Книга 15 суток, или Можете жаловаться! - Андрей Кивинов

Ущерб был велик – список похищенного занимал шесть листов формата А4. Приехавшие на место происшествия опера и следователь усомнились в подлинности списка, но опровергнуть его не смогли, посему смирились. В конце концов, не им же возмещать убытки. И даже не страховщикам, ибо экономный хозяин страховкой пренебрёг.

Уголовное дело возбудили тут же, прямо в магазине, хотя один из оперов, от которого сильно разило пивом, голосом Жеглова грязно намекнул Борису Соломоновичу – а не инсценировка ли все это с непонятной пока целью? Но, когда коллеги дали ему еще пива, он успокоился и больше версий не строил.

Юный, словно ранняя весна, следователь, осмотрев место происшествия, сразу обрисовал не очень радужную перспективу. Преступление хоть и дерзкое, хоть и резонансное, но трудно раскрываемое по причине отсутствия зацепок. Вот, если бы, к примеру, кто-нибудь из бандитов обронил паспорт или карточку социального страхования, был бы шанс. А так – извините. Расследование может затянуться.

И действительно, в первые две недели никаких особых подвижек не наблюдалось, кроме формально-юридических, – Бориса Соломоновича и остальных (кроме молодоженов) официально признали потерпевшими и гражданскими истцами. И, естественно, как того требует закон, разъяснили права. Отчего легче не стало.

Но директор «Острова сокровищ» не сдался – не таков был характер отставного педагога. Связался со своими оппонентами, теми, что хотели упечь его за поборы и попросил совета по старой дружбе.

– Да какой тут совет, Соломоныч? Несмазанная машина плохо едет. Вот и смажь. Не бойся, это не взятка, а спонсорская помощь. Только к следаку не ходи, лучше сразу к руководству.

Борис Соломонович рекомендациям внял. Встретился с руководством, заинтересовал. Там пообещали проникнуться. И намекнули, что неплохо бы проспонсировать не только следственные органы, но и оперативные службы, ведь именно последним предстоит найти обидчиков.

Борис Соломонович, конечно, пригорюнился, но помощь оказал, потревожив секретный банковский счет, заложенный еще в школьные чудесные годы.

И результат не заставил себя ждать!

Но этого хозяин пока не знал, потому что находился в Таиланде, восстанавливая нервную систему. Поэтому следователь позвонил не ему, а в магазин, что, впрочем, не принципиально.

– Алла Борисовна, – продолжил Красноперов, – завтра мы хотим провести «уличную».

– Что, простите?

– «Уличную». Или, говоря юридическим языком, проверку показаний на месте. Привезем задержанного, и он покажет, как совершал разбой, а мы запишем на видео. Это обычная процедура, она необходима для закрепления доказательной базы.

– А-а-а… Поняла…

– Ну и прекрасно… Приедем мы в полдень, это займет не более получаса. Магазин на это время надо закрыть.

– Да, конечно…

– Постарайтесь собрать всех, кто в тот день находился в зале. Продавцы, охранник. И не очень афишируйте мероприятие… Есть информация, что в магазине может быть сообщник. Не исключено, бандиты попытаются отбить своего.

– Господи… А Борису Соломоновичу вы позвонили?

– У него отключен телефон.

– Да, он сейчас в Таиланде, не хочет, чтобы его беспокоили.

– Если вдруг позвонит, передайте ему радостную весть.

– Обязательно! Спасибо вам!

– До завтра.

Положив трубку, Алла Борисовна подняла руки к небу и по-молодецки выкрикнула: «Ес!» – что в переводе с английского означает «Ура».

Затем бросилась из кабинета в зал, чтобы обрадовать подчиненных, но вовремя спохватилась, вспомнив предупреждение следователя. Поэтому ограничилась сообщением, что завтра в обязательном порядке надо присутствовать на рабочих местах. И намекнула на сюрприз.

Правда, теперь вместо бывшего дознавателя в углу спал новый охранник. Не менее опытный и более авторитетный. В прошлом – офицер госбезопасности. Но это не столь важно. Какая разница, кого бить арматурой по голове? Тем более что арматурина будет бутафорская.

Вечером, возвращаясь из магазина, Алла Борисовна завернула в гастроном, купила бутылочку красного винца испанского разлива, баночку красной икры и коробку «Рафаэлло». Устроят с мужем маленький семейный праздник. Хоть одно радостное событие в череде тоскливых будней. Поимка бандита – разве не радость, достойная обмывания легким алкоголем?

Как любой человек, занятый нелюбимым делом, Алла Борисовна искала утешение в позитивных мелочах. Да, так уж сложилось, что она – дипломированный театральный критик, вынуждена торчать в душном подвале, да еще становиться жертвой преступлений. Но жизнь не поэзия, а проза. И очень дорогая проза. В материальном смысле. Да и моральном.

Утром следующего дня она предупредила девушек и охранника, что обещанный сюрприз состоится в полдень. Сама по такому случаю надела лучший костюм, подаренный мужем на сорокалетний юбилей. Сделала макияж, как в журнале «Космополитен», и уложила волосы в парикмахерской. Все-таки их будут снимать на видео, и неизвестно, где, кто и когда это видео будет смотреть. А ну как покажут в «Чистосердечном признании» или программе «Максимум»? Не говоря уже про Интернет. Надо быть в форме.

Удивительно, но органы не опоздали. Без пяти двенадцать из туманной дымки вынырнул и со скрипом затормозил потертый микроавтобус с надписью: «Полиция» и мигалкой на крыше. Делегация была представительна. Сам следователь Красноперов – полноватый, страдающий легкой одышкой мужчина лет тридцати пяти, с кожаной коричневой папкой, украшенной золотым тиснением «Служа закону – служим народу» и оторванным металлическим уголком. Крепко сбитый небритый оперативник, сцепленный блестящими никелированными браслетами с задержанным налетчиком. Двое суровых конвоиров в форме с сержантскими погонами, оператор с серьезной камерой и пара гражданских лиц мужского пола, игравших роль понятых – анахронизма, оставшегося от советской правоохранительной системы как символ недоверия властям.

Постучав в окно подвальчика, Красноперов, облаченный в чуть помятый и явно маловатый китель, жестом пригласил Аллу Борисовну на улицу, куда она тут же и проследовала.

– Здравствуйте… Алла Борисовна?

– Да, это я.

– Очень приятно. Красноперов Игорь Эдуардович, – следователь протянул директрисе глянцевую визитку, украшенную барельефом российского флага и двуглавого орла, – все на месте?

– Да, только охранник другой.

– Ничего. Мы начнем с улицы, затем пройдем в магазин и продолжим.

Он повернулся к налетчику:

– Иванов, рассказывайте дальше.

Человек, опозоривший своим поведением древнюю русскую фамилию, огляделся, а затем попросил закурить.

На вид ему было лет двадцать пять, и его внешний облик никак не соответствовал тяжести совершенного преступления. В студенческой среде его приняли бы за вечно голодного сына бюджетных родителей. Легкая сутулость, украшавшая спину, больше подходила бы компьютерному геймеру, а прыщавость – созревающему тинейджеру. Возможно, он употреблял запрещенные законом препараты и заработал гепатит, на который намекали желтые белки глаз. На плече висела потертая спортивная сумка.