Книга Кровавое солнце - Мэрион Зиммер Брэдли

В этот час улицы были практически пустынны; случайные прохожие встревоженно косились на троих рыжеволосых, целеустремленно шагающих плечом к плечу, с ножами на поясе и шутить явно не намеренных — и тут же вспоминали, что где-то их ждут срочные дела.

Трое прошли деловую часть города, миновали рынок — на котором. Джефф в лучшие времена выбирал обувь — и углубились в лабиринт кривых грязных улочек. Походка Остера стала более осторожной.

— Надолго капкана не хватит, — предупредил он.

— Главное, чтоб я успел добраться до этого типа, — дрогнули в зловещей усмешке губы Кервина, — а там уж можешь делать со своим чертовым капканом все, что хочешь.

— Это здесь, — указал Раннирл на невысокий дом в узком переулке, по ту сторону тускло освещенного дворика. Он махнул рукой на крутую наружную лестницу, под немыслимым углом взбегающую на второй этаж, к анфиладе из двух комнат. Из окна нижнего этажа на них уставилась девушка с обмотанным вокруг шеи шарфом; рот ее изобразил большое удивленное «О». Трое комъинов направились к лестнице, а девушка зажала рот ладонями и исчезла.

Они бесшумно поднялись по ступенькам.

— Пора! — произнес Остер и быстрым хлопком ладоней раздавил матрицу. Из комнаты донесся протяжный крик бессильной ярости, и Кервин, пинком отворив дверь, ворвался внутрь.

Раган вскочил со стула, где сидел в той позе, в какой угодил в матричный капкан, и, словно загнанный зверь, вихрем развернулся к ворвавшимся; в руке у него блеснул нож, во мгновение ока вынырнувший из чехла за голенищем.

— Трое на одного, вай домъин? — негромко поинтересовался он, отступая вглубь комнаты.

— Нет, только один, — хрипло выдохнул Джефф, обнажая нож; свободной рукой он дал Раннирлу с Остером знак отойти назад, и в следующее мгновение Раган обрушился на него, чуть не сбив с ног. Кервин вздернул клинок; кончик Раганова ножа пробороздил ему предплечье, прорвав ткань рукава, и Джефф молниеносно отпарировал удар. Противник потерял равновесие, и оба они застыли в смертельном клинче; Джефф что есть сил старался не дать Рагану дотянуться до своей спины.

Так они какое-то время раскачивались, не издавая ни единого звука; потом Кервин шумно перевел дыхание, отпрянул, сделал резкий выпад и услышал треск рвущейся дубленой кожи. На ноже блеснуло красное; Раган резко выдохнул и вдруг бросился на Джеффа…

Остер, неотрывно следивший за поединком, точно кот за мышиной норкой, ни с того, ни с сего обрушился на них, и от толчка Кервин потерял равновесие. Не в силах поверить, что это происходит в действительности, Джефф почувствовал, как чужое лезвие пробороздило кожу на плече и вошло в нескольких дюймах от подмышки. Бок онемел, потом вспыхнул жгучей болью; нож выпал из правой руки, но Кервин умудрился перехватить его левой, в то же время пытаясь освободиться от Остера, мертвой хваткой вцепившегося ему в раненое плечо.

— Пусти меня, ты… — грубо выругавшись, прохрипел он.

Раган отскочил в сторону. Раннирл — замерший, словно парализованный — пришел в себя и бросился на Остера, крепко обхватив руками за корпус, не обращая внимания на обнаженный нож.

— С ума сошел, что ли? — выдохнул он.

Хлопнула дверь; загрохотали под ногами кубарем скатывающегося по лестнице Рагана ступеньки. Поваленный Раннирлом, Остер всем весом обрушился на пол.

Отбросив клинок, Кервин рванулся к Остеру и заломил ему руку с ножом за спину; хватка того ослабла, и он выпустил нож. На щеке его был длинный порез, под глазом наливался синяк; из носа, куда Кервин случайно заехал локтем, текла кровь.

Раннирл отступил в сторону и смерил Остера взглядом, в котором читался плохо скрываемый ужас. Тот попытался было приподняться, но Кервин угрожающе махнул рукой.

— Лежи, где лежишь, — приказал он, и Остер подчинился, утирая с лица кровь.

Джефф подошел к окну. Рагана, разумеется, уже и след простыл; отыскать его в лабиринте этих переулков не было ни малейшего шанса.

— Ну вот, за мной еще один должок, — мрачно сказал Кервин, поворачиваясь к Остеру. — Ну что, придумал, почему бы мне сейчас не вышибить тебе мозги?

Остер покачал головой.

— Валяй, землянин, — еле слышно, безнадежно произнес он, — прикидывайся, будто для тебя что-то значит наш кодекс чести и кровной мести!

— Остер, — сказал Раннирл, — Кеннард одобрил его вызов, дал ему право…

— Убрать сообщника, чтобы мы никогда не дознались правды, и организовать для нас красивое представление. О-да, неплохо придумано; но ты же сам видел, Раннирл, Джефф узнал его. Что ему еще оставалось делать? Я хотел взять этого шаруга живым, чтобы мы наконец узнали правду.

«Он врет, — безнадежно подумал Кервин, — он все врет».

— Если бы ты не вмешался, Раннирл, — продолжал Остер, — мы бы наверняка схватили его.

Раннирл с сомнением покосился на Кервина.

— Пошли, — устало произнес тот. — Делать нечего, пора возвращаться. — Остер умудрился снова все запутать, извратить. И Раган ускользнул. Кервин страшно устал, и рука его начинала болеть там, где вошел нож Рагана.

Теперь на улицах было уже не так пустынно, и немало кому довелось подивиться на бредущих гуськом троих комъинов, у одного из которых все лицо было в крови, а у другого рука висела на сооруженной наспех из разорванного рукава перевязи. С каждым шагом усталость от этой нескончаемой ночи все тяжелей и тяжелей наваливалась на Кервина. Когда они добрались до Башни и миновали Вуаль, электрическое покалывание, казалось, забрало последние силы; не глядя по сторонам, Джефф прошаркал через большую гостиную, поднялся по длинной лестнице, поплелся прямиком к себе и громко захлопнул дверь.

В шикарной ванной комнате он стащил через голову импровизированную перевязь и рубашку, неуклюже приподняв правую руку и скривившись в гримасе боли. Кервин сунул голову под струю холодной воды, а когда, отфыркиваясь, выпрямился, усталость никуда не ушла, но в мыслях прояснилось. В ванную бесшумно проскользнул слуга-кирри и в ужасе замер, уставившись на Джеффа своими огромными зелеными глазами без зрачков и неодобрительно скривив тонкие меховые губы; потом пробурчав что-то неразборчивое, кирри так же бесшумно удалился, чтобы вернуться с какой-то густой желтой мазью, которую наложил на рану, после чего ловко перебинтовал Кервину плечо своими странными, без большого пальца ручками.

Стоило ему закончить, в комнату без стука вошел Остер; Кервин махнул рукой на столик, где был брошен нож Раннирла.

— Если у тебя очередная гениальная идея, вон нож, — сказал он. — Если нет — убирайся к черту.

Остер был бледен; он до сих пор не смыл еще с лица размазанную кровь и то и дело осторожно притрагивался к носу.

— Кервин, я понимаю, тебе есть за что меня ненавидеть, но я должен тебе кое-что сказать.

Кервин хотел было пожать плечами, но обнаружил, что это слишком больно, и передумал.