Книга Лишняя душа - Брижит Обер
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
И я кружусь вокруг Нее. Я замыкаю круг. Ее смерть –
Мое избавление. Она – сотворение Ада. Смраду
И тленью подобен сладковатый запах ее тела.
Ее размалеванная кожа – лишь лохмотья,
Прикрывающие внутренности. Надо все проветрить,
Все отмыть, все отскоблить, все вычистить, выбросить,
Санировать, дезинфицировать.
Всегда уничтожать грязь.
Она не знает, что часы ее сочтены
И минуты вычислены точно.
Порочность
Затягивает прочно
Петлю на ее шее.
Босыми ногами она отплясывает
Тарантеллу на убежище моих тарантулов.
Я убью ее, сниму с нее мягкую кожу так же нежно,
Как с персика. Я разрежу ее на части, истекающие
Кровавым соком. Она предстанет очищенной
Перед входом в мое жилище.
Суббота, 28 января – днем
Резкое пробуждение, мне снилось, что какой-то тип с резиновым лицом насильно целовал меня, и его резиновый язык погружался в мое горло, и я понимала, что это что-то вроде хобота, который стремится высосать мои внутренности, высосать мои кишки, опустошить меня. Неужели это галлюцинации!
Какая отвратительная ночь, состоящая из пробуждений и кошмаров, я заснула только около шести часов! Ощущаю себя совершенно измученной, во рту горечь, и такое ощущение, что я старая половая тряпка, повешенная на гвоздь для просушки. Усталая и обескураженная.
Рожа омерзительно жеманной «Бетти» сообщает, что сейчас 13.30, суббота, 28 января. Когда-нибудь я отправлю ее в мусорное ведро. Чувствую себя злющей и угрюмой.
Колющая боль при выдохе. Постепенно осознаю, что меня разбудило чириканье Бэбифона.
На экране появляется «Селина».
– В чем дело? – откликаюсь не очень любезно.
– Они вот-вот его арестуют! – задыхаясь, отвечает она.
– Кого арестуют? – бормочу я ошеломленно.
– Да убийцу, шляпа!
– А мне казалось, что Ривера…
– Это не Ривера, относительно убийства Сандрины у него алиби.
– Да он и глазом не моргнет, наплетет что угодно!
– Здесь все не так: он был в кутузке за нарушение общественного порядка.
– Что? Ну просто комедия! И никто не проверил раньше его передвижений?
– Несогласованность работы сотрудников, – усмехается она. – В тот день, когда поступило объявление о розыске, оперативный дежурный был выходной, и только сегодня утром до него дошло, что разгулявшийся пьянчуга, запертый им на ночь в кутузку, соответствует приметам Риверы. Я думала, Рики его расстреляет!
Значит, со сцены преступления сходит Ривера, но тогда…
– Но если это не он, то кто же? – пролепетала я.
– Вот это-то я и пытаюсь тебе втолковать! Тебе ни в жизнь не догадаться.
Пыхчу изо всех сил. Муж Натали Ропп? Антони-Рэй? Эмманюэль Равье? ЭмМЭНюэль Равье?
– Мадзоли! – орет она торжествующе.
Я застываю с открытым ртом.
– Мадзоли! Но…
– Помнишь, в машине Мелани Дюма нашли вещи, принадлежавшие трем врачам, – выкладывает она с уверенностью великого репортера.
Я поддакиваю.
– Так вот, вчера днем Рики приказал обыскать все три соответствующие машины…
«Соответствующие»… Совершенно очевидно, что общение с Альваресом благотворно сказывается на ее словаре.
– Подожди-ка… зачем было обыскивать машины врачей, если они думали, что виноват Ривера?
– Как говорит моя матушка: «Никогда не клади все яйца в одну корзину». Рики никогда не был убежден в виновности Риверы, он его не чувствовал. Ну ладно, могу я продолжать?
– Я тебя слушаю.
– Так вот, они обыскали тачки и… в точку! В багажнике Мадзоли, под запаской, они нашли белый халат, весь залитый кровью.
– Ну и что?
– Как «ну и что»? – возмущается она. – Ты что, знаешь многих врачей, которые держат в своем багажнике халаты, залитые кровью, вместо того чтобы оставить их в бельевой? Халат отправили в лабораторию для анализа ДНК, так вот, это совершенно точно он, и сейчас он находится под надзором, а Рики и Спелман как ненормальные ждут результатов, они просто копытом бьют от нетерпения.
Мадзоли. Немыслимо. Он отличный малый, счастливый отец семейства. Обожает своих детишек. Нет, наверняка не Мадзоли.
– Он что-нибудь объяснил про халат?
– Он говорит, что это не его, что он не знает, как он там оказался, – в общем, классический набор. Пока никто ничего не знает, они не хотят сеять в больнице панику и опасаются совершить ошибку. Ну, я закругляюсь, Рики звонит мне по стационарному телефону.
Совершенно опешив, вешаю трубку.
Это не лезет ни в какие ворота.
Даже если Мадзоли – садист-извращенец, то почему он должен быть настолько глуп, чтобы прятать в багажнике своей тачки залитый кровью халат? Мадзоли совсем не дурак-садист-извращенец, наоборот, он вовсе не дурак, начитан, как все люди, ходит в кино, а в любом полицейском романе или фильме вам растолкуют, что следы преступления нужно уничтожать. Меня просто удивляет, что Альварес клюнул на такую подставу. Совершенно очевидно, что этот халат подложил в багажник Мадзоли настоящий убийца.
А отсюда следует, что этот убийца бродит вокруг больницы и что он сверхпредусмотрительный.
Спрятанный в машине халат…
Чтобы навести подозрения на Мадзоли?
У Симона и Даге места на парковке рядом с Мадзоли. Даге… никогда о нем не думала. Я зациклилась на Ривере-Latinlover, который, кажется, просто опасный шизик – да-да, знаю-знаю, – но он не убийца, а я не обращала до сих пор внимания на ближайшее окружение жертвы, как сказал бы Альварес.
Три жертвы, связанные с больницей.
Молодая женщина, влюбленная в одного из наших врачей.
Пациентка-токсикоманка, проходила у нас курс психотерапии, любовница этого самого врача.
Заведующая психиатрическим отделением.
Хм.
Продолжая лихорадочно размышлять, мисс Эльвира Марпл в медицинских целях наливает себе немного коньяку.
Ривера – одновременно пациент и психиатрического отделения, и доктора Симона. Буйный, опасный, безумный. Но он не мог убить Сандрину.
Хм.
Коньяку на палец.
Что вовсе не означает, что не он убил Мелани и Натали. Мы уже видели таких подражателей.
Мм-м. Малоубедительно.
На ноготь коньяку.
