Книга Псионик. Навсегда - Павел Барчук

Я, честно говоря, не знал, что сказать. В основном, причина была в том, какое впечатление производит этот толстяк.

Он упорно в моей голове не вязался с существующим стереотипом о бенефициарах. Богатые, красивые, знаменитые, высокомерные. Даже отец Шереметева при всей его расположенности ко мне, вёл себя не так открыто, как Лопухин.

— А насчёт дяди не волнуйтесь. Ему полезно будет встряхнуться. Я Сергея Сергеевича глубоко уважаю, достойный сын Отечества, но… Он слишком сросся с той ролью, которую играет в Империи. Теперь уже и не отделить Романовского от Ликвидатора. А это, знаете ли, не всегда хорошо. Ладно, не буду вас задерживать, Антон. С нетерпением жду главной части сегодняшнего вечера. Поверьте, большинство гостей явились во дворец только ради этого. Обычно у многих находятся разнообразные причины, конечно же уважительные, чтоб отказаться от чести пребывания на императорском балу. Скучное это дело.

Лопухин снова подмигнул мне, а потом развернулся и пошел совсем в другую сторону. В противоположную. То есть, получается, он специально прогуливался именно по этой аллее, чтоб встретиться со мной.

Я молча смотрел ему вслед, испытывая противоречивые эмоции. Во-первых, конечно причина в самом Николае Александровиче. Для бенефициара его внешность и поведение выглядят крайне непривычно. Во-вторых, слова насчёт Романовского. В них не было лжи. Могу поручиться на сто процентов. Лопухин действительно уважает Ликвидатора. А если верить Полковнику, да и расхожему мнению, существующему в Империи, владельцы Корпораций люто ненавидят Романовского. Может, поэтому Лопухиной и нет в списке Наследников? Может это семейство — исключение из правил. Вдруг они с Ликвидатором вообще на уровне приятелей. Я же толком не знаю ни черта. Не торопиться Романовский со мной откровенничать.

Почти минуту я пялился в ту сторону, куда удалился Николай Александрович. Потом стоять истуканом посреди парка мне надоело и я пошел вперед. Интересное дело, но людей вокруг стало меньше. Наверное, народ потянулся во дворец, потому что скоро начнётся официальная часть. Мне же упорно не хотелось туда идти. Решил, ну, сейчас еще кружочек сделаю и придется топать на мероприятие. Выбора то нет.

Пока шёл, особо не смотрел по сторонам, поэтому, когда минут через десять вынырнул из своих мыслей о крайне интересной персоне Лопухина, и поднял взгляд, слегка прибалдел.

В итоге своих брождений я вообще утопал в самую, самую дальнюю часть парка. Здесь не было гостей, не было гуляющих богатеев. Здесь имелись густые заросли шиповника, ветвистые, старые деревья и много, очень много зелени. Причем не в том виде, как в самом начале. Я не заметил ни одной фигуры, ни одной статуи. Такое чувство, будто из парка аллея привела меня прямо в какой-то лес. Честное слово.

— Круто… — я задрал голову и посмотрел на небо, которое почти не было видно из-за густых, сплетающихся ветвей.

Потом прошел еще немного вперед, чисто ради интереса и совершенно неожиданно вынырнул из очередных кустов возле пруда. Реально. Причём это был не красиво оформленный усилиями садовников, как перед дворцом, ровненький, с четкими берегами водоем, по которому туда-сюда плавали лебеди, а реально пруд. Самый настоящий. Природный. Ну, либо в этой части парка просто решили придерживаться натуральных красот.

— Ух, ты… — Я с восторгом рассматривал место, где оказался.

Реально, словно в сказку попал. Все какое-то настоящее, дикое. А потом мой взгляд вдруг выцепил движение на противоположном берегу. Я присмотрелся внимательнее.

Из зеленых зарослей вынырнула девчонка. Это было очень, очень неожиданно. Не самое подходящее место для прогулок одиноких девиц. Тем более незнакомая особа была наряжена в бальное платье. В конкретно бальное платье. То есть не просто юбка стелилась по земле, так еще она стояла дыбом. Я такое видел на картинках, когда лет четыреста назад женщины таскали на себе эти… кринолины что ли.

Уж точно подобные наряды не приспособлены для прогулок по таким местам.

Я с интересом наблюдал за незнакомкой. Просто ее появление действительно выглядело, как минимум, странно. Даже любопытно, зачем ее сюда принесло.

Помощь приходит, откуда не ждал

В общем-то, цель девчонки, которая столь неожиданно нарисовалась на пруду, была непонятна и туманна. Ибо делать ей здесь, как бы, нечего. Я, к примеру, сам забрел в эти дебри совершенно случайно. Но, как показали следующие события, хрен с ней с целью. Гораздо серьёзнее итог, к которому привели обстоятельства.

Значит, стою я в кустах, наблюдаю. Картина не сказать, чтоб интересная, но почему-то стало любопытно. Эта незнакомая мне особа, что вполне даже нормально, здесь до хренища незнакомых особ, сначала просто тупо стояла на берегу пруда. Стояла и пялилась куда-то вдаль. Со стороны это выглядело так, словно ее парализовало.

Я даже в какой-то момент усомнился, в порядке ли у нее с головой. По мне, очень подозрительно выглядят люди, которые на протяжении десяти минут вообще не двигаются. Вообще. Просто чертова статуя. Периодически, правда у нее шевелились губы, но говорила ли она что-то вслух или просто кривлялась, понять не мог. Далековато мы стояли друг от друга. Пруд не сильно широкий, однако и не узкий.

Я, кстати, своего присутствия не выдавал. Тем более, кусты, возле которых притаился, были густые, высокие. Да и девица по сторонам особо не смотрела. Тупо пялилась с одну точку и все.

Что мной руководило? Не знаю. Казалось бы, зачем мне левая, совершенно незнакомая особа. Но вот отчего-то я оставался на месте, наблюдая за девчонкой.

Может, как раз причина в ее странном поведении… Может, в чем-то еще. Затрудняюсь сказать.

Расстояние между нами было приличное, но я все равно ощущал…Что-то похожее на себя. Что-то близкое и родное. Но! Она однозначно не была псиоником. Иначе эмоции возникли бы другие. Мы друг друга чувствуем как посторонний взгляд. А здесь — просто душевная тяга какая-то.

Бред, конечно. Нет у меня никаких связующих моментов с этой девицей. Впервые ее вижу. Но… Ощущения были такие, словно я увидел члена семьи. Смешно…

Тем не менее, я стоял, прикрываясь ветвями и наблюдал за ней со стороны. Проще говоря, просто ошивался в кустах и смотрел, как чудаковатая особа изображает из себя монумент.

На вид девчонке было около шестнадцати-семнадцати лет. Чисто внешне она, наверное, могла бы считаться даже страшненькой. Крупная, высокая, с широкими плечами, с резкими чертами лица, с низким лбом, полноватая. Ее не красили даже ни нарядная одежда, ни сложная прическа, накрученная на голове. Наоборот. Из-за бального платья девчонка напоминала неповоротливого пингвина или снежную бабу, на которую зачем-то напялили