Книга Пророчество - С. Дж Пэррис

— Посмотрите, — протянул я его Уолсингему, точно искупительный дар.

Он повертел медальон в руках и недоуменно уставился на меня.

— Ни разу не видел, чтобы она это надевала, — пояснил я.

— Может быть, берегла свое лучшее украшение для праздника. Открой его. — Теперь Уолсингем держал факел неподвижно, и даже Бёрли, преодолев отвращение и страх, подошел ближе.

Замочек был маленький, а пальцы мои слушались плохо. Бёрли в нетерпении принялся перетаптываться с ноги на ногу, пыхтя сквозь выпяченные губы:

— Надо поторопиться, концерт вот-вот закончится.

Не обращая никакого внимания на его призыв, Уолсингем наклонился ближе, чуть не обжег мне факелом лицо. Я сумел-таки подсунуть ноготь в замок, и он поддался. Правая часть медальона была покрыта эмалью, вроде бы не потерпевшей ущерба от пребывания в воде, на ней был изображен красный феникс с головой повернутой вправо, и с распростертыми крылами, со всех сторон птицу окружало пламя. В левой части медальона был выгравирован вензель — большая буква «М», которую змеей оплетала «S». Я передал медальон Уолсингему и, хотя лицо его оставалось в тени, увидел, как резко оно побледнело.

— Что такое, Фрэнсис? — встревожился Бёрли.

Уолсингем сжал кулак, будто пряча проклятый медальон.

— Мария Стюарт. Всегда Мария Стюарт. Значит, девушка тоже была частью заговора. Боже правый, они что, завербовали весь штат фрейлин королевы?

— Этот медальон не принадлежал Эбигейл, — сказал я и поднялся, прислушиваясь к хрусту своих коленей.

— Почему ты уверен?

Я рассказал им о том, как Эбигейл вдруг смутилась в том нашем разговоре у Холбейн-гейт:

— Она упоминала медальон, когда впервые рассказывала мне о тайном поклоннике Сесилии и его подарках, но в бархатном мешочке, который она мне передала, медальона не было. Думаю, в последний момент она решила его присвоить, вот из-за чего она чувствовала себя виноватой.

Уолсингем призадумался.

— Вероятно, она решилась надеть это украшение на сегодняшний праздник, — продолжил он мою мысль. — И если наш убийца (или его заказчик) в самом деле скрывается среди придворных, он увидел медальон на шее Эбигейл и узнал его.

— Так или иначе, милорд Бёрли прав, — оглянулся я на лорда-казначея. — За этими убийствами стоит не одиночка. Тот, кто остановил кухонного мальчишку во дворе и передал Эбигейл приглашение, не мог успеть вернуться к реке и заплыть на лодке в туннель, пока Эбигейл спешила на встречу. Думаю, тот, кто просил передать ей просьбу якобы от меня, преспокойно вернулся в зал, а убийца уже ждал в лодке на реке. И готов прозакладывать что угодно: пока ее убивали, тот человек из тени аплодировал мотетам Бёрда на виду у королевы и всего двора.

С тяжелым вздохом Уолсингем прикрыл дверь причала и опустил засов. Пронзительный запах реки слегка отступил.

— Мне нужны доказательства, Бруно. От подозрений толку мало, когда дело касается столь могущественных людей. Кольцо, медальон — этих побрякушек недостаточно, чтобы ее величество приняла решительные меры против своей кузины, да и Мария Стюарт сможет отпереться, дескать, эти вещи украдены у нее, все подстроено, дабы причинить ей ущерб. По-видимому, тот, кто стоит за этими убийствами, — свой человек при дворе. И этот негодяй умен. Думаю, он не оставил своего намерения и теперь подбирается к королеве другим путем. Кто был любовником Сесилии Эш? — На последних словах он ухватил меня за плечо и слегка встряхнул, вплотную приблизив свое лицо к моему.

Бёрли предостерегающе кашлянул:

— Нам пора возвращаться. Концерт заканчивается, французский посол заметит отсутствие доктора Бруно. Фрэнсис, вы с Бруно возвращайтесь в зал, а я прослежу за тем, чтобы те слуги и стражи, которым уже известно об этом ужасном деле, оставались под присмотром, пока последний гость не покинет дворец. Сплетники могут подождать и до завтра — то-то они примутся чесать языками. — Он втянул щеки и неодобрительно причмокнул, после чего подал нам знак проходить вперед.

Мы с Уолсингемом вновь пересекли служебный двор, теперь уже полностью окутанный тьмой, и вернулись в тот коридор, из которого сюда попали.

— Он следит за тобой, Бруно. Убийца идет за тобой по пятам, — обернувшись через плечо, негромко предупредил меня министр. — Он знал, что именно этот мальчишка побывал в Солсбери-корте.

— Возможно, в тот момент убийца сам находился в посольстве.

— Змеиное гнездо. Вот где надо искать следы заговора, в этом у меня сомнений нет. Пусть глаза твои будут зорки, словно у сокола, Бруно, только ты сумеешь добраться до улик, которые позволят осудить хотя бы одного, а то и всех заговорщиков за измену. Но будь осторожен. Убийца уже знает, что ты ищешь его. И в следующий раз, когда ты на что-то наткнешься, какой бы ерундой тебе это ни показалось, немедленно передай это мне. Изыщи способ. Ясно?

— Да, ваша милость! — Я пристыженно опустил голову.

Он вдруг остановился и так резко повернулся ко мне, что я чуть было с ним не столкнулся.

— Я вынужден задать еще один вопрос, Бруно. — Он огляделся по сторонам и на всякий случай понизил голос до шепота. — Доктор Ди что-нибудь говорил о видениях? О вестях из будущего, доставляемых ему ангелами, и тому подобном?

Я колебался, ответ застрял у меня в горле. Очевидно, вопреки моему совету Джон Ди пересказал королеве видение о рыжеволосой женщине в белом платье, когда она вечером призвала его во дворец. Старый глупец, молча негодовал я, все его гордыня, желание во что бы то ни стало произвести впечатление. И готов держать пари, он даже имени Неда Келли не упомянул, но целиком присвоил видение, хотел убедить королеву, что он с глазу на глаз беседует с ангелами. Конечно, он истолковал это как-нибудь метафорически, мол, образ женщины в белом платье — знак того, что небесные силы пекутся о высочайшей особе. Но теперь, когда на следующий же день видение столь жутко воплотилось в действительность… Ведь доктор Ди со слов Келли твердил, что рыжеволосая женщина была унесена мощным потоком, а тело Эбигейл как раз и нашли в воде. Не это ли имел в виду Лестер, когда сказал, что тут уже нечто большее, чем просто совпадение? И меня осенило: Лестер прав. Нед Келли знал. Другого объяснения быть не может: он описал убийство Эбигейл Морли до того, как оно произошло. Не ангел же и не демон нашептали ему это видение. Вот лжепророк и дал тягу.

— Бруно? — Уолсингем наклонился поближе, всматриваясь в меня, и в голосе его вновь зазвучало предостережение.

— Что-то такое он говорил, — пробормотал я. Не хватало еще, чтобы Уолсингем вновь заподозрил меня в утаивании информации. — У него есть хрустальный шар, в котором, как он думает, являются видения — при подходящих обстоятельствах.

— Говори попросту: он проводит сеансы общения с духами. Ничего страшного, Бруно, этим ты его не предаешь. Мы с тобой заодно: оба стараемся защитить доктора Ди. Но и впрямь он навлек на себя крупные неприятности. — Вздохнув, Уолсингем вновь оглянулся по сторонам, проверяя, не подслушивают ли. — Вчера вечером доктор Ди поведал королеве очередное свое видение: рыжеволосая женщина, отмеченная знаком Сатурна на обнаженной груди, пронзена ударом кинжала в сердце и ее уносит великий поток. Он уверял, будто это видение отражает чаяния врагов королевы, а послано ей ангелами-хранителями, дабы она оставалась настороже. Что-то в таком роде. Сегодня утром ее величество соизволила пересказать видение Тайному совету. Полагаю, сделала она это шалости ради, чтобы позлить Генри Говарда. Она склонна публично высмеивать любую угрозу собственной безопасности, и неважно, идет ли речь о предостережении, вытекающем из собранной нами информации, или о фантазиях Джона Ди, главное, показать миру, что ее не испугаешь. Но ведь она не могла знать… Теперь ты понимаешь, в чем проблема, Бруно?