Книга Просветитель. Трудно быть бароном. - Илья Городчиков

план звучит как настоящее самоубийство.

- Мне нет причин удерживать этот мост. Мне достаточно удержать его до того момента, как обрушить мост. Мне хватит обрушить его, чтобы оставить графу единственный переход через брод в Кабанью Пущу.

- Мост же находится в вашем владении. Вам не жалко его уничтожать?

- Страшнее будет проиграть войну. Мосты можно будет отстроить, но для начала необходимо занять мост. Вам же теперь нужно свести все свои войска к Кабаньей Пуще. Подготовьте там засаду и ждите появления графа. Я присоеденюсь к вам, как только смогу убедиться в том, что план наконец-то сработал.

- Вы желаете командовать нами? Вы прибыли из столицы и не имеете никакого понятия о Пограничье, барон Блез.

- Напомню вам, бароны, что именно мне принадлежат последние победы в этом краю. Мне удалось с куда меньшим числом воинов удержать собственные земли и разгромить крупнейшую бандитскую ватагу в регионе. Решайте сами, господа, но сейчас у меня осталось слишком мало времени, чтобы обрушить мост и даровать нам победу. Жду ваши войска в Кабаньей Пуще. Дайте мне грамоту, я поставлю подпись и сделаю всё, что зависит от меня, чтобы Ламур почувствовал наконец всю горечь поражения, а кровь из его отрубленной головы напитала наши земли!

Капеллан протянул мне свёрток куда меньших размеров, чем только карта, которую недавно расстелил он перед нами. В этой грамоте уже были нанесены подписи всех находившихся здесь баронов и исключительно из интереса я вчитался в слова, выведенные пером красивой рукой Капеллана.

«Эгорт Ламур, волею нашего короля ваш род наделён был правом управлять и властвовать над территорией графства Билькид. Десятки лет никто не посягал на это ваше право, ведь пращуры ваши продолжали править справедливо, не губя зазря своих вассалов и не строя козней супротив собственного народа. Теперь же в вашей крови течёт на благородная память рода Ламуров, а змеиный яд. В вас погибла честь и достоинство. Теперь в вас не осталось ничего, кроме желчи, а значит нет в вас больше истинной крови вашего славного рода, а потому ваше право на владение Билькидом вами ныне утеряно. Сейчас только случайность позволяла вам жить дальше и считать себя графом, но теперь властью нашей и древним правом на восстание за справедливостью, мы называем тебя, чёрта брат и сатаны товарищ, самозванцем и самыми недостойным из недостойнейших. Нет у тебя больше почётного титула рыцаря и графа, а вскоре наши клинки лишат тебя и титула. Готовься умереть.» - таким было послание баронов к графу. Далее же следовали многочисленные подписи баронов, которые общим решением снесут голову Ламуру, отменяя тем подарок от короля, который был дарован несколько сотен лет тому назад не самому близкому из предков Эгорта Ламура. Причём, после погибели графа начнутся выборы среди его бывших вассалов, которые по итогу решат путём голосования кто станет их следующим сюзереном. Достаточно кровавый образ получения власти, но иного в королевстве не придумали, да и демократия в любом её виде никогда не становилась настолько мирной, чтобы во время выборов не погиб десяток-другой человек.

Наверняка бароны сами понимали, что другого шанса на уверенную победу у них просто нет, но и времени не прибавлялось. Взяв десяток своих конников и отослав одного из собственных бойцов в Речной Пик, чтобы Деймон наконец-то отвел всех оставшихся воинов в сторону Кабаньей Пущи. Сам же с отрядом рванулся в сторону моста, готовясь во чтобы то не стало выполнит задуманный мною же план. В случае неудачи у меня скорее всего будет возможность сбежать, но тогда вся многолетняя подготовка к высадке обернётся прахом. Тогда мне придётся бежать с острова на континент и стараться начать новую жизнь уже там, но без какого бы то либо стартового капитала и разведки. Понеси наши войска поражение и тогда никого из мятежных баронов не пощадят, а мне бы хотелось ещё хоть сколько-то, но продолжить носить собственную голову на плечах.

Едва только мой отряд оказался подле моста, как по ту сторону стало видно большое пылевое облако, поднявшееся над дорогой. Похоже, что не только мне пришла в голову мысль о большой важности этого моста для контроля региона, а потому супротив моих войск уже спешил не самый маленький из вражеских отрядов.

- В атаку! – рявкнул я, едва только стало понятно, что сейчас просто не удастся избежать боя.

Доспех был уже надет на меня и в руку моментально перекочевало копьё. Я всем сердцем не любил конные сшибки, хотя целые десятки их мне удалось ранее пришлось пережить на столкновениях в компьютерных симуляциях, но нельзя было отдать должного таранному удару. Достаточно сложно остановить полтонны закованных в сталь мышц, которые несут на своей спине ещё и человека, вес которого без латного доспеха едва не достигал сотни килограмм. Так что, общий вес тяжёлого рыцаря и его боевого коня вполне себе мог достигать семи сотен, которые разгонялись до добрых шести, а то семи десятков километров, тогда как сила этого мощного удара концентрировалась на одной маленькой точки на самом острие окованного сталью копья.

Мой отряд быстро перескочил широкий деревянный мост и уже на том берегу узкой, но глубокой реки Лагунья, столкнулся с противостоящим мне отрядом. Столкновение было страшным. Десяток на десяток и каждый из столкнувшихся воинов желал одержать славную победу над врагом. Я был на самом острие атаки и через узкую щель в шлеме видел, как копьё соприкасается с головой противника и как оглушительно хрустит переламываемая шея моего врага. Копьё разлетелось на сотни длинных щепок, взбрыкнув от мощного удара в моей ладони, но мой враг был повержен. Он пулей вылетел из седла и рухнул прямо под ноги коней своих людей. Даже самые мощные из доспехов не смогут выдержать натиска и ударов многочисленных тяжёлых коней, а значит уже заочно он был мёртв, пусть тризну по его жизни и не успели справить.

Едва только жалкие остатки копья выскользнули из моей ладони, как на его месте оказался чекан. Не самое тяжёлое, но очень эффективное оружие, которое было способно пробивать доспехи, а потому заместо мечей становилось для рыцарей главным оружием во время мясорубки ближнего боя. Один из моих противников попытался достать меня в голову кавалерийским топором, тяжесть которого вполне себе могла проломить сталь, а значит и мой череп. Я закрылся от удара треугольным щитом, в дереве которого топор увяз, после чего самолично контратаковал. Натренированным сотнями часов тренировок ударом снизу-вверх попал в прямо в забрало вражеского