Книга У мужчин свои секреты - Кей Хупер

Адвокат бросил на Эдама взгляд, полный ненависти, и, открыв свой щегольской кейс, выложил на журнальный столик три экземпляра договора об аренде. Но стоило только Рэчел достать ручку, как он снова попытался ее уговорить.

— Послушай, Рэчел, — сказал Грэм доверительным тоном, когда, склонившись вместе с ней над бумагами, он показывал ей, где именно она должна поставить свою подпись. — Дело не в том, сколько он просидел в тюрьме и где. Главное, что, кроме нескольких отрывочных фактов, мне не удалось узнать о его прошлом решительно ничего. Это наводит на мысль о том, что информация была уничтожена сознательно. Но самое неприятное заключается в том, что мы знаем о нем только то, что он сам нам рассказывает. А в твоих обстоятельствах полагаться на слова, не подкрепленные никакими фактами, равносильно самоубийству. Откуда ты знаешь, может, он только и ждет, чтобы ему поверили?..

Рэчел быстро подписала все экземпляры договора и вернула их адвокату.

— Спасибо, что оказал мне эту любезность, — сказала она. — Что касается остального… Что ты мне посоветуешь?

— Не доверяй ему.

Рэчел бросила взгляд на Эдама, которыйсо скучающим видом отошел к окну, потом снова повернулась к адвокату:

— Хорошо, я… подумаю.

— Рэчел!

— Что — Рэчел?! Что еще я могу сказать? Эдам оказался в южноамериканской тюрьме за преступление, которого не совершал. Когда он вернулся, то сумел убедить человека, которого мы с тобой оба любили и уважали, ссудить его деньгами для организации собственного дела. И вот теперь, пять лет спустя, его компания процветает, а деньги, которые Эдам был должен, вот-вот вернутся ко мне в полном…

— Это он так говорит, — перебил Грэм.

Рэчел беспомощно обернулась на Эдама. Он подошел ближе и явно прислушивался к разговору, но молчал, словно все это его не касалось. Рэчел покачала головой.

— Пусть так. Эдам действительно еще не вернул эти деньги, однако это ничего не значит. Ты, со своей стороны, тоже не привел ни одного доказательства, что его обещание — ложь. Ты не объяснил, зачем ему могло понадобиться обманывать меня, не назвал ни одной мало-мальски убедительной причины, по которой я не должна ему доверять. Единственные твои аргументы — это твои личные подозрения, но я их не разделяю.

— Я могу объяснить тебе, почему ты настроена именно так, а не иначе, — произнес адвокат. Он старался казаться спокойным, однако ему это плохо удавалось, хотя он призвал на помощь всю свою профессиональную выдержку. — Тебе хочется верить ему, потому что он похож на Тома. В Томе ты никогда не сомневалась, и вот теперь свое отношение к нему ты переносишь на мистера Делафилда. А он этим пользуется.

«Неужели Грэм прав? — спросила себя Рэчел. — Неужели я сейчас защищаю Эдама только из-за одного этого проклятого сходства?»

Эта мысль слегка остудила ее, но ненадолго. Рэчел покачала головой:

— Я выслушала тебя, Грэм, и приняла твои слова к сведению. А теперь… Надеюсь, я не должна тебя провожать?

Адвокат несколько мгновений смотрел на нее в упор, гадая, понимает ли она сама, что с ней происходит? Он-то ясно это понимал, и ему было горько видеть, как на его глазах Рэчел просыпается, выходит из того подавленного, заторможенного состояния, в которое ее повергла смерть Тома, — Грэм был уязвлен тем, что другой мужчина преуспел там, где он потерпел неудачу.

Лишь мгновение он колебался, зная, что ничто из того, что он может сказать или сделать, не изменит этого положения. Вот если он сумеет отыскать новые, неопровержимые доказательства того, что Эдам Дела-филд — не тот, за кого себя выдает, тогда он еще может на что-то надеяться. Тогда, но не теперь…

И, бросив на соперника еще один уничтожающий взгляд, адвокат собрал бумаги в кейс и, сухо попрощавшись с Рэчел, ушел.

Когда шаги адвоката затихли в коридоре, Эдам, который снова вернулся к камину, сказал негромко:

— Не слишком ли круто ты с ним обошлась?

— Круто? Не знаю… Я просто говорила, что думала.

— А ведь он отстаивал твои интересы!

— И тем не менее… — Рэчел посмотрела на него. — Извини, Эдам.

— За что?

— За все, что он наговорил. И еще… я тебе очень сочувствую. Должно быть, тебе нелегко пришлось.

Эдам сел на диван и повернулся к ней.

— Я хотел бы рассказать тебе об этом.

— Но это вовсе не обязательно. Ведь я не требую от тебя никаких доказательств.

— Я знаю. Но все равно я хочу… — Он слегка улыбнулся. — Я расскажу тебе об этом так, как рассказывал твоему отцу, ладно?

— Хорошо, расскажи.

— Я работал инженером-электронщиком в одной конструкторской фирме в Калифорнии, — начал он. — Мне удалось спроектировать один узел, который был в несколько раз эффективнее стандартного промышленного образца. Мое устройство было,что называется, обречено на успех. Спрос обещал быть огромным, и компания — да и я тоже — рассчитывала на серьезные прибыли. А дальше все было как в плохой драме. Я не знал тогда, что мой шеф задумал воспользоваться моим изобретением. Я отдал ему свои схемы и чертежи, а буквально на следующий день мне вручили билеты на самолет до Сан-Кристо, где находился наш завод. Меня направляли в командировку с поручением вывезти оттуда наш инженерный и административный персонал, пока до него не добрались пришедшие к власти военные.

— А почему ваш завод находился в Южной Америке, а не в Штатах? — поинтересовалась Рэчел.

— Дешевая рабочая сила, — объяснил Эдам. — И, возможно, какие-то налоговые льготы, которые наше руководство сумело получить от правящего режима. Вывезти американских граждан было довольно сложно, но я сумел с этим справиться. Компания предоставила в мое распоряжение два самолета — один для людей, второй— для самого ценного оборудования, которое я тоже должен был увезти. Или хотя бы попытаться.

Рэчел нахмурилась.

— Это было десять лет назад?

— Чуть меньше. Все это произошло в ноябре восемьдесят восьмого.

Рэчел быстро подсчитала в уме. Самолет Тома пропал в джунглях за полгода до этого.

— Словом, ты вывез всех, кроме себя?

— Да, я успел вывезти всех наших, но мой босс очень настаивал, чтобы перед отлетом я в последний раз осмотрел завод и убедился, что там не осталось ничего ценного, что могло бы представлять коммерческую тайну. И вот тут я, наверное, совершил глупость. Я буквально чувствовал, что армейские части совсем рядом, и все равно отправился на завод, хотя самолет с оборудованием уже стоял на взлетной полосе, полностью загруженный…

Он сделал небольшую паузу, потом продолжил чуть более эмоционально:

— Черт побери! Перед тем как меня схватили, я едва успел связаться по рации с пилотом и дать команду взлетать.

— За что же новый диктатор так на тебя рассердился?