Книга Шестерня - Василий Борисович Блюм

пренебрежением. - Дай-ка фонарь.

Он взял из руки Бегунца, в конец растерявшегося от подобного оборота, фонарь, зашагал, подсвечивая себе дорогу и негромко мурлыкая под нос. Парни переглянулись. Зубило нахмурился, закусил губу, Бегунец в бессилье развел руками, однако, спустя миг, оба уже двигались следом, разрываясь между любопытством и опасениями. Мастер, конечно, знает лучше, но... мало ли что там, внизу? Вдруг и в самом деле чужаки, или чудовища? А то и еще чего похуже.

Под ногами зазмеилась тропа. Сперва слабо различимая, вскоре превратилась в дорогу. Не ту, едва намеченную, по которым привыкли ходить - настоящую, широкую, с засыпанными щебнем выбоинами и стесанными выступами. Десяток шагов вправо, поворот, столько же влево. Дорога неуклонно ведет вниз, вгрызается в скалу, змеясь по самому краешку. И хотя уклон не так уж крут, лучше не оступаться. Кто знает, сколько придется лететь, кувыркаясь по острым камням, прежде чем достигнешь дна. А уж что ожидает там, на дне, и думать не хочется.

Один поворот, еще один. Бегунец всплеснул руками, воскликнул:

- А вот и то, с чьей помощью незнакомец оставлял следы. - Он указал на потемневшую грязную тряпку возле стены.

- А вон и он сам, - глухо откликнулся Зубило.

Бегунец проследил за взглядом товарища - ахнул. За очередным поворотом, чуть ниже, скрючился пещерник. В слабом отблеске фонаря кажется, что он всего лишь прикорнул, сморенный усталостью, присел отдохнуть. Однако, есть что-то неуловимое в позе незнакомца, что-то такое, отчего в груди разливается холод, а на загривке вздыбливаются волосы. Бессильно свесившаяся на грудь голова, поникшие плечи, потемневшая, попятнанная ссадинами и ранами кожа. Пещерник мертв.

Не доходя до тела пары шагов, остановились.

- Что с ним случилось? - голос Бегунца дрогнул.

Шестерня без интереса мазнул взглядом, произнес отстраненно:

- Он умер.

- А мы-то и не заметили, - произнес Зубило с досадой.

Бегунец сглотнул, прошептал потеряно:

- Но, почему, как так могло случиться? Наверное, он шел к тем огням внизу, и... не дошел.

- Или не довели, - бросил Шестерня негромко.

Зубило дернул головой, взглянул остро. Мастер смотрит перед собой, на лице печать раздумий, в глазах странное выражение, словно знает нечто очень - очень важное, но не торопится поделиться.

- О чем ты? - Зубило нахмурился. - Что значит не довели?

Шестерня лишь махнул рукой, решительно произнес:

- Пойдем дальше. Там, на месте, разберемся, что за огни, для чего он туда шел, и почему не дошел.

- А с ним что? - Бегунец растеряно указал на мертвеца. - Так и оставим?

- Оставим, - Шестерня кивнул, - а что еще? Ну, можешь с собой взять, если хочешь, или с горки сбрось. Тут уклон хороший, как раз до низу докатится, если толкнуть хорошенько.

У Бегунца отвисла челюсть, Зубило покачал головой, Шестерня же зашагал дальше, словно ничего не произошло, а мертвец на обочине и не мертвец вовсе, так, булыжник, а то и вовсе невзрачный кустик плесени.

И вновь под ногами похрустывают камушки, скрипят, выскальзывают из-под подошв, заставляя мельком смотреть вниз, с усилием отрывая взор от раскрывающегося величественного зрелища. Огни, что казались такими мелкими, увеличились, заполонили собой пространство, добавились новые, не видимые сверху. Многочисленные всполохи и искры загадочно мерцают, неотрывно следя за незваными гостями. Будто по дну заполненного чернотой провала бродят неведомые существа, поблескивают огоньками глаз. А если немного расфокусировать взор, так, чтобы охватить окружающее одним разом, кажется, что это не отдельные глазки, а единое, заполнившее бездну, существо настороженно поблескивает бесчисленными багровыми зрачками.

Гул, до того едва различимый, усилился, распался на отдельные звуки. Что-то ухает, редко и тяжело, но настолько сильно, что под ногами подрагивает скала, бубенцами рассыпается звонкий перестук, едва слышимые, доносятся смутные шумы, невнятные, и не зримые в затопившей глубины извечной черноте.

Из-под ноги выскользнул камень, обиженно стуча, унесся куда-то вниз. Оторвавшись от зрелища, Бегунец проводил беглеца взглядом, сказал с грустью:

- У меня никак не идет из головы тот несчастный. Почему он погиб? Не поступаем ли мы безрассудно, спускаясь сами не зная куда?

- Не спустимся - не узнаем, - пожав плечами, ответил Зубило. - Взгляни на мастера. Прет, словно в корчму по знакомой тропке. Никаких сомнений.

- Сомневаться надо было раньше, - буркнул Шестерня странным голосом. - Сейчас поздно.

- Это почему? - отозвались спутники в удивленье.

- Хозяева пожаловали.

Он остановился, замер, всматриваясь во что-то перед собой. Парни поспешили следом, встали по обе стороны, изо всех сил вытягивая шеи, и тараща глаза, чтобы получше разглядеть, что этакого увидел мастер. Неподалеку, у поворота, едва видимые, темнеют два силуэта. Демоны, чудовища, неведомые странники? Миг, и силуэты выдвинулись, протаяли деталями.

Черные, блестящие доспехи облегают тела, на плечах кожаные перевязи ремней, руки сжимают пики с заостренными иззубренными оглавьями. Доспехи необычны, а оружие устрашающе, но не это привлекает взгляд. Намного, намного удивительнее лица воинов. Спутанные гривы иссиня-черных волос, огромные, заполненные тьмой глаза, и... кожа, не привычная, розовая, как у любого пещерника, или бледная, словно присыпанная мелом, как у вершинников, и даже не желтоватая, как у опаленных светилом людей... Темная, почти черная, как заполнившая глубины тьма.

ГЛАВА 5

- Подземники, - одними губами выдохнул Бегунец.

- Они самые, - с досадой прошептал Зубило.

- Вот уж не верил, а поди ж ты, - хмыкнул Шестерня. - Хотя, после того вершинника... - Он воздел руку в приветственном жесте, сказал с подъемом: - Здорово, мужики. Вы не поверите, но в горле пересохло - мочи нет. Где тут ближайшая корчма?

Ответа не последовало, лишь тусклые отблески фонаря сверкнули в глазах. Поежившись под тяжелыми взглядами незнакомцев, Бегунец прошептал:

- Может они не понимают?

- Чего не понимают? - откликнулся Зубило шепотом. - Сказано же - корчму ищем.

- Или немые, - не слушая, продолжил Бегунец.

Не отрывая взгляда от незнакомцев, Шестерня чуть слышно проворчал:

- Что-то не нравятся мне эти немые. Пойдем, пока голоса не прорезались. - Разведя руками, сказал, обращаясь к подземникам: - Ну, не знаете, так не знаете. Караульте дальше, или, что вы тут делали... А мы пойдем, пойдем.

Осторожно, бочком, он двинулся вперед, аккуратно обойдя воинов, зашагал дальше. Едва касаясь земли, парни засеменили следом, втянув головы в плечи, юркнули мимо фигур, застывших черными изваяниями. Воины растворились во тьме, но парни то и дело оглядывались, Бегунец с испугом, а Зубило с подозрением,