Книга Кот, который сигналил - Лилиан Джексон Браун

– Я тебе говорил! – отреагировал Квиллер на её невеселый отчёт. Множество раз он предупреждал Полли, что она закармливает Бутси; кот объедался, чтобы компенсировать своё одиночество; всё, что ему было нужно, – это товарищ. Потом стал утешать её, бормоча ободряющие слова: – Ты вовремя заметила неладное; Бутси в хороших руках; этот ветврач очень опытный; Бутси ещё молод и обязательно поправится; не поговорить ли об этом за ужином в „Старой мельнице“?

– Нет, – сказала Полли. – К сожалению, я дежурю и библиотека сегодня открыта до девяти.

Когда Селия приехала на „тайное совещание“, шел мелкий дождь – даже и не дождь, а так, морось. „Хорошо для цвета лица“, – говорили в таких случаях в Мускаунти. На Селии был полиэтиленовый шлем, завязанный под подбородком.

– Кто же ожидал дождя? – удивлённо проговорила Селия.

– В Мускаунти мы всегда ожидаем неожиданностей. Входите и поведайте мне о волнующих событиях, которые произошли за день в Круглом доме. Был ли Ригли гвоздём программы? А может, Тиш раскололась и обо всём рассказала? Не подложила ли Флорри бомбу в лифт? Всё это будет получше мыльной оперы.

– Я решила не брать с собой Ригли, – сказала Селия. – Он очень сильно испугался во время поломки макета. Я извинилась и объяснила, что кот, мол, проглотил резинку и у него расстроился желудок. У меня уже неплохо получаются всякие выдумки, шеф.

– Я горжусь вами, Селия.

– Ладно, погодите, это ещё не всё. Когда я приехала, обе – Тиш и Флорри – стиснули меня в объятиях и заявили, что весь уикенд скучали без меня, после чего предложили мне поселиться у них. Вместе с Ригли! Я чуть не упала! Нужно было соображать быстро, и я, поблагодарив, ответила, что ко мне из Иллинойса приезжает внук, который в сентябре пойдёт в школу в Пикаксе. Но они сказали, что и Клейтон может жить у них! Тронутая их великодушием, я обещала подумать об этом предложении. Вот так так!

– Неплохой поворот событий, – прокомментировал Квиллер.

– Итак, мы обедали и болтали о том о сём. Тиш, между прочим, читает вашу колонку, шеф, и с восторгом отозвалась о той, которая посвящена сладкой кукурузе. Я просто умирала от желания сказать ей, что знакома с вами, но не сказала. Они расспрашивали меня о Клейтоне, а я поинтересовалась, много ли у них родственников. У Тиш есть брат – сестер нет; бабушка умерла, тети и дяди разъехались, дед, в прошлом машинист, сейчас на пенсии и живёт в Содаст-сити. А теперь – грустная часть. Он живет в двадцати милях от них и никогда их не навещает! А бабушка даже ни разу не прислала открытку ко дню рождения! Тиш никогда не видела обоих. Это очень странная семья, шеф!

– А о собаке что-нибудь говорили?

– Я спросила, не собираются ли они завести другого сторожевого пса. Сказала, что у моего внука есть немецкая овчарка, тут глаза Тиш наполнились слезами, и она заговорила о Заке, о том, какой он был славный и ласковый. Она сказала, что, возможно, его убил лучший друг её брата: у них произошла какая-то бурная ссора. Разве это не ужасно?

Квиллер согласился с ней, но удивлён не был. Части головоломки начинали складываться.

– А вам удалось вызвать её на разговор о Ссудном банке?

– Пока нет, но я на полпути. Когда мы с Тиш остались вдвоём, я сказала ей, что она – замечательный человек, так как отказалась от учебы в колледже и осталась дома, чтобы ухаживать за матерью. Ещё сказала, что работа в офисе, вероятно, ужасно скучна для такой талантливой девушки. Тогда она показала мне вырезку с рецензией на книгу, рецензию она написала для вашей газеты, и ей за это даже заплатили! Тиш была так взволнована тем, что напечатали её имя! Рецензию она подписала „Легация Пен“. Девичьей фамилией Флорри… Я спросила её, какую работу она выполняла в конторе, и она ответила, что занималась всем понемногу. Такое впечатление, что она боится об этом говорить.

– Вы всё делаете правильно, Селия. Думаю, скоро эта странная семья воссоединится. Их дед достиг того возраста, когда очень многие оглядываются на прожитую жизнь, испытывая угрызения совести и желая как-то загладить прошлые ошибки. Я говорил об этом мистеру Пену во время нашей с ним беседы. Поэтому, Селия, постарайтесь завтра выяснить, что думают по этому поводу обе женщины.

– Я знаю, что им ужасно этого хочется!

– Тогда вы ничего не имеете против того, чтобы заехать за старым джентльменом в Содаст-сити?

– Конечно нет!

– Прекрасно. А потом вы можете показать всей семье видеозапись Прогулочного поезда и мистера Пена в кабине машиниста, – сказал Квиллер, а про себя подумал: „К несчастью, там есть также и кадры с Ф. Т. в кабине машиниста и Ф. Т. с его секретаршей“.

– О, мы устроим настоящий праздник! – взвизгнула Селия. – Я испеку печенье. – Она встала. – Ну, мне пора ехать. Когда небо сплошь затянуто тучами, рано темнеет, а ночью в лесу довольно-таки страшно.

Квиллер проводил её до автомобиля и спросил, заметила ли она большое скопление машин на стоянке у театра.

– Сегодня костюмированная репетиция „Сна в летнюю ночь“, и у меня есть для вас два билета на премьеру, если вы хотите посмотреть спектакль.

– Очень хочу! Спасибо огромное! Я приглашу Виржинию: она была ко мне так добра… Что это за грохот?

– Просто по ту сторону фруктового сада в неурочное время работает бульдозер. – Квиллер распахнул дверцу автомобиля. – Пристегнитесь. Следите за ограничением скорости. И не берите тех, кто будет голосовать.

Неугомонная Селия Робинсон весело рассмеялась и со скоростью десять миль в час двинулась через ухабистый участок леса длиной в квартал.

Громыхание бульдозера ласкало Квиллеру слух: Полли могла вычеркнуть один пункт из списка своих забот. Искусственно возведённый холм между домом и шоссе создаст ощущение уединённости, хотя на Тривильенроуд движение было небольшое. Асфальтирование её являлось скорее политическим шагом: Этой дорогой не пользовался никто, кроме местных жителей с разбросанных по соседству ферм.

Итак, Квиллер прислушивался к убаюкивающему ворчанию и вздохам бульдозера Эдди. Строившись в глубоком кресле, он спрашивал себя: „Что мы узнали на сегодняшний день? Возможно, это Дурли убил Зака. Однако, если он оказался жертвой мошенничества и жаждал мести, он наверняка знал, что пёс принадлежал не Флойду. Тиш сказала, что молодые люди яростно спорили. О чём? Футбольное пари? Женщина? Наркотики? Возможно, Эдди убил своего друга в припадке пьяной ярости. Натянутость в отношениях начальника и подчинённого чувствовалась и на работе – с воскресенья Ревизии. Когда Эдди зашёл в амбар, Коко зашипел на него“.

– Йау! – сказал Коко, сидевший на телефонном столике в опасной близости от английской карандашной коробки. Его комментарий придал мыслям Квиллера другое направление: полиция была весьма уклончива в том, что касалось орудия убийства в таверне „У путей“. „Это не охотничий нож“ – вот всё, что сказал Энди Броуди. Не мог ли это быть хорошо заточенный карандаш?