Книга Флоренс и Джайлс - Джон Хардинг

Но с другой стороны, он без памяти влюблен в меня…

Единственным развлечением, доступным для меня в то время, было всячески изворачиваться, скрывая книгу от двух хлопотуний, миссис Граус и Мег, которые так и вились вокруг меня, почти не оставляя одну. Не успевала я уютно устроиться и приступить к чтению, как появлялась одна из них, чтобы разжечь огонь в камине, подать мне питье или что-то вкусненькое, пирожок или печенье, которые Мег пекла специально для меня (при этом она и сама не упускала возможности угоститься). Мне каждую минуту приходилось хватать свое рукоделие и прикрывать им книгу. Читала я урывками, почти как в те трехсполовинойстраничные дни в башне, когда нужно было следить, не появится ли на аллее Тео. Удивительно, как это миссис Граус не замечала, что моя вышивка не продвигается. Возможно, она решила, что я, подражая Пенелопе, ночью распускаю все, что успела вышить за день.

Больше меня беспокоило то, чем занимается эта ведьма с Джайлсом. Если не считать нескольких минут в день, когда они заглядывали ко мне, например после еды, мисс Тейлор не допускала братца ко мне, постоянно держала его в классной. Никакого сомнения, она использовала мое отсутствие, чтобы влить яд в душу Джайлса, настроить его против меня и обольстить лукавыми замыслами. Мне почти не случалось побыть с Джайлсом, а в те краткие мгновения, когда мы оставались одни, я пыталась расспросить его обо всем, но братец умолкал, опускал голову и отводил глаза, чтобы не встретиться со мною взглядом, а потом переводил разговор на другую тему. Хранить тайны братец умел, но того обстоятельства, что тайна существует, скрыть не мог, тем более от меня. Врагувернантке явно удалось переманить его на свою сторону, и теперь он участвует в заговоре с ней, а не со мной.

Сейчас я была бессильна и ничего не могла с этим поделать. Прикованная к своей комнате, я, как леди из Шалот,[11]ожидала появления на подъездной аллее рыцаря Хедли в яркой броне. Но по прошествии четырех дней я увидела в окно не Хедли, а Тео.

Стоило ему только появиться в дверях, я сразу поняла: что-то не так. Тео был так взволнован, что влетел в комнату и хотел что-то выпалить прямо с порога. Я прижала к губам палец и указала на зеркало, напоминая об осторожности. Умерив свой пыл, Тео подошел и присел рядом со мной на кушетке.

— Виделся с Хедли? — шепотом спросила я. — Что он тебе сказал?

Тео с несчастным видом помотал головой:

— До вчерашнего дня я никак не мог попасть в город. У меня опять случился приступ астмы, уже непритворный, я чуть не умер от удушья и до сих пор еще не оправился. Пришлось лежать, наставник не позволил мне выходить. Да я, признаться, и не смог бы — от слабости.

Я нетерпеливо ждала, когда же мы перейдем к делу: астма Тео не вызывала у меня такого живого интереса, как у него самого. Кому вообще интересны чужие болезни? Но вслух я ничего не сказала, не желая показаться бесчувственной. Сейчас, до появления капитана Хедли, Тео был моим единственным союзником.

— Так что было вчера? — зашипела я, но вместо ответа Тео принялся кашлять.

Приступ был особенно сильный, такого я раньше не наблюдала: мальчик сипел, хрипел и вдыхал воздух с таким ужасным скрежещущим звуком, будто кто-то пилил бревно или водил гвоздем по грифельной доске. У меня даже зубы свело от этого мурашкокожего звука.

Тео вынул пульверизатор, впрыснул в рот добрую дозу лекарства, и мало-помалу приступ утих.

— Ну, вчера мне стало лучше, и я сказал, что хочу покататься в экипаже. Наставник не захотел ехать со мной — он вообще не любит гулять, предпочитает проводить жизнь, зарывшись в учебники. В городе я сказал, что хочу зайти к книготорговцу, посмотреть новые книги, а уж оттуда сумел удрать и добрался до полицейского участка.

— Но тебе не удалось повидать капитана Хедли? — Я с трудом удержалась, чтобы не закричать от отчаяния. Ах, если бы я сама могла там оказаться! Уж я бы не оплошала, добилась своего. Впрочем, выяснилось, что я ошибалась.

— Нет, не удалось, я же как раз к этому подхожу.

— Почему же, бога ради? — В моем голосе звучали гнев и раздражение, я понимала это, но ничего не могла с собой поделать. Жизнь моего брата висела на волоске, а Тео сейчас лишал меня последней надежды.

— Да потому что не было его там! — ответил Тео в тон мне — видно, из-за моих придирок даже его кротости наступил предел.

Смягчившись, я подняла палец, потому что, забыв об осторожности, мой друг почти кричал.

Он понизил голос:

— Другой полицейский сказал, что капитан в отъезде, работает над сложным делом. Он в Нью-Йорке и пробудет там примерно месяц.

Слеза покатилась по моей щеке. Я была в отчаянии, на каждом шагу меня подстерегали препоны.

— Значит, все зря. Надежды нет, никакой.

— Погоди, Флоренс, я еще не все рассказал. Полицейский спросил, по какому делу я пришел, я ответил, что собирался поговорить с капитаном по твоему поручению. Вот тогда-то он передал мне кое-что для тебя — письмо!

— Тише! — опять зашипела я. — Письмо? Да где же оно?

— У меня в кармане, где же еще! Думаешь, небезопасно посмотреть его прямо здесь?

— Минутку, дай-ка мне сообразить… — Я подняла глаза на зеркало. Если Тео подойдет ближе, то это будет выглядеть нескромно и скомпрометирует меня, а к тому же стеклоглядатай сразу догадается, что он что-то мне передает. — Скажи, а в каком именно кармане?

— Во внутреннем нагрудном кармане справа. Билеты тоже там.

— Хорошо. Сейчас я заговорю громче, обычным голосом. Тогда ты сделай все, как я скажу, а я суну руку тебе за пазуху и достану письмо. Договорились?

— Конечно! — Тео широко раскрыл глаза, предвкушая, как приятно будет нарушить приличия.

— Тео, — заговорила я в полный голос, — я неудобно лежу, вот-вот съеду с кушетки на пол. Будьте добры, приподнимите меня немного, пожалуйста.

— О да, разумеется, мисс Флоренс, почту за честь быть вам полезным.

Все-таки он безнадежен, совершенно не умеет притворяться! Как бы то ни было, Тео шагнул ко мне, наклонился, взялся за мои локти и притворился, будто поднимает меня. Скользнув рукой ему за пазуху, я нащупала письмо и билеты, вытащила их и, когда Тео отстранился, незаметно засунула трофеи под свое скучноделие — пожалуй, во всем доме не нашлось бы вещи, менее интересной для окружающих, чем это шитье. Оттуда, пока Тео еще загораживал меня от зеркала, я умудрилась переместить контрабанду в лиф своего домашнего платья.

Странно, что мисс Тейлор так и не появилась в гостиной, хотя все наше шушуканье и эти странные передвижения не могли не возбудить подозрений у ее шпиона. Это удивляло меня, ведь она знала, что билеты у Тео. Очень, очень странно. Казалось, билеты ее больше не интересуют, и я подумала, что она, вероятно, привела в исполнение угрозу: написала письмо и получила взамен другие. Что ж, если так, мне это на руку, ведь мне билеты нужны были не с целью разрушить ее план, а в качестве доказательства того, что он существует. Могло быть и другое объяснение: мисс Тейлор больше меня не боится, она ведь ничего не знает о моем разговоре с капитаном Хедли и не догадывается, что его визит в Блайт-хаус отнюдь не случаен. В то же время с этой стороны ей и впрямь нечего опасаться — раз Хедли нет в городе, он не сможет вовремя прийти мне на помощь. Ничто не мешает ей беспрепятственно сбежать с моим несчастным братцем.