес.

Автобус подъехал, и Керри тут же вскочила в него, даже не оглянувшись на Марка. Она побежала в конец автобуса и села у окна.

— Какого черта ты это сделал? — спросила она, когда Робби, заплатив за проезд, сел рядом.

— А что такого? Я думал, он тебе нравится. Во всяком случае, он по тебе просто сохнет.

— Он богатый, дурачок!

— Ну и что? Если у его отца есть пара машин, это еще не значит, что он сказочно богат. Знаешь, остатки былой роскоши.

— Сомневаюсь. У него собственный дом. И, вообще, у них есть собственное поместье. Там должно быть много девчонок, и что ему вообще тогда от меня нужно?

— Поместье? — Робби нахмурился, потом засмеялся. — Это же не поселок, а просто большой участок земли с большим домом, дуреха.

Керри быстро глянула на брата, чтобы убедиться, что он над ней не подтрунивает.

— Я знаю, — небрежно сказала она.

— Ну конечно.

Она повела плечами:

— Во всяком случае, это еще хуже, он не из нашей лиги.

— Прекрати принижать свое достоинство, Керри.

Его сестра вздохнула, и этот вздох исходил из ее сердца.

— И вообще, у меня депрессия. Иногда я чувствую себя так погано из-за того, что не могу найти выход из этого. — Керри уставилась в окно. По ее щеке скатилась большая горячая слеза.

— Ох, сестренка. — Робби сжал ее плечо. — Послушай, с матерью все будет хорошо. Она скоро поправится. А насчет Клер — мы скажем копам адрес этой старой карги, и они найдут нашу сестру за пару часов. Потом ты выиграешь соревнования, и снова все будет хорошо.

«Все будет хорошо? — думала она. — Никогда». Слезы начали капать чаще, и она сказала:

— А теперь послушай меня, Робби. Мы по самые уши в дерьме. Попробуй понять это. Искать плюсы даже в дерьме, как делаешь ты, — бесполезное занятие. Нет ничего хорошего в этом мире, неужели ты сам не видишь?

Не принимая ее пессимизм, Робби улыбнулся:

— Конечно же, есть и хорошее.

— Нет, такого не существует. Там, откуда Марк, нас называют мешками с дерьмом.

— Это только потому, что они не знают нас. Они слышали пару историй о наркоманах и сразу же гребут всех под одну гребенку. Там тоже все разные, как здесь, вокруг нас.

— Нет, с тобой бесполезно говорить, Робби. — Она ткнула его локтем в ребра. — Так вот послушай, большой брат. Ты меня просто бесишь, и уже по-настоящему. Это не детская стычка. Шел бы ты куда подальше. Например, в проповедники. Это будет для тебя в самый раз. Да хоть монахом… Черт тебя подери!

Она отвернулась от брата и уставилась в окно. Ее мысли вернулись к лысому и его угрозам. Да, Клер в еще большей опасности, чем они представляли.

Она знала, что могла постоять за себя на улице лучше, чем многие, но это был мир взрослых, и ей становилось все страшнее и страшнее.

Этим утром, когда Керри с Робби поехали встречаться с Марком, Даррен отвел сестер в школу и медленно пошел в свой корпус.

Это было выше его сил. Если бы Эмма чихнула еще раз… Даррен застонал, его кулаки сжались в карманах куртки.

Пнув пустую банку от пива, он представил, что это была голова Эммы, потом еще и прыгнул на ее. Хруст был таким приятным.

Почему она не может просто молчать, как Сьюзи?

— Привет, Даррен.

Даррен все еще пинал расплющенную банку, он и не оглядываясь знал, что это его бывший друг Кенни Джонс. Они сильно поругались вчера, когда Кенни пришел поиграть в футбол.

Кенни пошел рядом с Дарреном. Он был мал для своего возраста, и огромный ранец лишь подчеркивал это. Как будто ребенок надел одежду своего старшего брата.

— Ты еще видел тех парней, Даррен?

— Каких парней? — спросил Даррен, хотя сразу понял, о ком речь.

— Ну, у которого все лицо в крапинку и второго, его вроде зовут Стиви.

— Зачем ты меня спрашиваешь? Ты вчера сказал, что мы больше не друзья. Забыл уже? И зачем это вообще они тебе вдруг понадобились?

— Я так просто сказал, что мы больше не друзья. А ты обозвал меня недоумком. Откуда я мог знать, что твоя мама в больнице, а Клер вообще потерялась? — Испугавшись, что они больше никогда не помирятся, Кенни горячо сказал: — Ты никогда не говорил мне об этом раньше. Мне казалось, что хорошие друзья всегда рассказывают все друг другу.

Даррен пожал плечами и вспомнил, что и в самом деле не рассказывал Кенни о матери и сестре. Просто у него не было времени. И лишь потому он простил Кенни.

— Ну, — сказал он, соображая, почему Кенни не ответил на его вопрос, — зачем тебе эти парни?

— Да так. Низачем. — Керри поддел ногой мяч, который держал в руке, и поймал его на колено. — Как ты думаешь, сколько раз я смогу подбить его?

— Да уж меньше, чем я. — Даррен не остановился, сейчас футбол интересовал его меньше всего, приходилось думать о более серьезных вещах.

Кенни поймал мяч и, взяв его снова под мышку, догнал Даррена.

— Что с тобой, Даррен? — Кенни не мог себе представить, что Даррен когда-нибудь откажется от футбола.

— Что со мной? У нас мать больна и пропала сестра, а лучший друг хитрит и ничего не рассказывает. Вот что со мной.