Книга Встречная полоса - Сергей Зверев

Молчали все, кроме Михаила. Он отвернулся, вцепился пальцами в рыжие вихры на голове и шептал что-то себе под нос. Потом не выдержал, вскочил с дивана, вышел в коридор, Лешка ринулся следом. Вой Лидии сразу стих, долбежка в дверь кладовки прекратилась.

– О господи, – Роман сел на место Михаила, – убийца, извращенец. И до кучи – инцест. С больным недееспособным потомством в результате. Это не человек, это урод, мутант, как Цупикова, только моральный. Не зря их тянет друг к другу…

– Он духовный, ранимый человек, он глубоко страдает! И жаждет замолить свой грех! – вскочив с кресла, заорал батюшка в лицо Роману. – Набожный, щедрый прихожанин! Он…

– А ну сядь! – Стас говорил сквозь зубы, боролся с тошнотой. Чувство такое, что провалился даже не в грязь – в канализацию и окружающая субстанция вот-вот накроет с головой.

Под дулом «беретты» Феогност рухнул в кресло, свел глаза к переносице.

– Где находится этот интернат? – выдавил из себя Стас. Еще минута, и его вывернет на паркет. Или на цвета топленого молока божественно мягкий ковер.

– Где-то в Подмосковье, – выдал Феогност, – там недалеко церковь есть, Анатолий Сергеевич часто заезжает туда, чтобы оставить пожертвования и заказать молебен о здравии раба божьего Виктора. Он тратит на помощь несчастным и обездоленным очень большие деньги. Его благотворительными делами занимается целый отдел в его новом офисе… Я больше ничего не знаю, ничего! – завизжал поп, услышав щелчок предохранителя.

– Пошли! – От голоса попа рвотные позывы возобновились, Стас кивнул Роману и направился к двери.

Позади что-то зашуршало, хлопнулось на пол, послышались шаги босых ног.

– Проваливайте, пошли прочь! – в спину гостям проорал отец Феогност. – Проклинаю вас! Анафема, анафема! Да будешь ты изгнан за порог святой церкви, предан будешь на вечные муки! Как огонь угашается водой, так да угаснет свет твой во веки веков! Да проклянут тебя небеса, и земля, и все, что на них есть святого!..

Выпущенная на волю толстая Лидия сидела на полу, скулила, прикрывала платочком губы. Услышав слова проклятия, зажала ладонями уши и вжалась затылком в дверцу шкафа. Михаил, привалившись к стенке, сидел напротив тетки и с размаху втыкал острие ножа в плитки паркета.

– Да будешь ты проклят, где бы ни находился – в доме или на поле, на большой дороге или на глухой тропинке, в лесу или в храме! Да будешь ты проклят в жизни или в минуту смерти, за едой и за питьем, голодный, жаждущий, засыпающий, спящий, бодрствующий, ходящий! Да будешь ты проклят! Анафема!..

Стас развернулся, навел пистолет на голову беснующегося попа. Феогност ухватился рукой за косяк, пополз на пол, на губах его появилась пена.

– Не старайся, батюшка, Он тебя не услышит, а если и услышит, то плюнет и отвернется. Ты же не настоящий, ты как вор-«апельсин», что сам себя короновал или толпа таких же… ряженых, декоративных…

Стас подобрал пластиковый чемоданчик, положил в него «беретту», открыл дверь. Из квартиры он вышел последним, бросил на пол деньги. И услышал за спиной цоканье каблучков – монстр из вивария Цупиковой бежал за своим вознаграждением.

Домой ехали в полном молчании, даже друг на друга старались не смотреть. Хуже всех приходилось Лешке: его раздирали эмоции, ему хотелось поговорить, но никто не разделял его порыва. В метро Стас немного отстал от своих, позвонил Вере.

– Приходи, – согласилась она, но голос девушки показался Стасу равнодушным. Придет он или не придет – ей все равно. Душу царапнула не обида – недоумение, обожгло желание немедленно во всем разобраться. Об Огаркове он не думал, заставил себя отключиться, чтобы не сойти с ума. Злость и ярость поднимались мгновенно, едва кто-то упоминал всуе это чудовище. Стас сам себе напоминал палача – у него в работе случился простой, и он, переодевшись в гражданское, идет на прогулку в парк покормить уток в пруду.

– Центральный офис, – отошел первым от шока Михаил, – отдел, отчеты. На кой черт ему это надо? Приехал, отвалил пачку наликом и свободен.

– Нет, Огарков не из тех, кто деньгами просто так разбрасывается. Он налоговую льготу за благотворительность получит. Рубль отдаст, два наварит. Да еще и отчеты для общественности, формирование положительного, социально ориентированного облика компании, – объяснил нелогичные, как казалось Михаилу, поступки чиновника Стас.

– И что дальше? – ожил Роман. – Опять без толку. Ну, порылись еще немного в грязном белье, меня чуть не вырвало. Второй раз уже, – припомнил он поход к Цупиковой.

– Не без толку, – ответил Стас.

Они уже стояли у магазина. Михаил повертел головой и пробормотал:

– Надо поесть купить, в холодильнике пусто. Пошли. – И он двинулся к разъезжавшимся дверям.

– Без меня. – Стас направился к дому. – Я переоденусь и отъеду, на пару часиков.

– К утру-то вернешься? – съязвил Михаил.

– Обязательно.

И вернулся утром в понедельник, к самому началу рабочего дня. Разбудил всех и объяснил быстро, кому куда идти, кому где стоять и что говорить в случае чего. Не дал даже позавтракать, потащил за собой.

– Ну, я даже не знаю… – Лешка смотрел на пожарную лестницу, намертво вмурованную в стену. – Шестой этаж, я бы не пошел. Может, в дверь? Прикинемся курьерами, разносчиками пиццы…

– Корреспонденцию отбирают на входе, пиццу тоже, – зарубил проект Лешки Стас. – Не боись. Я уже так поступал, и не раз. Все будет нормально. Помните, что надо делать?

– Да, – кивнул Роман. – Ты входишь в окно, мы идем к машине, ждем тебя.

– Молодцы. – Стас натянул шапку на глаза, проверил лежащую в сумке через плечо снарягу, подпрыгнул, ухватился за нижнюю ступеньку пожарной лестницы. Подтянулся, оперся коленом на опору и полез вверх по обледеневшим скользким брусьям на крышу «родного» офиса. Ветер снова бесновался здесь, закручивал одежду, путался в ногах, сбивал дыхание, в лицо летела колкая морось. Стас добежал до штыря антенны, закрепил страховку, обвязался прочной веревкой. Съехал по скату к ограде, развернулся и спиной вперед шагнул в бездну. Прошел первый ряд окон, второй, он глянул вниз – еще немного, до окна с блоком кондиционера осталось метров пять. Стас повис над дорогой, отвернулся от ветра и двинулся дальше. Еще шаг, за ним еще, потом резко вниз, и как можно быстрее. Теперь оттолкнуться ногами от стены, поджать колени…

Стекло треснуло под подошвами тяжелых ботинок, вдавилось, пошло трещинами, но устояло. Еще разгон, удар, еще один, и после третьего Стас влетел в кабинет Сани Черезова, приземлился на усыпанном осколками ламинате. Черезова словно парализовало, наверное, так он бы воспринял и нашествие инопланетян, и визит воскресшего птеродактиля. Он смотрел тупо, моргал белесыми ресницами и не двигался.

– Привет, Саня! – Стас уселся спиной к двери, накинул на голову капюшон. – Давно не виделись. Хорошо выглядишь, поправился, возмужал. Я, собственно, что хотел сказать… – Стас хлопнул ладонью по столу, придерживая готовые разлететься от ветра листы смет и чертежи проектов. – Нет, то, что ты мудак и паскуда, это фиг с ним. Я и похлеще тебя уродов видел, можешь мне поверить. Это твое личное дело – кем быть, под кого ложиться. Я не об этом. План-схему нового офиса Огаркова гони. И побыстрее, я тороплюсь.