Книга Два доллара - Герман Иванович Романов

предпочли свою нерасторопность и нераспорядительность переложить на него, найдя «козла отпущения» для собственных грехов. Ведь нужно же кого-то обвинить в том, что испанцы в Маниле осаждены повстанцами — и здесь целиком вина на правительстве, и на генерал-капитане Филиппин, именно тут кроется первопричина. Ведь выполни условия туземцев, не нарушь данные обещания, ничего бы не было. Но нет — эти прохвосты предпочли обвинить тех, кто доблестно сражался и погиб в бою. Ведь командир «Рейны Кристины», его флагмана капитан де навио Луис Кадорсо-и-Рей был смертельно ранен, когда последним сходил с горящего корабля. И еще нашлись идиоты, кто обвинил его самого в глупости и нерадении — мол, китайские корабли горели в бою в Желтом море от японских снарядов, и нужно было просто убрать заранее все дерево.

Даже полные кретины с зачатками разума сообразят, что невозможно убрать дерево с корабля, который из него и построен. Тольки три маленьких крейсера имели тонкие броневые листы и стальные корпуса, но все остальные изначально строились исключительно из дерева. Так чего стоит эти их надуманные и насквозь лживые обвинения⁈

В эскадре кроме трех «истра», что являлись скорее канонерскими лодками, которыми впрочем, порой и заносились в документы и справочники, не было ни одного современного бронированного крейсера. Мадрид не скупился на обещания целых семь лет — министры постоянно писали — как только будет выполнена кораблестроительная программа, то «Филиппинская» эскадра сразу же получит новенькие крейсера.

Но разве что-нибудь значат слова министра, если все понимают, что при сложившемся руководстве корабли строят, не просто долго, а непозволительно долго, вдвое, а порой и втрое удлиняя сроки.

— Если правительство еще за пять лет до войны выполнило свое обещание отправить сюда броненосец «Пелайо» и бронепалубный крейсер «Реина Регенте», то может быть последний и не погиб бы в злополучный шторм⁈ И мы праздновали победу, а не американцы…

— Ничего, сеньор альмиранте — с «Пелайо» сейчас идет «сюда 'Император Карлос» — они вдвоем стоят всех американских крейсеров, что стоят в бухте, — произнес один из офицеров, на что Монтохо лишь печально пробормотал, словно произносил какое-то ему ведомое заклинание:

— Дай то бог, дай то бог…

Контр-адмирал Патрисио Монтохо-и-Пасарон был отдан под суд за поражении в сражении под Кавите, но оправдан. А потому с ним «разобрались» иначе — выперли в отставку без объяснений, ведь «вершили» как раз те, кто из Мадрида под снаряды не рвался. Как тут не вспомнить русских адмиралов из тех, кто не пожелал отправляться на Дальний Восток в составе 2-й Тихоокеанской эскадры…

Глава 50

— Сейчас уникальная ситуация, дон Рамон — превосходя нас экономически многократно, в отношении вооруженных сил совсем иная картина. Результатом потопления американской эскадры у Сантьяго стало то, что сейчас у нашего врага нет морской силы, способной защитить собственное побережье, и, следовательно, важнейшие порты, гавани, верфи, заводы. Экономика САСШ держится на морской торговле, и если установить блокаду основных перевалочных узлов, а лучше их уничтожить — то мы себя можем надолго обезопасить. Все это быстро не восстановишь, а флот по мановению пальца не создашь — броненосцы им никто не продаст, нужно строить свои, а это дело нескольких лет. Сейчас у американцев на достройке три броненосца, еще два на стапелях, в спусковой готовности — вот по ним и нужно нанести удар. И не жалеть снарядов и торпед — пусть восстанавливают порушенное и достают затопленное. А мы получим гарантию спокойствия на несколько лет. Только воевать, поверьте мне, снова придется, и такого удачного момента больше не будет — нас просто сомнут!

Сергей Иванович пыхнул сигарой, отдыхая в удобном кресле. Они сидели с маршалом в гостиной, ведя между собой негромкую беседу. С моря дул легкий бриз, несший прохладу после жаркого дня, вечерело — самое приятное время. С маршалом они общались как равные по статусу кабальеро, по именам — Бланко был прост в обращении, отнюдь не чопорный как испанские гранды, известные своим высокомерием.

Но это единственное, как острили, что у них оставалось. Хотя, как однажды ему сказал за бутылкой водки «компаньеро русо», чем человек выше задирает нос, тем четче показывает свои сопли!

— Янки могут снарядить армаду вспомогательных крейсеров, и полностью парализовать нашу торговлю. К тому же их корабли могут добраться до побережья Испании, и начать обстрел портов.

— Начнут и начнут, нечего бояться, наш коммерческий флот не такой и большой, — совершенно хладнокровно отозвался Рамос, и усмехнулся:

— Зато у них пароходов уйма, а мы можем прибегнуть к каперству. Желающих найдется — благо есть кого грабить. Много и всякого разного добудут, что мы можем покупать по решению призового суда. И ущерб можно причинить такой, что все банкиры и дельцы взовьются, нужно только проявить решимость и идти до конца. Даже если нам сейчас предложат наилучшие условия мира, и мы поддадимся соблазну таковой заключить, то пройдет не больше десяти лет, как за это нынешнее «торжество» жестоко заплатим. Причем по цене намного превышающей наши возможные или мнимые доходы.

— Согласен с вами — янки такого позора никогда не забудут, и не простят. Но я не представляю, как мы сможем обезопасить наше будущее. У нас нет такой армии, чтобы высадить ее на континент, взять Вашингтон и совершенно разорить эту страну, навязав свои условия.

— У нас нет, дон Рамон, но если привлечь союзников, то может вполне получится. Причем не европейские страны, а гораздо ближе.

— Мексика⁈ Она слаба, но присоединится, если мы дадим оружие, а оно у нас есть — трофейное. Мексиканцы жаждут реванша — у них отобрали Калифорнию, Нью-Мексико, Аризону и Техас…

— Пусть все возвращают, это земли населены янки, но кроме последнего штата. Его лучше признать самостоятельным и независимым государством, благо размером с Пиренейский полуостров. Находясь в конфликте с мексиканцами и янки, и в альянсе с индейцами, «штат одинокой звезды» станет нам надежным союзником, как и вся восстановленная при нашей помощи Конфедерация Соединенных Штатов. «Южане» до сих пор недовольны захватом их территории «северянами», и многие желают свести с ними старые счеты, к тому же застарелая ненависть. Прошло всего треть века от попытки сецессии, на горечь наслоились обиды, подросло новое поколение, чьи отцы и деды воевали за свою независимость, и они хорошо помнят. Так что есть возможность разворошить угли еще не конца погасшего костра, пройдет двадцать лет и будет поздно