Книга Шидонай-Сирота. Часть 2. Вечный Фантом - Влада Ольховская

радости не было. Судя по поведению Аделины, она уже получила подтверждение того, что они до «Демиурга» добрались и дело свое сделали. А теперь их нет. Так что же с ними случилось – при том, что Киган и другие представители флота о них ничего не знали?

Могло оказаться, что эти полудурки доигрались, все-таки разбудили существо в коконе, и тогда хорошо уже не будет никому. Пока Киган успокаивал себя лишь тем, что этот уродец не ведет себя тихо и не играет по правилам. Если бы он очнулся, он бы снова набросился на все живое, без вариантов! Или, может, он готовится к этому? Тогда прямо сейчас его тут отличная закуска ожидает!

Размышляя об этом, Киган все равно не упустил момент, когда Аделина выдохнула и облегченно улыбнулась.

– А вот и наш человечек! Естественно, все подниматься не стали. Не то что мы вам не доверяем, но… Да, ладно, немножечко не доверяем. Так что если вы планировали перебить нас всех, а потом обезвредить бомбы, очень зря. Если через двадцать минут представитель подземной группы не подаст остальным специальный сигнал, они перейдут к неприятным для всех мерам.

К ним действительно приближался всего один человек, и это было разумно. Из ворот появилась женщина в рабочем комбинезоне, который почему-то казался слишком большим для нее. Ее лицо закрывала низко опущенная каска с системой освещения и локальной очистки воздуха – похоже, диверсантам тоже было не очень-то уютно на полуразрушенной базе. Но тут Киган им сочувствовать не собирался, он бы лишь порадовался, если бы их там всех завалило и проблема решилась сама собой.

Но нет, они внизу явно давно обосновались. Женщина, приближавшаяся к ним, действительно несла рабочий компьютер, все шло по плану Аделины. Вот только сама Аделина присматривалась к своей союзнице с легким недоверием. Переговорщица открыла какой-то список на персональном компьютере, подозвала к себе наемника, что-то шепнула ему, но тот лишь пожал плечами.

Вывод напрашивался сам собой: не похоже, что она знала приближавшуюся к ним женщину… Хотя в этом не было ничего странного: Аделина и не обязана лично знакомиться со всеми наемниками, просто ей передали неверные данные. Для представителей флота это ничего не меняло, диверсант есть диверсант, и все же Кигану показалось, что в приближающейся к ним женщине есть нечто смутно знакомое. Но от этого чувства он просто отмахнулся: он прекрасно знал, где находятся все, кто был для него по-настоящему важен.

Между тем Аделина никак не могла расслабиться. До того, как женщина добралась до наемников, переговорщица подняла руку.

– Коллега, думаю, вам лучше остаться там, мы очень беспокоимся о вашей безопасности. Пожалуйста, передайте компьютер моему ассистенту!

Наемник, направившийся к женщине, был покрыт татуировками и шрамами, он тащил с собой бронебойную винтовку и меньше всего напоминал ассистента изящной Аделины. Но переговорщица привычно не называла вещи своими именами, чтобы до последнего сохранить хотя бы иллюзию цивилизованности.

Наемник протянул к женщине руку, она спокойно передала ему компьютер. Казалось, что все хорошо, причин для беспокойства нет, Аделину просто подвели нервы. Переговорщица даже успела немного расслабиться…

А секунду спустя наемник, принявший компьютер, беззвучно рухнул на землю. О том, случайно это произошло или нет, гадать не приходилось: мужчина извивался в судорогах, исходя кровавой пеной. Зрелище было настолько жуткое, что смутило всех… кроме стоящей над ним женщины.

Она же наконец сняла каску, позволяя ветру свободно играть с едва отросшими волосами – светлыми с вкраплениями разноцветных прядей.

В этот момент мир просто перестал существовать – по крайней мере, для Кигана. Вот был Марс, была эта серая равнина, было небо и облака… А теперь нет ничего – ни планеты, ни ворот, ни людей. И даже самого Кигана нет, есть только женщина, которая улыбается ему, смотрит мягко и почти виновато. Выбравшаяся из-под земли – и как будто из могилы.

Тело замерло на месте, отказываясь подчиняться, отказываясь даже существовать в мире, который вроде как исчез. В груди стало почти больно… или не совсем. Так бывает, когда держишь в руках острые осколки стекла, знаешь, что при первом же движении они порежут тебя, не могут не порезать. Но пока этого не случилось, ты ощущаешь их острый край на еще целой коже. Вдох сделать не получалось, словно эти осколки внутри грозили и легким. Кигану казалось, что он сейчас вне всего – времени и пространства. Он прекрасно знал, что вокруг него что-то происходит… Похоже, та самая битва, дух которой завис в воздухе еще до начала переговоров.

И электрокинетик должен был участвовать, он нужен был там! А он просто не мог, да и женщина, стоящая напротив него, тоже не могла. Они как будто целую вечность смотрели друг на друга, и вот она оказалась рядом. Она не подходила к нему, или, по крайней мере, Киган такого не помнил. Она просто была теперь прямо перед ним, она обняла его, и он наконец почувствовал, что она живая, от нее не веет холодом могилы, она не очередная иллюзия и не сон. Она жива вопреки всему, ее наконец можно обнять в ответ, удержать обеими руками, чтобы ее снова не утянула на глубину хищная тварь.

Можно позволить себе помнить ее имя, думать о ее имени, даже произнести его вслух:

– Римильда…

Она посмотрела на него и улыбнулась:

– Немного задержалась, извини.

– Как?..

– Это долгая история, и я обязательно ее расскажу, когда наше милое окружение закончит убивать друг друга. Но… признайся, ведь ты, из всех в нашей команде, на самом деле знал, что я вернусь?

Ответить он не смог. Он позволил себе рассмеяться, оторвать прижимавшуюся к нему женщину от земли, закружить. Разгар боя, чьи-то крики, взрывы – к черту все! Его друзья справятся, а он и так на своем месте.

Боль в груди отступала.

Мир становился таким, как надо.

* * *

Внутри снова поселилась пустота.

Было почти так же тяжело, как в первые дни после его смерти – и даже хуже. Потому что тогда Альду по-своему спасали боль и ярость, они не давали почувствовать себя погибшей вместе с ним. Теперь же их место заняло отчаяние. Изначально она еще имела право на что-то надеяться, даже если это казалось невозможным. Но теперь она столько боролась, столько прошла, – и остальные вместе с ней! – а оказалось, что все это не имеет значения. Если бы Альда просто сидела на станции, ее положение в настоящем моменте осталось бы неизменным.

Там ничего не было. Тут