Книга Зимний сад - Адель Эшуорт

Как ни странно, но она вдруг почувствовала, что соски ее отвердели. И они становились все более твердыми. Более того, Мадлен почувствовала, что внизу живота возникает хорошо знакомое ощущение: К счастью, дыхание пока оставалось довольно ровным. Но тут барон запустил руку в вырез ее платья и принялся легонько Теребить и поглаживать соски. И тотчас же дыхание ее участилось, и она почувствовала прилив желания. Мадлен вдруг стало ужасно стыдно. Возможно, впервые в жизни.

Мадлен не противилась ласкам Ричарда Шерона и в то же время мысленно укоряла себя за это. Ведь барон абсолютно ей не нравился. Более того, он был ей неприятен. Вероятно, ее тело просто реагировало на ласки так, как должно было реагировать на ласки любого мужчины. Мадлен это поняла, но поняла и другое: Томас – единственный мужчина, которого она желала страстно, до умопомрачения. Ведь только он по-настоящему интересовался ею, интересовался ее мыслями и чувствами, ее жизнью – причем отметал все плохое и запоминал лишь хорошее. И уж конечно, ни один из любовников не расспрашивал ее о детских годах и о жизни с матерью. Было ясно: она интересовала Томаса не только как женщина, которая может доставить удовольствие мужчине, но и как личность. Мадлен не раз приходилось обниматься и целоваться с мужчинами, к которым она не испытывала никаких чувств, но еще никогда ей не было за это стыдно. И теперь она понимала почему.

Внезапно Ричард чуть отстранился и принялся покрывать поцелуями шею Мадлен. Затем прижал ладонь к ее ягодицам и рывком привлек к себе. И тут Мадлен словно окатили ледяной водой. В голове у нее прояснилось, и она наконец-то все поняла – поняла, к чему на самом деле стремилась...

Не стоило слишком поспешно отталкивать барона – это вызвало бы у него подозрения. Выждав еще несколько секунд, Мадлен немного отстранилась и прошептала:

– Ричард, мы не можем здесь этим заниматься. Барон промолчал. И тут Мадлен вдруг почувствовала, что он пытается задрать подол ее платья.

– Почему же не можем? – пробормотал барон, подталкивая ее к дивану. – Ведь мы хотим этого, Мадлен.

– Да, конечно, – сказала она. – Но не здесь же, Ричард... Нам нужно где-нибудь встретиться. Там, где мы будем совершенно одни.

Она попыталась оттолкнуть барона, и в этот момент – какая удача! – из коридора донесся громкий смех. «Вовремя, очень вовремя», – промелькнуло у Мадлен.

Что-то пробормотав сквозь зубы, барон уткнулся лицом в плечо Мадлен и на несколько секунд затих. Потом вдруг поднял голову и, пристально взглянув ей в глаза, проговорил:

– Вам придется прийти ночью, Мадлен. – Он провел ладонью по ее ягодицам. – Когда вас никто не увидит.

За дверью библиотеки снова послышались голоса. Потом стихли. Мадлен покосилась на дверь и, упершись ладонями в грудь барона, облизала губы, делая вид, что нервничает.

– Не знаю, Ричард, – пробормотала она. – Меня могут заметить. Возможно, кто-то из слуг... И ваша репутация...

– Никто не заметит, – перебил барон. Он ухмыльнулся, и Мадлен почувствовала, как по спине ее пробежали мурашки. «Не человек, а отвратительный паук», – подумала она.

Барон снова ухмыльнулся:

– В этот дом можно войти не только через парадную дверь. Вы, Мадлен, об этом не знали?

В следующее мгновение он сделал то, чего она никак не ожидала: схватив ее руку, прижал к своей возбужденной плоти. Еще ни разу в жизни Мадлен не испытывала такого отвращения. Ей хотелось вырваться, выскочить за дверь и бежать без оглядки.

– Когда вы в последний раз были с мужчиной, миссис Дюмэ? – пробормотал Ричард.

Преодолевая отвращение, Мадлен обняла его за шею и легонько, чтобы он еще больше не возбудился, поцеловала в губы.

– Слишком давно, – прошептала она. Барон хмыкнул:

– Не сомневайтесь, я знаю, как доставить женщине удовольствие. Помните об этом.

– Я ни о чем другом не буду думать до следующей нашей встречи, – голос у Мадлен дрогнул. Взъерошив барону волосы, добавила: – А теперь нам пора возвращаться в зал, пока нас не хватились.

Ричард еще раз поцеловал ее и, вздохнув, отступил.

– Надеюсь, вы не станете рассказывать про нас вашему калеке. – Он самодовольно усмехнулся.

Мадлен ужасно захотелось влепить барону пощечину. Однако она все же взяла себя в руки. И ей вдруг пришло в голову, что Ричард Шерон боится Томаса. Да, конечно же, он его боится.

Изобразив удивление, она воскликнула:

– Что вы, Ричард, разве я могу о таком кому-то рассказать?!

Он в последний раз провел ладонью по ее груди, затем нарочито медленно опустил руку.

– Разумеется, не следует рассказывать. Мне было бы очень жаль, если бы вас отправили обратно во Францию.

– Мне тоже, – пробормотала Мадлен, утирая пот со лба. В библиотеке было слишком душно, и ей хотелось поскорее вернуться в зал.

– Я хочу увидеть вас как можно быстрее, – решительно заявил Ричард.

Мадлен кивнула:

– Я попробую что-нибудь придумать. – Взяв с дивана обе маски, она протянула барону его маску. Затем надела свою. – Ничего не обещаю, но попытаюсь снова встретиться с вами на тропинке, если мне удастся вырваться из дома.

– Если вам, Мадлен, удастся улизнуть ночью незамеченной, я приведу вас сюда.

Заставив себя улыбнуться, Мадлен провела пальцем по губам барона:

– Я постараюсь, Ричард.

– Только поскорее. Она снова кивнула.

Барон взял Мадлен за руку и подвел к двери. Подождав немного и убедившись, что за дверью никого нет, он осторожно открыл ее и вывел Мадлен в тускло освещенный коридор.

Только что выпив свое «лекарство», леди Клер стояла в дальнем конце холла, куда вышла, чтобы не чувствовать на себе любопытные взгляды и не выслушивать слова осуждения – ведь людям ее не понять... И тут она увидела барона Ротбери с француженкой. Те поспешно вышли из библиотеки и направились к большому залу.

Первым появился барон. Он лучезарно улыбался. За ним – потаскушка-француженка. И она вышла «несколько взъерошенная», как мысленно отметила леди Клер. То есть было совершенно ясно, чем они занимались за закрытыми дверями.

«Можно не сомневаться, – думала леди Клер, – эта особа соблазняла барона, такого милейшего человека... Всем известно, что француженки отличаются чрезмерной широтой взглядов в интимных вопросах. А мужчины любой национальности, естественно, не умеют сдерживать своих первобытных инстинктов. Если постараться, то они непременно падут жертвами женских чар».

Леди Клер нисколько не сомневалась: барон Ротбери, сам того не понимая, стал мухой, попавшей в паутину, эта мерзкая особа, конечно же, соблазнила и его. Во всяком случае, барон побывал в ее объятиях. Француженки всегда занимаются подобными вещами на балах и вечерах. А мнение окружающих их совершенно не интересует.