Книга Wunderland обетованная - Петр Заспа

— Ты хочешь сказать, что молекулы органики смешались с неорганическими молекулами?

— Да! Невозможно было понять — где, что… Сам объект посинел. Я даже отбежал от окна. По стенам пошла вибрация. Снег у входа покрылся голубым налётом!

— Интересно… — Шеффер задумчиво уставился на помощника. — А забросы вперёд во времени были?

— Нет. Наверное, так он поступает только с неорганическими материалами, — Йордан засмеялся. — Такой фокус я повторил дважды с моим пистолетом! Один раз он исчез на полторы минуты. Второй — почти на три. И оба раза вернулся совершенно исправным.

— Мне нужно всё это увидеть самому. А как я смогу это увидеть, если ты уничтожил весь подопытный материал?

Йордан безразлично пожал плечами:

— Но ты же привёз троих?

— Они мне нужны для работы по программе «Z».

— Я вспомнил! — помощник с энтузиазмом вскочил с кресла. — Я хотел тебе предложить, но забыл. Севернее нас, в сторону мыса Желания, есть советская полярная станция. Мы постоянно слышим работу её радиостанции. Всего-то каких-то пятьдесят километров. Давай сделаем вылазку, пока ещё полярный день и наши рэксы могут видеть? Вот тебе и новый материал! Там не меньше десятка полярников. На всё хватит!

— Об этом даже думать забудь! Ты хочешь привлечь внимание русских? Хочешь, чтобы русские начали искать, куда делся весь состав полярной станции? Пусть стоит, она гарантия от любопытных. Думаешь, я не мог попросить у Гиммлера для опытов военнопленных? Да хоть тысячу! Но нельзя нам привлекать внимание. Никто не должен даже догадываться, что здесь что-то происходит. Даже в Германии.

Йордан недовольно сел на место.

— Может, отловить животное? Тюленя или медведя?

— На рейхсфюрера Гиммлера тюлень не произведет такое впечатление, как человеческий материал, — Шеффер задумчиво постучал карандашом по столу. — Ладно, отдам второго.

— А кто сделает вскрытие?

— Он!

Шеффер кивнул на Артёма, отчего у того сжалось сердце. Чувствуя, что побледнел, Артём отвернулся. Он старался не дышать, чтобы не выдать волнение. К счастью, Шеффер не заметил его состояния и продолжал разговаривать с помощником:

— Пока что обкатаем препарат «Z» на «единице», а как только температура снаружи понизится, посмотрим действие объекта на «двойку». Хотя, наверное, и ждать не будем. Поработаем с азотом.

— Эрнст, я тебе ещё хотел сказать. Перед твоим прибытием я наблюдал за полётом огромного косяка гусей. Они летели не строго на север, а почти на десять градусов в сторону. То, что мы ищем, находится не на полюсе, а где-то рядом.

— Я тоже так думаю. По моим предположениям, вход расположен на меридиане пару градусов восточнее и между восемьдесят шестой и восемьдесят седьмой широтой. Мы его обязательно найдём, дружище. А пока нужны яркие и показательные эксперименты с объектом, чтобы я смог предложить Гиммлеру снарядить экспедицию. Мы, Рудольф, должны сильно заинтриговать рейхсфюрера. Выбить деньги во время войны — задача не из лёгких. А сейчас, извини, я хотел бы закончить с ним.

Шеффер подождал, пока помощник выйдет, и, перейдя на русский язык, обратился к доктору:

— Так что там насчет зрения?

— А-а? — будто от раздумий спохватился Артём. — А что со зрением? Нужно смотреть, нужно работать. Всё возможно. Вы поймите меня правильно: человек такая скотинка, что от всего лечится. Надо только знать, как лечить.

— А ты знаешь?

— Обидны ваши слова! Мне ли не знать! Но для начала нужно быть в курсе, что на них так подействовало? Вы сказали — это лекарство? Я должен знать его состав. Работа, конечно, длительная, но я уверен, что успех обеспечен.

Шеффер прикусил губу и пристально посмотрел Артёму в глаза.

— Доктора все такие покладистые? Долго уговаривать тебя не пришлось.

— Ну что вы! Обычно за лечение я беру сумасшедшие деньги и очень долго ломаюсь! — засмеяться получилось непринуждённо и естественно. — Но с вами договоримся и за «спасибо». А что вас смущает? Медицина не знает рас и национальностей. Для меня есть только здоровые и больные.

— Это хорошо, что ты такой сговорчивый. Будет тебе, доктор, работа. Для начала хочу, чтобы ты провел вскрытие с полным и профессиональным описанием.

— Э, нет! — замахал руками Артём. — Нет, нет, нет! Я лечу, а не вскрываю! Во вскрытиях ничего не смыслю. Давайте я займусь глазами ваших мордоворотов, а об этом даже не просите. И слышать не хочу, и не просите! Таким заниматься я не буду!

— Куда ты денешься, — брезгливо поморщился Шеффер. — Уведи его в камеру, — кивнул он солдату.

Шёл назад Артём на ватных ногах, согнувшись, будто под тяжестью повисших на плечах гирь. Он смотрел на каменный пол, и его прямые линии расплывались в бесформенные фигуры. Сердце бешено колотилось, он был близок к панике. Но затем растерянность уступила место решительности и, сжав кулаки, он твёрдо решил, что никогда, пусть даже под прицелом автомата, он и мысли не допустит, чтобы как-то навредить своим товарищам!

«Думает, прикормил меня! — злобно пыхтел Артём. — Думает, что, как вампир, укусил меня, и я на его стороне! А вот вам всем!»

Едва сдержавшись, он с разворота чуть не поднёс кукиш немцу под нос.

Доктор покосился на ноги идущего сзади солдата. Эх, было бы сейчас что-нибудь в руках! Они ведь ходят даже без оружия! В себе уверены. Чего бы он сейчас не отдал за спрятанный в рукаве скальпель. А, может, кулаком? С разворота — в челюсть! Ведь обычно получалось? Главное — свалить с ног, а там он бы показал, что умеют очень рассерженные доктора.

Артём взглянул на безразличное лицо немца. До этой челюсти и не дотянешься. Да, был бы скальпель! Что бы там ни говорил этот Шеффер, но эти эсэсовцы всё же люди, а не танки. Чем бы он их там не накачал, но в их жилах течёт обычная кровь и стучит человеческое сердце.

Артём хищным взглядом провёл по вздувшейся на шее немца вене. От волнения перехватило дыхание. Скальпель! Полцарства нет, но отдал бы всё за скальпель!

Немец положил руку ему на плечо и вжал в стену. Щёлкнул магнитный замок, и доктор, будто кегля, влетел в камеру.

На нарах сидел один Максим.

— Где старпом?

От предчувствия беды Артём перешёл на шёпот.

— Перед тобой увели.

— Макс, надо срочно отсюда валить!

— Молодец. Какой ты сообразительный, — Максим хмыкнул и протянул Артёму котелок. — На. Тебе оставили.

— Ты не понимаешь! Да не тычь мне в нос этот клейстер!

— Похоже на сухое картофельное пюре. Вполне съедобно. Ну что ты на меня смотришь? Конечно, нужно отсюда бежать. Может, ещё скажешь как?

— Это ты у меня спрашиваешь? — спокойствие Максима начинало Артёма бесить. — Да если я тебе расскажу, что с тобой собрались сделать, ты пророешь нору сквозь эту стену голыми руками!