Книга Объявляется посадка на рейс... - Фридрих Незнанский
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— И потом зашли, чтобы убрать посуду?
Надзиратель признался, что посуду после завтрака не убирали:
— Думали, когда принесем обед, тогда и заберем утреннюю.
Нельзя сказать, чтобы Корешков был слишком шокирован произошедшим. С похожим он столкнулся не далее как в июне, когда вместе с Мирдзой расследовал дело о многократных страховках одних и тех же автомобилей. Тогда в Германии, не без их помощи, удалось задержать двух угонщиков-перегонщиков. Это произошло в маленьком баварском городке Эберглюссе, и арестованные были помещены в местную тюрьму. Точнее, один — в тюрьму, а второй, — раненый, в тюремную больницу. В течение буквально суток оба были убиты, зарезаны. Андрей видел ту тюрьму. Она производила солидное впечатление. А этот полицейский участок отнюдь не выглядел неприступной крепостью. Мустафа же для кого-то был крайне нежелательным свидетелем…
Шокирован не шокирован, но, как и все его коллеги, был обескуражен трагическим событием. Получалось, что больше приезжим сыщикам в Стамбуле делать нечего. Документы у Мустафы были. Очевидно, фальшивые. У Фазиля в погибшем самолете, скорей всего, были настоящие, он же летел под именем Кемаля. Турецкие следователи с этим разберутся. Страховку Сафару не видать как своих ушей — его брата не было на борту взорвавшегося «Боинга». А вот почему он взорвался, этим, помимо следственной группы, по-прежнему будет разбираться Изабелла как сотрудница отдела по борьбе с терроризмом.
Следственная бригада была интернациональной. Помимо российских, турецких и английских специалистов, в нее входили и украинские, поскольку самолет упал на их территорию. Все самые сложные анализы эксперты проводили в Англии, там самая совершенная аппаратура. Уже определили, в каком ряду произошел взрыв, а вот над составом взрывчатки криминалисты бились, но тщетно, точно не могли определить его. Несколько компонентов сомнений не вызывали. А один оставался загадкой. Скорей всего, это было синтезировано какое-то новое вещество, однако в химической номенклатуре его не обнаружили и патента на него не было. Получалось, что какой-то гениальный ученый делал выдающееся открытие, однако совсем не интересуется тем, чтобы закрепить свои авторские права.
— Значит, автору открытия заплатили хорошие деньги, — сделала вывод Изабелла, — и сейчас выгодней помалкивать. Запатентовать он сможет через какое-то время.
— Если за это время кто-то другой не сделает то же самое, — уточнил Филдинс, а Корешков добавил:
— Вот определит экспертиза все компоненты и сделает такой же материал.
Однако Хартвуд, разбиравшаяся в химии лучше остальных присутствующих, решительно заявила:
— Это очень маловероятно. Можно знать компоненты и тем не менее не произвести аналогичную химическую реакцию. Трудно представить, что новое вещество кочует из одной страны в другую. Мне кажется, раз самолет летел из России, то гениального химика следует искать там.
Они сидели вчетвером в кабинке уютного ресторана. Было немного грустно. Не только потому, что после убийства Мустафы дело осложнилось. Их группка превратилась в маленький коллектив, участники которого хорошо взаимодействовали между собой, что и помогло избежать крупных неприятностей. И вот теперь им нужно расставаться. Кафани и Филдинс остаются в Стамбуле, Корешков возвращается в Москву, а Хартвуд — в Лондон. Она, кстати, уезжала первая, но ненамного раньше Андрея. Он даже не успевал дождаться, пока она пройдет паспортный контроль, нужно было идти в противоположный конец аэропорта, на регистрацию московского рейса. Поэтому их прощание получилось скомканным, торопливым: чмокнули друг друга, одновременно пожелали счастливого полета.
— Надеюсь, мы еще встретимся, — улыбнулась Изабелла. — Я в любом случае прилечу в Москву.
— Поможешь вести следствие?
— Если понадобится, не откажусь. Или прибуду хотя бы для того, чтобы убедиться в ваших успехах. Вы знаете, что делать!
Придется выявлять московские связи Мустафы, больше ничего не оставалось.
К этому выводу Багрянцев и Корешков пришли еще до очной встречи, в процессе многочисленных, Андрей то и дело подзаряжал свой мобильник, телефонных разговоров.
Чаще звонил другу Корешков, его очень беспокоила организационная сторона расследования. У него как сотрудника страхового агентства плацдарм для следовательских возможностей существенно меньше, чем у официального силовика Багрянцева, представителя правоохранительных органов. В то же время он прекрасно сознавал, что Сергей Константинович является звеном сложной, бесперебойно действующей машины, у него в работе находится много дел. Что-то выполняет сам, остальные делают подчиненные, но он все равно курирует их. В общем и целом, начальство загружает его выше крыши. Поэтому незарегистрированное у них в Управлении дело о взрыве самолета сейчас он может расследовать лишь на правах частного детектива. Хотя на каком-то этапе при желании он может сделать так, чтобы прокуратура передала его милиции. Правда, с таким вещами торопиться не следует. Это нужно делать, когда есть полная уверенность в успехе. За появление нового «глухаря» начальство по головке не погладит, да и в глазах подчиненных будешь выглядеть дураком. Если же забрезжит свет в конце туннеля, тогда пусть не все, но часть можно отщипнуть в отдельное производство и прибрать его к рукам.
Об этом друзья вели речь во время их первой встречи, на следующий день после возвращения Андрея в Москву. Сразу после прилета тот помчался навестить бабушек, утром поехал к себе в агентство, где пришел в ужас от накопившихся за время его отсутствия бумаг, которые тут же принялся сортировать и распределять по менеджерам, а во второй половине дня заявился к Багрянцеву.
— Ты не отчаивайся, — успокаивал озабоченного друга Корешков. — Твоих людей, во всяком случае на первых порах, привлекать к расследованию не придется.
— Да у меня свободных людей и нет, — машинально ответил Сергей и тут же, спохватившись, спросил: — Что ты имеешь в виду? Я разве тебе уже в чем-то отказал?
Андрей засмеялся:
— Еще нет. Но усложнять тебе жизнь не собираюсь. А имею я в виду то, что небезызвестная тебе мисс Хартвуд является сотрудником отдела по борьбе с терроризмом, и раз уж она привлечена к расследованию катастрофы самолета, то по-прежнему обязана этим заниматься. Она может приехать в Москву.
— Да чем заграничная дамочка тут поможет, — поморщился Сергей.
— А вот это напрасно! — возмутился Корешков. — Зря ты относишься к ней так скептически. В Турции я побывал с ней в разных переделках, при случае расскажу, в каких. Она человек надежный и умелый. Хотя, допускаю, что без нее тоже удастся обойтись. Все зависит от обстоятельств.
— Вторая заграничная дамочка, с которой ты тоже бывал в разных переделках, — ухмыльнулся Багрянцев, — тоже окажет тебе посильную помощь?
— Тебе лишь бы смеяться надо мной, скромным сотрудником страхового агентства. Между тем Мирдза в самом деле собирается нагрянуть на выходные в Москву. Правда, не для работы, хочет отдохнуть.
