Книга Ставлю на тебя - Линн Пайнтер

что он скажет «нет», но он этого не сделал.

— Конечно, — сказал он, как ни в чём не бывало. — Но я также знаю, что они не захотят отказаться от своего отдыха в горах, поэтому они решат смириться ради сохранения выходных, за которые Скотт уже заплатил.

Он прав. Его уверенность укрепила мою, настолько, что я услышала, как сама говорю: — Ладно, может быть, нам стоит сделать это.

Я только что пищала?

Черт возьми, я не могла поверить, что мы собираемся это сделать.

— Умница.

— Заткнись, — я почувствовала небольшое облегчение от того, что приняла решение, но мой мозг сразу же переключился в режим планирования.

— Подожди, а как же твоя мама? Нам нужно спросить её, можно ли тебе уехать на несколько дней?

— Не-а, — он прочистил горло и сказал: — Она мне доверяет.

— На несколько дней? За городом? — спросила я, потрясённая. — Это слишком большое доверие для старшеклассника.

— Одно из последствий развода, — сказал он, звуча устало на другом конце провода. — Она так занята своим парнем и моей младшей сестрой, что всякий раз, когда меня нет рядом, думаю, она вздыхает с облегчением.

— Чушь собачья, — сказала я, чувствуя как сердце сжалось от жалости к нему в тот момент. Независимо от того, правда это была или нет, меня огорчило, что он чувствовал себя нежеланным собственной матерью. — Я уверена, что это не так.

Его голос стал тише обычного, с оттенком серьёзности, когда он сказал: — Ты удивишься.

Поскольку я не знала маму Чарли, я пыталась предположить, что это просто особенности её характера, а не стереотип обо всех одиноких родителях.

Но я бы солгала, если бы сказала, что крошечная часть меня, услышав его слова, не подумала: «А что, если это в конечном итоге случится со мной и моей мамой?».

— Впрочем, это не имеет значения, — сказал он громче и более типично для Чарли. — Знаешь почему?

Я перевернулась на бок и спросила: — Почему?

— Потому что завтра я отправляюсь в горы.

— Ты бывал там раньше? — Мне понравился энтузиазм в его голосе. Казалось, он искренне предвкушал поездку, и это зажгло во мне какой-то огонёк.

Я была немного взволнована.

— Не в Колорадо, а на Аляске, — сказал он.

— Ну да, — ответила я, представляя Белые горы. — Я забыла, что там живут твои кузены.

— Действительно, ну да, — согласился он. — Я скучаю по горам. А ты?

— Да, я тоже, — сказала я, но больше не позволяла себе думать о доме. Я столько раз закрывала глаза и представляла себе свой старый дом, но это никогда не приносило мне ничего, кроме грусти.

Лучше было забыть. Я спросила его: — Ты катаешься на лыжах?

— Нет.

— Хочешь попробовать? — спросила я.

— Нет.

— Я так рада это слышать! — Некеса была настроена на катание, а я просто хотела гулять по горам и пить кофе в очаровательных маленьких лавках. Возможно, когда-то я хотела научиться, но не тогда, когда Скотт предлагал меня научить. — Я тоже не хочу.

— Из-за твоей неуклюжести?

— Я не неуклюжая, — я рассмеялась, взяла пульт и включила телевизор. — С чего ты это взял?

— Просто у тебя такой вид, будто ты можешь споткнуться о воздух.

— Прелестно, — сказала я, качая головой. — Спасибо.

— Я не в плохом смысле, — сказал он, его глубокий голос дразнил по телефону.

— Как такое вообще можно сказать в хорошем смысле? — съязвила я.

— Я просто хотел сказать, что с твоими худыми ногами и большими ступнями ты иногда напоминаешь мне щенка.

— Господи, — рассмеялась я. — Это становится всё лучше и лучше.

— Что? — сказал он с улыбкой в голосе. — Щенки милые. Щенки очаровательны. Люди обожааааааааают щенков.

— Ага-ага, — сказала я, нажимая на «Нетфликс».

— Я достаточно тебя раззадорил, чтобы ты перестала нервничать по поводу Колорадо? — спросил он.

Я откинулась на подушку. — Не могу поверить, что ты едешь со мной. Честно говоря, это немного сюрреалистично.

Дико, абсурдно, ошеломляюще сюрреалистично.

— Я знаю. Я рад поехать в Колорадо, но не уверен насчёт поездки с тобой.

— Что? — Я нашла «Вам письмо» в разделе романтических комедий и включила его. — Почему? Я идеальный попутчик.

— Мы же уже раньше путешествовали вместе, помнишь?

Конечно, помнила. Он знал это. И я знала. Даже если это казалось вечность назад.

Я сказала: — Вот почему я этого боюсь. А я, между прочим, фантастический путешественник.

— Да ладно тебе, Очкарик, — поддразнил он, и могла видеть его насмешливую ухмылку. — Бьюсь об заклад, у тебя расписано время каждой остановки, закуски упакованы в маленькие пакетики, а плейлисты созданы специально для того места, где ты находишься на карте.

Меня слегка ошеломило то, насколько хорошо он меня знал.

И блин. Мне это понравилось.

Он знал обо всех моих неврозах и заморочках, и я ни разу не почувствовала, что он разочарован или отстранён.

Мне нравилось, когда он поддразнивал меня из-за них, потому что это помогало мне относиться к ним с юмором. Становилось легче с ними жить. Было приятно посмеяться над собой вместо того, чтобы стесняться.

— Остановки — это просто предложения, — сказала я, — ты ошибаешься насчёт закусок, — он не ошибался, — и я думаю, что это потрясающе иметь музыкальное сопровождение для каждого этапа твоего путешествия.

— Ты звучишь как сумасшедшая. Кроме того, раз я за рулём, я выбираю музыку.

Я даже представить себе не могу, что слушает Чарли. Бо Бернем17, но рэп. — Это нечестно.

— Как и тот факт, что я за рулём, — сказал он, пытаясь донести свою точку зрения.

— Я могу сесть за руль, — ответила я, хотя и не хотела этого.

— И позволить тебе нарушить святость связи между мной и моим автомобилем? — спросил он. — Я так не думаю.

Я тихо хихикнула, наблюдая по телевизору, как Том Хэнкс путешествует по осеннему Нью-Йорку, и спросила: — Чем ты сейчас занимаешься?