Книга Микрокосмос, или Теорема Сога - Асука Фудзимори

Вначале был хаос. Он разделился на Небо и Землю. Небо единое и гармоничное, Земля же безобразна и непостоянна. Потому именно в Небе божественном и первые божественные существа возникли. Сначала Куни-но-Токотачи, далее, по порядку, Амекагами, Амеёрозу Анаги и, наконец, Идзанаки и Идзанами. Последние двое, брат и сестра, совокупились, дабы породить в Небе божественную Аматэрасу, а на Земле вечную Японию, страну богов, и ежели кто-нибудь в божественной Японии посмеет усомниться в этой официальной версии происхождения мира, то немедля окажется за решеткой.

(Но что нам делать с этим доктором Сога? Времена сейчас опасные. Население придавлено пятой полиции, но это не мешает бандитам грабить, подрывным элементам агитировать, душегубам убивать, девочкам-подросткам бесследно исчезать. Страна напряжена до предела и не может допустить новых отклонений от нормы. А этот доктор Сога, самопровозглашенный буддист, не кажется лояльным к имперскому синто. Он употребил общественные средства на восстановление буддийского храма, якшался в Европе с иностранцами. Вернувшись, оскорбил имперского принца, огорошил его неподобающими предложениями, окрашенными, прямо скажем, в красноватые тона. Нам следует принять определенные превентивные меры, взвесить возможные катастрофические последствия, проистекающие из катастрофических причин.)

Аматэрасу, владычествующая на небе богиня Солнца, породила Амэ-но-ошидо-мими, далее последовали Ниниги, Хикохоходеми, Угаяфукиаэдзу, затем Дзимму – первый император Японии, за ним – Суйдзэй, Аннэй, Итоку, Косе, Коан, Корей, Когэн, Кайка, Судзин и Суйко, первая женщина на троне, божественная кровь которой смешалась с кровью Сога.

(Сога – имя зловещее, связанное с жестокими событиями. Носили его интриганы, убийцы, узурпаторы. Может ли страна доверять человеку, который следует верованиям чужеродным, обходя молчанием добродетели имперского синтоизма? Сколько усилий мы затратили на борьбу с подрывными элементами, на поддержание традиций, на обращение населения на путь истинный… И мы не можем терпеть в высших эшелонах государства потенциального возмутителя. Его предки фальсифицировали свои истоки, они претендовали на божественность происхождения. На что может оказаться способным этот доктор Сога? Нельзя забывать, что перед нами заключающее звено длинной последовательности преступников.)

Ирука, последний из Сога, отцом имел Эмиси, тот был сыном Умако, отец Умако, Инамэ, восходил к божественным Ниниги и Аматэрасу, а вовсе не к каким-то корейским беженцам, отпетым мошенникам, как утверждает глупая молва. Опираясь на свое божественное происхождение, Инамэ, первым в семье занявший пост великого министра, подарил своему суверену статуэтку Будды, первую на архипелаге, возбудив гнев синтоистов и ввергнув страну в череду интриг, убийств и предательств.

(Десятилетие интриг и предательств – цена нашей терпимости ко всякой заграничной швали. Имперский синтоизм, национальная гордость, почитание суверена – вот наши нетленные ценности. Если мы будем им верны, то поднимем страну и спасем ее от бесчестья. Ради этой высокой цели следует без колебания устранять провокаторов, всяких благонамеренных «умеренных», сомневающихся; всех, взывающих к компромиссу, апеллирующих «к реальности», к внешнему миру. Исходя из этого, нельзя не обеспокоиться моральными качествами этого доктора Сога. В конце концов, есть в стране и другие ученые, не менее, возможно, даже более талантливые. Его разветвленные связи в могущественных кругах не должны нас смущать. Мы твердо уверены в том, что помехи следует устранять, что предатели должны уйти с дороги.) Сога исчезли, но Будда укоренился в стране Аматэрасу. Вот уже более тысячелетия он прагматически разделяет заботы других божеств синтоизма – назидательный пример для этих кретинов европейцев, которые все это время рвали друг другу глотки во имя одного и того же Бога. Но мощный экономический кризис, потрясший Японию, повлек за собой и кризис моральный. Страна сошла с колеи Вместе с душной волной иммигрантов новые верования нахлынули на архипелаг, гордящийся своими славными героическими божествами.

– Писем все еще нет?

– М-м-м… Нет, – ответил секретарь ректора, избегая взгляда Хитоси. – Господин ректор вас ожидает, доктор Сога.

– Проблемы с корреспонденцией?

– Э-э… Скорее, с вами. Видите ли… – Прежде чем продолжить, секретарь понизил голос: – Возможно, я ошибаюсь, но господина ректора посетили двое странных господ… в штатском. Глаза у них, скажу я вам… как у кошки перед мертвым голубем. Улыбки… наручниками попахивают. И я, кажется, уловил ваше имя.

– Мое имя?

– Не вполне уверен, вероятно, я ослышался. Но на всякий случай будьте осторожны.

Встревоженный Хитоси вошел в кабинет ректора. Сюда время как будто не заглядывало. Все та же безвкусная рамка серебрится на письменном столе, все тот же. древний телефон, все тот же ректор, все столь же лысый, похожий на свое фото. Рамка справа, телефон слева, ректор между ними. Странная, неестественная стабильность, вызов второму началу термодинамики.

– Вы желали меня видеть? – кротко осведомился Хитоси.

– Да, прошу вас, присаживайтесь… прошу сюда… Сога, вы используете наш адрес для личной переписки?

– Это не частная переписка. Корреспонденция носит профессиональный характер, я переписываюсь с мировыми авторитетами в области логики. В последнее время с ужесточением цензуры частная переписка затруднена. Поэтому я использовал университетский адрес. К служебной переписке цензура более снисходительна.

– Вы так думаете? Ошибаетесь, дорогой мой. Всякий почтовый обмен с заграницей прекращен, в обе стороны. Распоряжение его добрейшего величества.

– Но эта переписка важна для моих исследований. Ведь мои корреспонденты – крупнейшие ученые…

– Знаю, знаю ваших варваров, меня просветили… Алан Тьюринг, подданный английской короны, неустанно трудится на свое империалистическое правительство. Курт Гёдель, предатель-австриец, сбежавший в Соединенные Штаты, к другому империалистическому хищнику. Хорошенькие у вас друзья. Не думаю, что с подобными типами следует общаться доброму гражданину.

Хитоси исподлобья глядел на ректора, раздумывая, стоит ли продолжать беседу. Все эти годы глава университета помалкивал, регулярно получая финансовые вливания от Ивасаки. Но теперь события явно развивались по иному сценарию.

– Вы не заметили смены декораций, Сога, – продолжил ректор, как будто угадав его мысли. – Обстановка изменилась, резко изменилась. Если вы полагаете, что можете без последствий продолжать ваши контакты, вы заблуждаетесь самым роковым образом.

Он помолчал и продолжил, едва заметно усмехнувшись:

– Я получил циркуляр из министерства с предложением усилить прославление нашей идеологии. Разумеется, никто не заставляет вас петь дифирамбы, но следовало бы, во всяком случае, воздержаться от неумеренных экскурсов с суть буддизма, к примеру говоря… или от этих странных историй с принцессой Кагуя, которые студентов только с толку сбивают…

– Но, профессор, мне платят, чтобы я учил студентов, а не чтобы я их развлекал.