Книга Пернач V. Тьма в конце тоннеля - Алексей Глазков
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Похож, конечно, но он же глупый. — вынесла она вердикт.
“Устами детей глаголит истина”, хихикнул трогг.
— Он таких дел наворотил… — улыбнулась Лия.
Да ладно, наворотил… Херни напорол, загубил жизни верный друзей, и сдох два раза. Всем героям герой, куда деваться… Лия достала еще две банки пива, и протянула одну мне.
— А мне? — спросила Мира.
— Это пиво, детям его нельзя. — ответил я.
— Пиво? Я пила пиво. — парировала она, но я сразу понял, что врет, пиво слишком дорогое, чтобы давать его детям.
Лия выудила еще пакет сока, и дала девчонке, той такой обмен понравился, но этот пакет она тянула, пила не торопясь, мелкими глотками. Мы с Лией молча потягивали пиво. А что сказать? Поселиться с ней здесь, Миру пристроить в школу, устроиться на работу по профессии, и жить себе спокойно, в жопу все эти приключения. Но… Нет. Я должен попасть в Москву. Приключения без меня не могут. Я должен кое-что понять… И первый вопрос, почему меня решила грохнуть система? Ведь древние — это система, а Мать — это скверна. Ведь так? Да еще и трогг сказал, что что-то тут не чисто. Вопросы, вопросы… Эх, надо сходить в душ, и ложиться спать.
— А куда тут ссять ходят? — вывела меня из задумчивости Мира.
Лия поднялась с кровати и позвала ее за собой. Ладно хоть не мне пришлось ее учить… Пару минут спустя девицы вернулись, и Мира выглядела обалдевшей.
— Это что, люди так раньше жили? — спросила она, прищурив глаза.
— Люди жили лучше. — сказал я.
— Лучше?.. — кажется, ее мир разделился на “до” и “после”.
— Этот город был бы самым плохим в старые времена.
— А какие были хорошие?
— Там были красивые разноцветные автомобили, дома с красивой мебелью и мягкими кроватями, вкусная еда и вода, удобная одежда.
— Врун ты, и дурак. — презрительно сказала Мира.
В ее системе ценностей такого просто не могло быть, это было за пределами ее мира. Сложно представить себе вкус молочного шоколада, если ничего слаще морковки не пробовал. А она даже сладкой морковки не ела. Такие дела…
— Лия, искупай Миру, и будем ложиться спать. — сказал я.
Лия взяла из шкафа полотенце, скромные мыльно-рыльные принадлежности, и увела слегка сопротивляющуюся девочку в ванную. Хватит на сегодня приключений. Надо выработать план на завтра. Сидеть тут и пить пиво конечно привлекательно, но нет, это не наш метод. Я должен попасть в Москву. Я должен найти институт. И уничтожить его. Что?
“Да. Ты должен уничтожить институт”, сказал трогг.
Так все-таки это моя программа, я-то никого уничтожать не хочу! Кажется, цель моего воскрешения понятна, хоть и не до конца.
“Институт опасен”, сказал трогг.
Для кого? Меня Мать грохнула.
“Мать тебя смешала со мной”.
Для этого и шлепнула. Что бы ты уничтожил институт с моей помощью.
“Нет”.
Объясни.
“Не могу. Я знаю, что нет, и все”.
Это тебе Мать сказала?
“Да”.
Я ей не верю.
“Твое право. Но откосить не выйдет”.
Знаю. Ладно, посмотрим, что мы можем сделать… Еще меня интересует эта игра. И вот как раз институт в теме, тут я уверен.
Глава 13
Пока я погружался в свои размышления, вернулись Лия и Мира, девченка была завернута в полотенце, и казалось что удивить больше ее уже не получится, впечатлений за этот вечер у нее больше, чем за всю предыдущую жизнь. Я обратил внимание, что полотенце не новое, но явно принадлежит Лие, а не АлександрВасиличу, который свое в пользование не сдал бы. Разве что попросив за аренду больше стоимости нового. Значит, слепая как-то обживается, по крайней мере у меня оставались деньги, но четыре года на них не протянуть…
Лия уложила девочку в кровать, и укрыла одеялом. Было видно, что даже жесткая койка значительно мягче земли и бетона, к которым она привыкла, и Мира быстро уснула. Пойду и я в душ схожу… Слепая выделила мне еще одно полотенце, и я направился знакомым маршрутом. Исключая неделю, которую я сюда добирался, было ощущение что и не покидал эту квартиру, просто четыре года выпали из моей жизни. Хозяин сидел в своей комнате, и судя по звуку смотрел телевизор. Раздевшись в ванной, я понял, что одеваться в это грязное рубище больше не хочу. Не дикие места, надо выторговать у Плюшкина что-нибудь.
Включив воду и настроив ее погорячее, я влез под жесткие струи и фыркнул. Уф! Неделя без бани и горячий душ после — это очень разные вещи. А вот троггу плескаться в воде не понравилось, он брезговал. Ночной охотник должен пахнуть как окружающее его пространство. По-другому нельзя. Ну нельзя — значит не нюхай, на охоту мы в ближайшее время не пойдем. А если и пойдем — то люди наш запах не учуют.
Видимо, мне удалось убедить трогга, и он перестал спорить. Вдоволь наплескавшись, я насухо вытерся, погладив ежик отросших волос, обернул полотенце вокруг талии, взял свои обноски в охапку, стараясь сильно к чистому себе не прижимать, и вырулил в коридор. Александр Васильевич обнаружился на кухне, пьющим чай со смаком. Я бросил шмотки в комнату, и зарулил к вредному мужику на огонек. Раньше-то мы с ним ладили, но то был другой я. Сев на табуретку, я мило улыбнулся хозяину, а он бросил на меня угрюмый взгляд.
— Александр Васильевич, не угостите чайком? — спросил я.
Но Васильич отмолчался. Обиделся чтоли?
— Маня зовут Александр Вячеславович Трубеев, я остановился у вас четыре года назад со своими друзьями, потом мы с Лией ушли в Москву, купив у вас одежду, и я пропал.
Васильич недовольно смотрел на меня.
— Не знаю я тебя, первый раз вижу. — отрезал он.
Я вздохнул.
— Дядь, ты в этой жизни вообще мало что знаешь, и очень не многое видел, уж поверь.
Александр набычился и смотрел на меня недовольным взглядом.
— Дядь, чаем угости, не будь кретином.
Тот вздохнул, поднялся, и поставил чайник на электрическую плиту, пыхтя и вздыхая при этом как беспокойное привидение. Хозяин взял чистую чашку, налил в нее заварки из чайничка, долил кипятка, и поставил чашку передо мной, затем устроился на свое место, и опять набычился. Я отхлебнул чай. Хоссспадя, как давно чаю не пил!..
— Если сомневаешься, что я это я, спроси о том, что видели только я и ты.
Александр Васильич скривился.
— Не помню я уже ничего…
