Книга Победитель получает все - Саймон Грин

– Рановато для обеда.

– Хорошо. Съедим омара на ленч.

– В последние дни ты слишком много думаешь о еде, - заметила Изабель с неодобрением. - Даже удивительно, что пояс на животе у тебя еще застегивается.

– Надо же мне иметь какое-нибудь хобби, - парировал Хок.

Некоторое время они шли молча, посматривая по сторонам. Люди в толпе улыбались им или делали вид, что не замечают Стражей. Хок и Фишер отвечали на приветствия однообразными вежливыми кивками. Улыбкам они не доверяли.

Хок прожил в Хейвене только пять лет, но иногда ему казалось, что он провел здесь все пятьдесят. Он часто тосковал по родине, особенно осенью. В Лесном Королевстве в это время года лес окрашивался в золотисто-бронзовые цвета, его звуки и запахи тоже менялись - большие деревья готовились к зиме.

Хок тихонько вздохнул и обвел взглядом мрачные каменные дома и грязные булыжные мостовые Хейвена. Ничего не поделаешь, он превратился в городского жителя.

Впереди раздался грохот взрывов, и рука Хока уже потянулась за топором, но тут он сообразил, что это всего лишь очередной фейерверк.

Избиратели любили фейерверки. Без конца небо прорезали яркие фантастические вспышки, окрашивая облака в различные цвета. Кое-кто пытался выписывать в небе огненные начертания слов, но лозунги перемешивались друг с другом, превращаясь в тарабарщину. Приверженцам разных партий фейерверки быстро наскучили, и они начали пускать ракеты и шутихи друг в друга. Раздались крики, вопли и даже стоны. К счастью, пиротехника была недостаточно мощной, чтобы кого-нибудь ранить. Хок и Фишер не вмешивались. Пусть толпа развлекается.

Внезапна их внимание привлекла какая-то свалка впереди, и они ускорили шаг. Толпа в конце улицы забыла про фейерверки, занятая более увлекательным зрелищем. Слышались одобрительные крики и свист

– Похоже, драка, - флегматично произнес Хок, вытаскивая топор.

– Да, наверное, - согласилась Фишер, доставая меч. - Пора напомнить о себе.

Они двинулись вперед, и толпа с неохотой расступилась, освобождая дорогу Стражам.

Хок нахмурился, увидев, что именно привлекло внимание людей. Две группы расклейщиков плакатов, пустив в ход кулаки, дубинки и все, что нашлось под рукой, отчаянно дубасили друг друга. Зрители подбадривали соперников и заключали пари на исход схватки.

Поскольку большая часть избирателей была неграмотна, главные политические партии не могли рассчитывать на газеты. Они делали ставку на митинги, на уличных певцов и предвыборные плакаты. Плакаты обычно не отличались изысканностью, представляя собой всею лишь короткие лозунги, напечатанные очень большими буквами. Особенно был популярен такой: «СОВЕТНИК ХАРДКАСТЛ - ДРУГ ТОРГОВЦЕВ», хотя трудно сказать, что это - похвала или оскорбление.

Плакаты появлялись повсюду: на стенах, в витринах… Отряд опытных расклейщиков мог оклеить плакатами весь Хейвен за два часа. Если, конечно, хватит клея. И если никто не будет мешать. К несчастью, большая часть расклейщиков половину своего времени тратила на то, чтобы срывать плакаты враждебных партий. Когда две такие группы встречались, политические разногласия выражались во взаимных оскорблениях и открытых стычках - к удовольствию тех, кто оказался поблизости. В Хейвене любили простую, открытую, а главное - жестокую политику.

Хок и Фишер, стоя впереди толпы, с интересом наблюдали за сражением. Соперники не были профессионалами, они больше толкались и пихались, чем дрались. Хок решил, что можно пойти дальше и не мешать забаве. Драчуны не причиняли неприятностей никому, кроме себя, а зрители, заключая пари, были слишком заняты, чтобы лезть в драку. Кроме того, хорошая потасовка помогла бы немного разрядить обстановку. Неожиданно Хок увидел ножи, заблестевшие в руках дерущихся, и с сожалением вздохнул. Ножи - это другое дело.

Он шагнул в гущу схватки, схватил ближайшего расклейщика плакатов, угрожавшего кому-то ножом, и ударил его физиономией о стену. Расклейщик потерял сознание и повалился. Его противник ринулся на Хока с ножом, но Фишер сбила его с ног одним ударом кулака. Друзья тех, с кем так жестоко обошлись, двинулись было вперед, по застыли на месте, увидев зловещую ухмылку Хока и сверкающий топор в его руке. Кое-кто повернулся, чтобы бежать, но Фишер с мечом перекрыла им дорогу к отступлению. Немногие из тех, кто продолжал драку, остановились, поняв, что произошло. Зрители загудели и засвистели, осуждая Стражей, но Хок бросил на них всею один взгляд, и они замолчали. Затем он обратился к расклейщикам плакатов.

– Вы знаете правила, - сказал Хок ровным голосом. - Никаких ножей. Теперь пусть все вывернут карманы. И шевелитесь, если не хотите, чтобы мы с Фишер помогли нам.

На тротуаре выросла внушительная гора ножей, кастетов и дубинок, а также амулетов и ладанок. Хок с отвращением посмотрел на драчунов.

– Будете играть не по правилам - забудете об играх вообще. Ясно? Теперь убирайтесь отсюда, пока я всех не арестовал за бродяжничество. Одни идут на север, другие - на юг. Если сегодня вы еще раз попадетесь мне, я отошлю вас к родным изрубленными на кусочки. Ну, живо!

Расклейщики исчезли, прихватив раненых. О том, что здесь происходило, свидетельствовало лишь несколько разорванных плакатов на мостовой. Хок столкнул гору оружия в канаву с водосливом. Затем он и Фишер повернулись лицом к толпе и заставили ее рассеяться. Только после этого Стражи спрятали оружие и продолжили обход.

– У тебя хороший удар, Изабель.

– Потому что мои намерения чисты.

– И потому, что ты носишь кастет под перчаткой.

Фишер пожала плечами.

– Мне кажется, в целом мы вели себя очень дипломатично.

Хок удивленно поднял брови.

– Дипломатично?

– Конечно. Мы же никого не убили.

Хок иронично улыбнулся. Фишер фыркнула.

– Послушай, Хок, если бы мы вовремя не вмешались, драка наверняка перешла бы в настоящий бунт. И скольких человек нам пришлось бы убить, чтобы подавить его? - Фишер покачала головой. - Мы уже пережили пять бунтов с тех пор, как была объявлена дата выборов, то есть за последние два дня. Этот город сошел с ума.

– С чего ты взяла? - удивился Хок. Фишер засмеялась. Хок тоже улыбнулся, хотя ничего смешного тут не было. - Не думаю, что потасовка могла бы перерасти в бунт. У расклейщиков плакатов нет времени на такие вещи. Нам не стоило столь круто обходиться с ними.

– Нет, стоило. - Фишер строго взглянула на Хока. - Мы же в Хейвене, разве ты забыл? Хейвен - самый жестокий и нецивилизованный город в Нижних Королевствах. Единственный способ поддерживать здесь порядок - жестокость.

– Мне кажется, я в это больше не верю.

Они некоторое время шагали молча.

– Вспомни случай с Блекстоуном, - наконец произнесла Фишер.

– Да. Эта колдунья Визаж была бы жива, если бы они с Доримантом доверились нам. Но они не сделали этого, а держали рты на замке, потому что боялись нашей репутации. Боялись того, как мы можем с ними обойтись. Мы слишком долго торчим в этом городе, Изабель. Мне не нравится, что он сделал с нами.