Книга Наполеон. Книга 2. Стать Богом - Игорь Пронин

— Человеческих нет! Наверное, друг друга нам тут жрать не придется.

— Подземелье большое! — сообщил Байсаков. — Входов несколько, да где они — не знает никто. Говорят, один выход к башне Брюса, чародея Петровского вел, другой в Кремль, третий...

— В Кремль? — перебил его Антон. — Там же Бонапарт прямо сейчас! Не судьба ли?

— Спать! — просто приказал Остужев из угла зала. — Здесь доски, сухие. Желоб с чистой проточной водой. У нас есть еда, и никто не знает, что мы здесь. Спать, Антон.

— Согласный я! — Иван уже стаскивал сапоги. — Невозможно больше так бегать. Да что ты завелся? До завтра Бонапарт из Москвы не уйдет, искать нас будет. Отдыхай.

Гаевский не стал спорить, и тоже улегся на доски. Но через четверть часа, когда оба друга уже крепко спали, он тихо поднялся, обулся, взял свечу и пошел по тому ходу, что вел в сторону Кремля. Антон тоже очень хотел спать, и не Бонапарт его сейчас интересовал. Он надеялся хоть что-то узнать о Мари. Зная характер жены, Гаевский был уверен: она постарается остаться поближе к Наполеону, несмотря на опасность. Он прошел длинным, узким, поворачивающим сперва понемногу направо, а потом налево ходом и оказался перед каменной лестницей. Ступени посередине были стерты почти полностью. Здесь ходили часто, но, видимо, очень давно, потому что все было покрыто мелкой «каменной пылью», как назвал ее про себя Антон. Оставляя в этой пыли четкие следы сапог, он поднялся по лестнице и пламя свечи задрожало. Сберегая огонек, Гаевский сделал последние шаги и уперся в толстую дверь из мореного дуба, перехваченную железными, но давно ржавыми полосами. Пробуя, он надавил плечом на дверь — безрезультатно. Тогда стал тянуть, и понемногу, рывками, смог отвоевать у нее достаточно пространства, чтобы протиснуться в сырую темноту. Пахло даже не подвалом, а давно замурованным, и забытым новыми хозяевами подклетом.

Неровный свет позволил ему увидеть какие-то огромные бочки, сундуки... С едва слышным писком из-под ног разбежались мыши. В поисках выхода из этого затхлого, заброшенного помещения Антон пошел вдоль стены. Иногда ему попадались ведущие вверх деревянные лестницы, но все они сгнили, и упирались в замурованный потолок. Он уже совсем было разочаровался в возможности попасть в Кремль, когда далеко впереди вдруг увидел тонкий луч света. Гаевский мгновенно задул свечу, достал пистолет и пригнулся. Кто-то совершенно не слышный спустился в подклет, и тоже пошел вдоль стены, движение незнакомца выдавала лишь свеча. А потом незнакомец взвизгнул, и Антон встал во весь рост. На толстом бочонке стояла Мари и испуганно подбирала подол платья.

— Тут мыши! — дрожащим голосом сообщила она. — Знала бы, ни за что бы, ни спустилась! Кстати, Антон, я сегодня получила весточку от Джины Бочетти. А еще я рада, что ты нашелся. Ну, кажется, ничего не забыла!

* * *

Бочетти уже не могла ни остановиться, ни отступить. Слишком долго она ждала, слишком много было поставлено на карту и проиграно, и слишком близко были ее враги. Все в одном городе! И все по разным причинам взаперти. И, тем не менее, до сих пор она не смогла добраться ни до одного. Глупо погиб Витольд, а ведь он чего-то стоил. С ней осталось четверо, остальные разбежались. Эти четверо были самые глупые и бесполезные, зато фанатично преданные. Джина удерживала их возможностью отомстить за полковника, и этого они действительно хотели. Но как подобраться к Императору? Как-то раз, нагло проезжая в сумерках прямо по Красной площади, Бочетти увидела между зубцами кремлевской стены до боли знакомую фигурку, освещенную факелом часового. Это любопытная Мари рассматривала Москву, насколько для нее это было возможно.

Навести справки о Мари у захваченных в городе французских офицеров? Это было привычным занятием для Джины Бочетти. Вот так Мари и получила письмо, в котором Джина сообщала: твой муж находится у меня, и если хочешь еще хоть раз его увидеть — помоги проникнуть в Кремль и дотянуться до Бонапарта. Именно поэтому Мари отправилась ночью в кремлевские подвалы, искать способ для Бочетти проникнуть внутрь. Результат поисков превзошел все ожидания, но счастливые супруги решили все же исполнить обещанное, и провести авантюристку в крепость.

— Спасибо, что разбудили! — проворчал Остужев, когда ему сообщили о плане. — Рад тебя видеть, Мари. Но как Бочетти пробьется к Наполеону?

— Она знает, куда идти, — пояснил Гаевский, потирая щеку. — У нее свои методы работы с пленными офицерами. Поэтому Бочетти точно знает, где на самом деле ночует Бонапарт. И она готова напасть с теми силами, которые у нее есть — не думаю, что большими. Безопасность Императора Колиньи гарантирует скорее секретностью, чем большой охраной. Значит, у Бочетти на плечах сможем ворваться в личные покои и мы. Решим все одним ударом.

— Что ж, почему бы и не попытаться. Иван, ты согласен?

Байсаков пробурчал что-то утвердительное. На Мари он предпочитал не смотреть, и только теперь Остужев понял, что мешало общаться его друзьям в годы его отсутствия. Но теперь было не до старых разногласий. Остаток ночи был посвящен изучению подземелья, и вскоре нашелся еще один выход — в подвал сгоревшего дома на Кузнецком мосту. Бочетти получила утвердительный ответ и путь, которым она и ее люди могли пройти в Кремль.

Следующей же ночью, едва сдерживая ярость, Джина спустилась в подземелье. Она понимала, что это может быть ловушка, понимала, что идет на чудовищный риск, но уже не могла думать ни о чем, кроме близкой мести. Пусть другие ее враги уцелеют, но Бонапарт должен умереть. Хотя хотелось ей, конечно, убить Императора, вернуть Саламандру и уйти живой, чтобы мстить дальше, но если бы Джину поставили перед выбором — жить, или умереть вместе с Наполеоном — она предпочла бы второе. С оружием наготове Бочетти и ее поляки прошли подземным ходом и оказались в забытом кремлевском подклете. Отсюда их впустила в Кремль Мари, открыв потайную дверцу.

— Где мой муж, графиня?

— В безопасности! — резко ответила Бочетти и попыталась схватить Мари за руку, но она была к этому готова и, казалось, просто растворилась в воздухе. — Как же ты это делаешь, мерзавка? Найдешь своего Антона внизу. Но с ним мой человек, и если подымешь шум, он умрет.

На этот раз Мари удержалась от хихиканья. Между тем Джина, сориентировавшись в подвале, уверенно повела свой маленький отряд к Боровицкой башне. Туда же, держась на расстоянии, двинулись и Остужев с товарищами. Графиня и правда знала, куда идти, а ее люди знали, как поступать с французскими часовыми. Ничто не нарушило покой этой ночи, пока Бочетти не добралась до дверей, ведущих в личные покои Императора, о которых не знал почти никто.

Все шло необычайно гладко. Остужев, следуя по темным коридорам за графиней, просто кожей чувствовал, что так не бывает. Что-то обязательно должно было пойти не так. Мари легкой тенью, то появляясь, то исчезая, металась по коридорам и докладывала о продвижении Бочетти. И даже она не заметила засады, слишком тонко выстроил Колиньи систему безопасности своего Императора. Бочетти он пропустил вперед, на заклание своим людям, как наименее опасную, а вот группу Остужева решил атаковать сам.