Книга Измена. Второй шанс на любовь - Виктория Русских

снова слабо теплится.

– Я с тобой поговорить приехал. Не могу так просто улететь на другой континент, не попрощавшись с вами – с тобой и малышом.

– Что ж, давай попрощаемся, – еле слышно произношу я, боясь повернуться к Максу лицом и посмотреть в его глаза. – Желаю вам с Дианой счастья в Америке, – добавляю заготовленную заранее и абсолютно лживую фразу.

– Да что ты такое говоришь?! – вдруг взрывается Макс. – Ну что ты несешь?!

– А что я такого несу?! – резко поворачиваюсь к нему от окна, но он уже в гневе расхаживает по гостиной большими шагами.

Подходит к камину, хватает кочергу и яростно ворошит горящие дрова. Искры летят во все стороны и падают на ковер.

– Брось кочергу сейчас же, пока ковер не загорелся!

– Не загорится! Все эти твои сюси-муси, пожелания счастья и прочая хрень – сплошное вранье! Ну зачем ты это делаешь? – в сердцах кричит Макс.

– А что я, по-твоему, должна вам пожелать? – кричу я. – Чтобы вы оба сдохли поскорее в вашей паршивой Америке?

– По крайней мере, это было бы правдой!

– Ах боже мой, какой правдолюбец нашелся! Да если бы мне твоя белобрысая лохудра не прислала год назад ваш совместный снимок, я бы ничего и не узнала, а ты бы продолжал меня подло обманывать и изменять! Так что кто бы говорил про правду!

– Да если бы год назад ты проявила ко мне хотя бы чуточку внимания и понимания! Вылезла бы из своей раковины под названием «забеременеть любым путем хоть ты тресни» и хоть раз поинтересовалась: «Как твои дела, муж?»

– А разве я не интересовалась?

– Не интересовалась!

– Хорошо! Давай отмотаем время на год назад?

– Давай!

– Представь, что никакого развода не было!

– Представил!

– И я тебя спрашиваю: «Как твои дела, муж?»

– Плохо! – Макс с грохотом бросает кочергу на пол за камин. – Очень плохи мои дела, жена!

– Почему? Что именно плохо? Расскажи, мне действительно интересно.

– Это тебе сейчас интересно, а тогда тебе было по барабану! А у меня целый год не было работы, контракты срывались один за другим, и, соответственно, денег тоже не было.

– Как это? Почему ты мне ничего не говорил?

– Потому что я мужик! И потому что ты не спрашивала! И внимания на меня не обращала, а все со своими яйцеклетками и моими сперматозоидами носилась. А я больше года был в финансовых тисках, в долгах как в шелках, в кредитах и с зависшей ипотекой. И бесконечные твои гинекологические обследования и ЭКО оплачивал.

Я молчу, с ужасом осознавая, что это чистая правда – я действительно никого и ничего тогда не замечала, кроме своих гормонов, яйцеклеток и анализов.

– Ты даже не заметила, что я машину продал и на автобусе ездил, – уже тише произносит Макс и устало опускается на диван.

– Это был веский повод мне изменить, – едко замечаю я.

– Да не собирался я тебе изменять! – снова взрывается Макс. – Меня Колян, ну оператор мой, позвал к себе на день рождения. В ночном клубе отмечали. Я там напился в драбадан, чтобы снять нескончаемый сверхстресс, который я уже не вывозил, и не помню, как отключился. Проснулся в каком-то загородном доме в чужой постели, рядом девица какая-то… Диана зовут. Так и познакомились. Хоть и в упор не помню ее, и было у нас с ней или не было. Собрался уходить, а тут ее папа приехал. Она нас познакомила. Он оказался директором киностудии «Горгонафильм». Ну и посыпалась на меня работа. Так и завяз незаметно, не знал, как выбраться. Разорвать с Дианой, значит работу потерять. Не разрывать, значит тебе изменять. А по факту я понимал, что я тебе не нужен. Ребенок тебе да, нужен был, а я нужен был только в качестве биоматериала.

– Неправда! Получается, если бы я вела себя с тобой по-другому, ты бы мне не изменил?

– Если бы ты вела себя по-другому, я бы пошел на день рождения к Коле с тобой. И уж точно бы не напился там в драбадан и не оказался бы в чужой постели. Кстати, он тебя тогда приглашал, но ты не пошла.

– Значит, это я во всем виновата?

– Ни в чем ты не виновата… Это я виноват. Или оба виноваты. Или никто не виноват. Не знаю я уже, запутался. Думаешь, мне это все просто было? Я спать по ночам перестал, не знал, как эту ситуацию разрулить, чтобы никто не пострадал. Курить даже начал. Думаешь, меня совесть не мучила? Да меня вообще на части разрывало! Я смотрел на тебя и мне было страшно!

– Страшно? Почему???

– Потому что я понимал, что уже не хочу этого ребенка, раз он достается нам такими муками и такой ценой. Он еще не родился, он еще даже не зачат, а уже забрал у меня тебя всю без остатка. А дальше только хуже – вот добьешься ты своего, появится он на свет, а отношений между нами давно уже нет! Мы и так стояли на грани расставания, Диана стала всего лишь триггером.

Макс замолкает, без сил откидывается на спинку дивана и задумчиво смотрит на огонь в камине. В гостиной висит гнетущая тишина, только потрескивание горящих поленьев и хор цикад за окном нарушает это безмолвие.

Глава 19

От всего услышанного мне становится нехорошо, и сердце разрывается от боли на куски, но я понимаю, что со своей стороны Макс прав. И как бы тяжело не было осознавать, моя доля вины очевидна. Надо набраться храбрости и признаться в этом, наконец, раз у нас зашел такой откровенный разговор, хоть и с большим опозданием.

Вцепляюсь пальцами в подоконник, чтобы не упасть, потому что ноги вдруг становятся ватными. Сердце глухо стучит от волнения. Делаю глубокий вдох и выдох и нервно встряхиваю волосами.

– Макс, я правда очень перед тобой виновата. Удивительно, но только сейчас я это поняла,