Книга Семья - Алексис Опсокополос

ответил Тойво и убежал.

* * *

С двумя рыцарями, что бросились на Эджертона первыми, он справился быстро; но, к его большому сожалению, он не смог их добить. Оба ушли в сдвиг. Как им это удалось, герцог так и не понял и, изрыгая проклятия, бросился на третьего — того, кто оказался ближе всех. Но и этот в итоге словно растворился в воздухе, когда герцогу оставалось буквально один раз дотронуться до него посохом.

И вот они дрались уже полчаса, но Эджертону так и не удалось убить ни одного рыцаря, не говоря уже про императора Вильгельма Пятого. Несмотря на все свои старания и помощь двенадцати помощников, герцог вообще не мог ничего сделать. Как только кто-то из немцев получал серьёзное ранение, он уходил в сдвиг. Эджертон не понимал, как у них это получается — на территории, где стояла блокировка на установку порталов и уход в сдвиг. Но они уходили.

А потом возвращались — на удивление быстро восстановившиеся и полные сил. И герцог уже не рассчитывал вычислить среди этих рыцарей своего старого друга, а тот никак себя не проявлял — ни поступками, ни чрезмерной магической силой.

Но главное — эти одиннадцать железных близнецов с железными мечами в руках и с железными коронами на головах, похожие друг на друга, как одиннадцать капель воды, казалось, вообще не собирались ни с кем драться. Они уходили от прямых противостояний, избегали их, отступали, уходили в сдвиг и при этом успешно разрушали резиденцию премьер-министра — превращая её при помощи различных заклятий в груду камней, кирпичей, бетона, штукатурки и золы. И им было очень трудно помешать.

* * *

Когда Тойво вернулся и сообщил, что источник силы на территории замка надёжно укрыт от любых видов магического и физического воздействия, бабушка начала приготовления к уничтожению родового гнезда Эджертонов. Признаться, мне было жаль такую красоту. Да ещё Болтон все уши прожужжал о том, что внутри замка уникальные интерьеры и даже есть сокровищница с уникальными и ценными камнями и амулетами. Но княгиню Белозерскую это всё не тронуло, и она начала готовиться к наложению какого-то совсем уж сильного заклятия.

На всякий случай я достал из ножен меч и сразу же поразился тому, как ярко он светится. Это было неспроста. Я невольно огляделся, в поисках причины, заставившей мой клинок так реагировать.

И я увидел их. Воинов в чёрном.

Они стояли на том самом месте, где мы вышли из портала. Стояли в шеренгу, так же как когда-то в Мадриде. Их так же было около сотни. И снова все они были одеты в чёрные костюмы и длинные чёрные плащи с капюшонами, полностью закрывающими лица. И они, как и в прошлый раз, были прозрачными. Словно какие-то призраки.

Но всё же я надеялся, что они находились или в сдвиге, или под действием какого-то заклятия, но я при помощи меча мог их частично видеть. С армией призраков драться очень уж не хотелось. Да, если честно, я и не представлял, как это делать.

Все эти чёрные воины, как и в прошлый раз, стояли с мечами в руках и даже не шевелились. По крайней мере, мне с большого расстояния они казались статуями.

Мне стало интересно: появились они только что, или я не мог их увидеть, пока не достал меч из ножен? Решил проверить — вернул клинок в ножны. Полупрозрачные чёрные воины остались стоять на том же месте.

— Вы видите там воинов? — спросил я у бабушки, заметив, что она ещё не начала начитывать заклинание, и указал мечом в сторону странного отряда.

Бабушка пригляделась и спросила:

— Где именно?

— На холмике, — ответил я. — Там, где мы из портала вышли.

— Я никого там не вижу.

— А я вижу. Мне кажется, это меч дал мне способность их разглядеть.

— И много их там? — довольно равнодушно спросила бабушка.

— Целый отряд, не меньше сотни. И мне кажется, они в любой момент могут вступить с нами в бой.

— Ну пусть попробуют, — совершенно спокойно сказала бабушка и наконец-то принялась начитывать заклинание.

Она читала его на неизвестном мне языке, и оно оказалось довольно долгим. Также оно требовало для нормального наложения ещё и помощь амулетов. В общем, бабушка возилась минут пять.

Но когда она справилась, я понял, что это того стоило. Над родовым имением Эджертонов буквально разверзлись небеса, и на замок Бивер-Касл обрушился поток горящей лавы.

Бабушка, наложив заклятие, тяжело выдохнула, посмотрела довольно равнодушным взглядом на то, как погибает в огне прекрасный замок, и задумчиво произнесла:

— Пьяный мужик точно удивится, когда проснётся и увидит, что замка нет,

— А как удивится Эджертон, — не удержался я от едкого замечания.

Глава 17

Бивер-Касл сгорел полностью. Дотла. Когда на пепелище не осталось ровным счётом ничего, что могло бы хоть как-то гореть, бабушка вызвала ливень, который всё окончательно притушил. Вместо величественного замка, одного из красивейших в Британии, перед нами теперь лежало здоровенное поле серой жижи. И примерно по центру этого поля возвышался сверкающий защитный купол, под которым находился родовой источник Эджертонов. Стенки купола были серовато-синими, непрозрачными.

Впрочем, поле было не таким уж и ровным: кое-где виднелись большие ямы — на месте прогоревших подвалов. Чтобы не обходить эти ямы и не месить башмаками жидкую субстанцию из пепла, золы и грязи, бабушка покрыла всю поверхность бывшей территории замка ровным слоем льда, и мы направились к источнику.

Идущий впереди нас Тойво ускорился и к тому моменту, как мы подошли, убрал купол. Нашему взору предстала ровная круглая полянка, покрытая изумрудной стриженой травой, а в её центре росло деревце. Небольшое, метра полтора высотой. Что это было за дерево, я определить не смог. Оно было похоже на молодой вяз: такая же форма, кора, форма листьев, только вот сами листья были тёмно-зелёными и какими-то мясистыми. Такие обычно растут на вечнозелёных деревьях.

— Источник — дерево? — с удивлением спросил я бабушку.

Та ничего не ответила, лишь улыбнулась. А я подошёл поближе к этому странному вязу. Возможно, это был какой-то очень медленнорастущий вид, но всё равно на древний источник это не походило. Признаться, я такого не то что не видел, я о таком даже не слыхал — чтобы живое дерево было источником.

Бабушка тем временем подошла к вязу, я мысленно называл это дерево так, раз уж