Книга Милость Монтуна - Дис Кейн

лицу скучающий вид, мол, ничего особенного, бывал я в передрягах и похуже.

— Когда дело касается еды, — сказал Кенрон, — дикие животные крайне предсказуемы. Поиск того, чем можно закусить, почти всегда стоит у них на первом месте.

— Ты спрашивал, как мы назвали этих птиц, — продолжила Фэй. — Мы назвали их фарангэрдуадами.

— Пусть будут фаргами, — сказал Кенрон.

— Зачем было спрашивать, — насупилась Фэй, — раз решил назвать их по-своему. И это даже не сокращение…

— Тихо, — прошептал Кенрон и быстрым движением зажал рот Фэй, — что-то происходит.

Он не сводил взгляда с вожака. Тот подлетел к стае опустился на камень в центре крупной группы и неистово накричал визгливым голосом. Кенрону показалось странным то, что вожаку не уступили еду и что он не попытался отнять ее силой. Казалось, куски мяса, разбросанные вокруг, совсем его не интересовали. Тем временем птичья склока становилась все громче. На крики вожака несколько птиц ответили своим недовольным визгом.

От громких пронзительных звуков заложило уши. Кенрон готов был уже и сам стучать в стенку кузова и требовать у Венни, чтобы тот прибавил ходу, хоть и понимал — быстрее двигаться они не могут.

Через мгновение все стихло. Поначалу Кенрон не придал значения этому короткому быстрому движению вожака, однако, быстро понял, что произошло нечто неожиданное. Вожак дернул клювом, словно пытался отобрать кусок мяса у своего соплеменника. Вот только острый стальной конец словно пика врезался в голову одной из ближайших к вожаку птиц и пробил ее насквозь. Крови Кенрон уже разглядеть не мог, но подозревал, что ее было немало. Пораженная атакой птица тут же повалилась на камни, после этого крики смолкли.

Вожак взмыл в небо и за ним, словно по команде, поднялась вся его стая, кроме той единственной птицы, которая стала примером того, что случается с непослушными.

— Основной инстинкт, говоришь? — спросила Баллира, не скрывая ехидства.

— Я не понимаю, что происходит, — сказал Кенрон. — Остальным мясо нравится, а этот чем-то недоволен.

Довольно быстро ко всем собравшимся в кузове стало приходить понимание того, что их затея не удалась и никакого другого плана у них не было. Кенрон был полностью поглощен попытками понять, в чем же он просчитался. Вожак стаи вел себя, как будто принадлежал к совершенно другому виду. Он не следовал каким-то очевидным инстинктам, а вместо этого словно бы… думал, как разумное существо, отказывался от еды ради какой-то другой цели. К тому же стая его слушалась за редким исключением. Во всем этом было что-то неестественное.

— Похоже, у нас проблемы, еда их не интересует, — в ужасе прошептала Фэй.

Птицы исчезли из поля зрения, оказавшись над грузовозом. Кенрон достал меч, он собирался проткнуть первую же птицу, которая вздумает пробить клювом стену или крышу. Глядишь, и остальные одумаются и решат, что связываться со стальным «зверем» себе дороже. Что-то с размаху врезалось в борт с такой силой, что весь грузовоз содрогнулся. Тут же последовал еще один удар, за ним третий. Удары сыпались один за другим, каждый раз пол под ногами Кенрона дергался, ему с трудом удавалось держался на ногах.

Птицы бились в борт одна за другой и тут же отлетали в сторону, чтобы не быть проткнутыми мечем, как их собрат ранее. Тактика давала плоды, грузовоз повело в сторону, он врезался бортом в подножие отвесной скалы. Раздался скрежет металла о камень. Грузовоз стал замедляться, пока под не прекращающимися ударами не остановился. Кузов заполнило облако каменной пыли, в довершении всего магия, поддерживавшая стальную махину в воздухе развеялась и грузовоз рухнул на неровные камни.

Закрыв глаза и задержав дыхание, Кенрон наощупь пробирался к выходу из кузова, вскоре пыль осела на пол, и он увидел то, чего опасался больше всего — грузовоз замер, рухнув стальным брюхом на дорогу, из движущейся мишени они превратились в стоячую.

— Вот теперь, — борясь с кашлем проговорил Кенрон, — у нас проблемы.

Глава 19

После падения на камни стальные стены и потолок грузовоза гудели. Звук был негромким и даже чем-то приятным, напомнил Кенрон перезвон колоколов в храме, что несколько лет назад возвели в Керфене. Колокол собирал верующих на службу, где один ушлый дайгонец рассказывал о том, что смерть от клыков тварей леса не так уж страшна, ведь в таком случае человеку было уготовлено удачное перерождение, в умелого охотника. Тем же, кто помрет в городе от болезни или старости предстояло, по словам проповедника, в следующей жизни стать лесной тварью, в страхе ждущей, когда за ней придет охотник.

Проповеди эти Кенрону совершенно не нравились, они делали людей более беспечными в лесу, заставляли идти на ненужные риски. Как и сейчас тихий приятный звон лишь отвлекал и скрывал опасность. Не так давно Кенрону удалось услышать пикирующую птицу, и он вовремя бросился на пол, увлекая за собой Лиару, а сейчас на слух он уже не мог положиться. Кроме звона стального корпуса не ко времени разгулялся ветер. Звон постепенно затихал, а вот вой ветра снаружи, казалось, только усиливался.

Птицы могли напасть в любую секунду, они добились своего — сбили грузовоз с пути, впечатали в подножие отвесной скалы и в итоге заставили остановиться. Тот клочок неба, который было видно изнутри, не сулил никаких бед. Облака морковного цвета, край скалы и верхушки деревьев в провале по другую сторону дороги. За редким исключением в подобные места лесные твари не забирались. Но только не сегодня.

Облако пыли, выбитое из скальной породы, рассеялось. Кенрон вытащил меч из ножен, с силой сжал рукоять двумя руками, он вглядывался в небо, ожидая, что появится массивный силуэт, готовился к тому, что увидит перед собой огромный силуэт с растопыренными крыльями, блестящий на солнце стальной клюв. И все же, не увидел, что заставило его нервничать еще больше. Где же они, поглоти их лес?!

Если бы птица села на крышу, он непременно это бы услышал. Их словно пощадили, оставили в покое, предупредили, что дальше дороги нет и оставили в покое. Но так ли это было на самом деле? Нехотя он спрятал лезвие в ножны, готовый выхватить его снова в любую секунду.

Грузовоз рухнул с полуметровой высоты и проехал по инерции с два десятка метров, скрежеща стальным дном по верхушкам острых камней. Не самое жесткое падение, какое могло произойти, но все же оно могло закончиться для одной из его попутчиц серьезными травмами, кто-то из кобольдов мог потерять равновесие, упасть и удариться головой о скамью у борта, об угол ящика с