Книга Крестовый отец - Александр Логачев

Вы все и ты, Шрамов! Будем чистить Авгиевы конюшни. Сверху донизу. Снизу доверху.

На плите закипал чайник…

2

Чем-то непривычным пахло сегодня в каморке под лестницей, чем-то злым и резким, как нашатырь, что пробивало табачную завесу из дымков «Кэмэла» и «Союз-Аполлона».

— Его опекает солидняк.

Обсуждали зама по воспитательной.

— Его крепко ведут. За историю с правозащитником Кораблевым ему должны были голову отвинтить на месте. Другому бы и меньшее не простили. А тут ишь как верхи вывернули — замполит решительный и крутой. Когда все растерялись, он спас ситуацию. А начальник СИЗО Холмогоров развел в «Углах» бардак, распустил персонал, из-за его наплевательского отношения к службе и стали возможны… и так далее. Вот, дескать, такого бы, как Родионов, поставить верховодить «Углами».

Один выговорился, заговорил другой:

— Солидняк… Не за ним одним стоит солидняк. Представь себе такую ситуацию. Начинается уставщина, за которую так ратует замполит. От имени зама в «Углах» ставят прописанный инструкциями, уложениями и уставами порядок. С именем зама на устах заключенных лишают их маленьких радостей. Особо, конечно, пострадают живущие сейчас припеваючи. А кто живет в СИЗО припеваючи? Вот-вот, богатые люди, люди со связями на воле. У некоторых связи на воле такие, что губернатор позавидует. Один Туташхия чего стоит. И вот их всех в общие, в духоту, к туберкулезникам, по карцерам, на рыбный суп. Тут же задергаются ниточки, зазвонят колокольчики, а потом вдарят колокола.

Зам же не въедет в тему, он решит, что его самого и его покровителей забоялись и выслуживаются. А там, где палка даже чересчур перегнется… Ну, не все ему и показывать будут. Он же не везде успеет. А в вообще он должен нам только подыгрывать. Вот увидишь, двух дней не пройдет, как отзовут замполита к чертям, вернут в окопы. Его солидняк будет бит козырным солидняком. — рука двигавшего речь на автомате стала мять торчащую из кармана газетку «Аномалия», до донышка набитую байками, как лихо спасают безнадежно больных страдальцев.

— Жалко, что через Шрама удавить Чеченца не вышло. С уставщиной получится муторнее. Но головная боль пройдет. Чем так воняет в этой кладовке? Крыс, что ли, морили?..

— А что клиенты? Говорил им, что мы за задержку готовы цену скостить? Облажались потому как малость.

— Не успел. Они решили, что нам простой тариф без интереса, и мы с умыслом тормозим, цену набавляем. И теперь согласны получить хоть чучелом, хоть башней на серебряном блюде со всеми ценовыми накрутками. Лишь бы выполнили работу.

— Первые в городе, кто соблазнился чучелом. У нас по камерам случайно таксидермиста нету? — спросил начальник СИЗО Холмогоров…

Глава четырнадцатая. Гнида

Пахан такую речь ей говорит:

«У нас, жулья, суровые законы,

И по законам этим мы живем,

А если Колька честь свою уронит,

Мы ширмача попробуем пером!»

А в этот день на Беломорканале

Шнопа решила марануть порча,

И рано утром зорькою бубновой

Не стало больше Кольки-ширмача…

1

Он набулькал себе пятьдесят граммов. Выпил. Завинтил водочную пробку.

— Гулять потом начнем.

— А сейчас чего, совещание? — недовольно пробурчал Витек.

— Типа того. Разбор поведем.

По тому как сказал, все поняли, — Шрам переменился, это не тот Шрам, который их встречал пять минут назад. Притихли шуточки-подколки.

— Когда я завалился к Филипсу, тот уже лежал, остывая с пикой в груди, — Шрам кинул локти на столешницу, сцепил пальцы в замок. — Не успел я оклематься, и двух минут не протикало, как влетели мусора и повязали.

— Я так и рисовал пацанам картину, что подстава! — Багор стукнул по плечу рядом сидящего Петро. — Менты и подстроили, братва! Верняк. Они, суки, по-другому не умеют.

Багор был зоновским знакомым Шрама. Полтора месяц назад он сам вышел на Серегу, сказал, что прослышал о Шраме от людей во Пскове, про то что Шрам подмял под себя всю виршевскую братву, круто взлетел. И Багор отправился в Вирши, потому как надоело шастать одиночкой, время нынче не то, по уму прибиться к кому-нибудь. Встретились. Понятно, Багор не просил (просить, не важно что, — западло, роняешь себя), а предложил Шраму свои услуги. Сергей прикинул, что в общем-то парень толковый, и согласился. Да и нахрен такому шрамовской анкеты на стороне гулять? Багор легко влился в текучку, без труда сошелся с остальными орлами и как-то плавно за какие-то полтора августа сделался одним из теплейших Шрамовых помощников.

— Мусоряги слепили. Это их темы!

— Зачем им? — посмотрел на Багра Жуф.

— Чтоб нас сшибить лбами. Мы пересремся друг с дружкой, шмалять друг по другу начнем, поле и очистим. А они хозяйство приберут под свою мусорскую крышу. Обычные дела, я говорю.

— Может оно и так, Багор, — дав высказаться зоновскому знакомому, вновь заговорил Шрам, — может, и мусора за ширмой стоят, да вот, меркую я, Филипса грохнул кто-то из своих.

— Из братвы? — уточнил Петро.

— Из самой что ни на есть. Из знавших, что мы встречаемся с Филипсом. Знали пятеро…

— Мы то есть? — быстрее прочих доковырялся Жуф. Догадку он сопроводил плавным обводом пятерней сидящих за столом, потом отдельно указал на Колобка. Хотя Колобок получался шестой, да и никак не мог быть замешан, уже потому, что возвернулся только вчера, неделю проторчав в Таллинне.

— Я был у Филипса в доме. Видал, как это выглядело. Как и где он лежал. К нему подобрались вплотную, он никак не ждал подляны. Короче, пику в него воткнул свой.

— Фил часто дверь не запирал, — сказал Жуф.

— Если кого-то ждал, — добавил Радикюль. Этот боец один из немногих ворочался в команде Сергея с самого начала. Под чутким руководством Шрама именно он с год тому назад заломал мандат на Виршевский нефтекомбинат, впендюрив барыгам куклу. А дальше уже Шрам разводил раскатавших губу прикупить комбинат америкосов и отпихивался от липнущих к куску хвостов.

— В тот вечер он ждал Шрама. А забраться к нему мог любой. И взять врасплох.

— А чего ты отмазываешься, Жуфа? — вкрадчиво поинтересовался Багор. — К тебе предъяв пока не было, а ты уже отводишь. Шрам всего и сказал, что грешит на кого-то из нас пятерых. Чего ты задергался?

— Ты чего, гонишь на меня?! — привстал с лавки Жуф.

Жуф смотрелся в сторожевой хибаре самым неподходящим к сельской обстановке макаром. В костюме, при галстучке, в лакированных ботиночках, которые, правда, не справились избежать жирных поцелуев местной грязи. Жуф всегда разгуливал таким франтом. Как понимал Сергей, Жуф лепил себя под героев штатовских гангстерских фильмов про тридцатые годы. Любил швыряться деньгами, заставлял себя хавать джаз, смолил сигары, тянул виски, улыбался одними губами и старался говорить отрывистыми, емкими фразами. Ну, это его игра, так-то парнишка башковитый. Когда требуется разгрызть крепкие задачки, Жуф незаменим. Котелок варит исключительно. Идеи его, как правило, чумовые, с сумасшедшиной, — но, как правило, именно его идеи и кладутся рельсами в конкретные планы. И стрелять приладился Жуф хорошо, просто шикарно.