Книга Дом напротив озера - Райли Сейгер

и с расстояния в четверть мили. Я также помню, как она испугалась, когда в дверях появился Том.

Моя рука нависает над ноутбуком, пока я пытаюсь открыть его и посмотреть, что я могу найти. В отличие от телефона Кэтрин, его невозможно использовать, не оставив на нем отпечатки моих пальцев. Да, я могу использовать свою рубашку, чтобы потом вытереть его, когда закончу, но тогда я уничтожу и все отпечатки Тома и Кэтрин. Это может выглядеть как фальсификация доказательств, что суды, как правило, не одобряют. Еще одна вещь, которую я почерпнула из «Закона и порядка».

С другой стороны, этот ноутбук может быть ключом, который нам нужен, чтобы узнать правду о том, что случилось с Кэтрин. Все, что я пока обнаружила, будет недостаточно для Вилмы Энсон получить ордер на обыск. А даже если ордер будет получен, для Тома не составит большого труда избавиться от ноутбука, достаточно будет только бросить его в озеро.

Мысль о ноутбуке, который тонет на темном грязном дне озера, заставляет меня открыть его. Если я не посмотрю – прямо сейчас – есть шанс, что никто никогда уже и не посмотрит.

Я открываю ноутбук, и его экран оживает, отображая домашнюю страницу озера на фоне летнего великолепия. Деревья зеленого оттенка, который бывает только в июле. Солнечный свет мерцает на воде, как волшебные искры феи. Небо настолько голубое, что похоже на компьютерную графику.

Озеро Грин.

Я узнаю этот пейзаж когда угодно.

Я нажимаю пробел, и озеро сменяется рабочим столом, усеянным вкладками, значками и папками с файлами. Я облегченно вздохнула. Я беспокоилась, что ноутбук заблокирован паролем, как и телефон Кэтрин.

Но теперь, когда у меня есть доступ, я не могу решить, что просматривать в первую очередь. Большинство папок выглядят специфичными для Mixer, с такими именами, как «данные Q2», «рекламный список», «Mockups2.0». Я нажимаю на некоторые из них и вижу электронные таблицы, сохраненные заметки и отчеты, в которых используется столько деловой лексики, что они с таким же успехом могут быть написаны на санскрите.

Только одна из таблиц бросается в глаза. Датированный три месяца назад, он состоит из столбца цифр, все красные. Я делаю снимок экрана ноутбука, смотрю и не понимаю, что оно означает. То, что я не могу понять что это, не значит, что это не пригодится позже.

Я закрываю папку и начинаю искать те, которые кажутся не связанными с приложением Тома Ройса. Я выбираю одну, помеченную красноречивым названием.

«Кэт».

Внутри еще несколько папок, пронумерованные по годам за последние полвека. Я заглядываю внутрь каждой и вижу не только фотографии Кэтрин из ее модельной карьеры, но и электронные таблицы. По одной в год. Над каждой один и тот же заголовок: «Заработок». Я просматриваю несколько из них, отмечая, что не могу найти красных столбцов. Несмотря на то, что она больше не модель, Кэтрин зарабатывает неприлично много денег. Гораздо больше, чем оценивал веб-сайт, и намного больше, чем Mixer.

Я фотографирую электронные таблицы за последние три года и перехожу к веб-браузеру ноутбука. Через две секунды и один клик я смотрю на историю посещенных страниц.

Джек-пот.

Сразу же я вижу, что за последние два дня Том не занимался веб-серфингом. Нет подозрительных поисков про способы избавления от тела или про лучшие ножовки для разрезания кости. Либо Том не прикасался к ноутбуку с тех пор, как исчезла Кэтрин, либо он очистил историю просмотров за последние сорок восемь часов.

Однако история выдает много посещенных сайтов три дня назад. Некоторые, в том числе та же статья Bloomberg Businessweek о Mixer, которую я нашла, кажутся мне запросом Тома Ройса. Другие, такие как раздел моды New York Times и Vanity Fair, предполагают действия Кэтрин. Как и интересный поиск в Google.

«Причины утопления в озерах».

Я нажимаю на ссылку и вижу краткий список причин, включая плавание в одиночку, опьянение и катание на лодке без спасательного жилета. Последнее заставляет меня думать о Лене. А еще мне хочется спуститься вниз и налить себе чего-нибудь крепкого из бара в гостиной.

Пытаясь избавиться как от мысли, так и от побуждения, я немного подвигаюсь и смотрю дальше. Я листаю дальше и проверяю следующие темы, найденные на ноутбуке, и нахожу больше об утоплении в воде.

«Плавание ночью».

«Призраки в отражениях».

«Озера с привидениями».

С моих губ срывается вздох. Рассказ Эли у костра заставил Тома или Кэтрин смотреть в Google. Кто-то из них много искал информации на эту тему несколько дней назад. Помимо тем, связанных с озером, я нахожу результаты поиска про сериалы, прогноз погоды, рецепты паэльи.

Однако одна тема меня останавливает.

«Пропавшие женщины в Вермонте».

С какой стати Том или Кэтрин интересовались этим?

Потрясенная, я собираюсь щелкнуть ссылку, когда замечаю имя прямо под ней.

Мое имя.

Увидеть мое имя в истории браузера неудивительно. Я уверена, что в прошлом году мое имя искало в Интернете множество совершенно незнакомых людей. Вполне логично, что мои новые соседи тоже поступили так же. Я даже знаю, какой будет первая статья про меня в поисковике, еще до того, как нажму на ссылку. Конечно же, есть фотография, на которой я поглощаю выпивку прямо из бутылки, и заголовок, который, вероятно, будет преследовать меня до конца моей жизни.

«Кейси бухает».

Далее идут статьи о моем отстранении из спектакля «Частица сомненья», моя страница на IMDb, некролог Лена в LA Times. Все ссылки были пройдены, и стало ясно, что либо Том, либо Кэтрин изучали меня.

Не совсем понятно, кто именно.

И почему.

Когда я возвращаюсь к истории браузера, я замечаю, что в Google было введено другое знакомое имя.

Бун Конрад.

Поиск выдал статью о смерти его жены. Перечитывая ее, я узнаю два удивительных факта. Во-первых, Бун – действительно его настоящее имя. Во-вторых, он был полицейским в ближайшем к озеру Грин отделении полиции. Все остальное в статье – именно то, что он мне вчера рассказал. Он пришел домой с работы, нашел свою жену внизу