Книга Звездный огонь - Владимир Серебряков

Аретку покачал головой.

— Эта штука сработала, точно ядерный фугас — знаете, такие пакистанские мины, которыми усыпан весь кашмирский чернобыль? Если машина прошла больше чем в сотне метров от эпицентра, я сильно удивлюсь.

Я тоже, но надежда умирает последней.

— Тем более включайте. Боюсь, что придется тянуть время до прибытия подкреплений, а значит, вести переговоры.

Прокашлялся Асахита.

— Боюсь, агент, это еще не все дурные вести, — с восточной вежливостью заметил он. — Дорога уничтожена полностью.

— Ну и что? — ляпнул я и тут же схватился за голову. — Нет, молчите. Это была единственная дорога от лифт-станции в долину?

Оба колониальшика кивнули разом, будто болванчики.

— Что в лагере? — отрывисто спросил я.

Шериф пожал плечами.

— Территория не пострадала — мы оставили эту деревенщину близ купола, чтобы не разбредались, — но колонисты продолжают прибывать, а у нас нет способа доставить туда ни воду, ни продовольствие. И тем более — эвакуировать людей быстрей, чем те поступают из метрополии. Часов через шесть начнутся волнения, через станд-сутки потребуется медицинская помощь обезвоженным.

— Режим тотальной экономии, — прошептал я. сдавив в кулаке передающий канал, чтобы предательские слова не достигли чужих ушей. — О-бо-жа-ю. Как в колонии с воздушным транспортом? — осведомился я уже в полный голос.

— Плохо, — вздохнул Асахита. — Это больше к лейтенанту Нейману, но могу сказать, что это в основном вертолеты… и они скорей всего в руках мятежников. Иначе вопрос о транспорте не стоял бы так остро.

Даже если винтокрылы удастся отбить, я бы не рискнул ими пользоваться — слишком хрупкие машинки. То есть перебросить подкрепления от затерянною в пустыне хрустального купола в город можно только на институтских коптерах. Если мятежники не приготовили еще две-три адские машины…

А где они вообще стянули взрывоопасный прототип?

Пальцы мои едва не вывихнулись, выпрядая четыре мудры одновременно. Поле зрения раскололось, впуская наискось сверху снятого равата Адита — тот властно отдавал распоряжения на искажаемом раскатистым раджпутским говором бенгали. Отдельный квадрант занял директор Этьенс, вздернутый мною с постели — на щеке бельгийца болтался, прилепленный, сквозькожный инфузор, видимо, с легким наркотиком.

— Мастерские, — выдохнул я. — Мятежники попытаются захватить мастерские Башни.

Черт, черт, черт, как мог я не догадаться раньше?! Колония не имела свободных производственных мощностей, но в подземных этажах Пенроузовской Академии располагался целый промышленный комплекс, специально предназначенный, чтобы «с нуля» собирать уникальные, сложнейшие установки. И работали там вовсе не высоколобые насельники Башни, а те же колонисты. Невзирая на все проверки лояльности и обязательную подгонку мировоззрения, кто-то из них смог вынести — по деталям, надо полагать, — копию опытного аннигиляционного двигателя. Так, что никто не заподозрил…

— Я уже знаю, спасибо, — промолвил Адит, опуская взгляд к инфору, под крышкой которого маячило моё испуганное лицо. — У нас здесь… ситуация.

В переводе с бюрократического жаргона это могло означать все, что угодно, — от неприятности до катастрофы.

— Атаку с пристани мы отбили, — продолжал раджпут, — но часть работников мастерской забаррикадировалась в цехе, вооружившись… — он помолчал, — самодельными разрядниками.

Очень правильно. Против легковооруженных охранников — самое то, но и аугментам-голубцам мало не покажется.

— Вот что, — я лихорадочно пытался собрать мысли, — так… Приказ высшего приоритета, — потянувшись к холодным и гладким семенам архивов, я разбудил командную последовательность, подтверждавшую мое право отдавать распоряжения, — провести полную ревизию прихода и расхода материалов и трудочасов в мастерской Пенроузовской Академии. Я хочу знать, сколько этих адских машин было собрано и каких еще сюрпризов мы можем ожидать. Во-вторых, — я сбился на миг, формулируя свои требования, — мне нужен т-физик. Не обязательно крупный специалист, но я хочу, чтобы он смог реверсконструировать взорвавшийся опытный образец. Лучше перебросьте его в Бэйтаун, возможно, я лично с ним побеседую.

— Все наши люди заняты работой над А-приводом… — попытался возразить Этьенс. — Критически важно…

— Директор, — перебил я его, — вы, кажется, неверно оцениваете ситуацию. Если институт окажется в руках мятежников, работы по ТФ-эффектам окажутся отброшены назад на годы, потому что мощности ваших мастерских окажутся перенаправлены на создание оружия. Возможно, вам удастся отбить атаки на Башню, но теоретическими разработками ваши люди могли и на Земле заниматься.

По лицу Этьенса скользнула тень: очевидно, директору такая перспектива не казалась отвратной.

— В таком случае, — отозвался он, — могу предложить вам в помощь доктора Фукс. Вы, кажется, уже знакомы?

— И в-третьих, — продолжил я, не удостоив ответом этот мелочный выпад, — все ваши коптеры переходят в распоряжение колониальной администрации. Временно. Сколько их у вас?

— Четыре, — ответил за Этьенса начбез.

Я открыл рот, чтобы уличить институтских во лжи, и осекся, прежде чем ляпнуть очередную глупость. Конечно, большую часть воздушного флота составляли грузовые вертолеты для перевозки оборудования. Коптеры — это для нетерпеливых профессоров, желающих взглянуть на очередной кратер.

— И то хлеб, — буркнул Аретку на своей стороне канала связи, забыв, что я-то его слышу прекрасно.

— Хорошо, тогда ожидаем прибытия. Держите нас в курсе. — Я прервал контакт и только тут сообразил, что в катастрофической сумятице, собственно говоря, играю ту роль, что по справедливости принадлежала Джеймсу Торсону. Которого я еще пять минут назад собирался отыскать и взять за грудки.

Когда в бэйтаунском лосе не обнаружилось и следа губернаторского присутствия, я даже не удивился. Официальный адрес при обращении выдавал стандартное «адресат недоступен», служебный — поупираншись, соврал, что губернатор временно вышел из зоны контакта, словно тот мог позволить себе выйти из зоны действия ретрансляторов, соединяющих реальность с ирреальностью.

— А вот теперь, господа, — обратился я к тревожно взирающим на меня Аретку и Асахите, — самое время объяснить, что случилось с администратором Торсоном.

— Он, — попытался объяснить Аретку, — не может…

— Это я уже понял, но — почему?

Одна из наименее скверных сторон Службы — от голубцов ожидается, что они исполнят свой долг. Если Торсон оставил своих подчиненных расхлебывать кашу, а сам, допустим, ловит в полярных морях ледяную рыбу, то на Земле его ждет трибунал. Хотя, в принципе, я могу немного расширить свои полномочия и организовать тройку, которая израсходует нерадивого администратора на месте, вот только потом придется отвечать за испорченные имплантаты — в случае плановых казней искусственные органы обычно извлекают, чтобы использовать повторно, причем летальным является сам процесс извлечения.