Книга Дневники Кэрри - Кэндес Бушнелл

— Отличная конспирация, Мэгз, — замечаю я сухо.

— Уолт не заметит, — между делом отвечает Мэгги. — Он никого не видит, когда сидит за рулем.

Бедный Уолт. Зачем я вообще участвую в этой глупой затее? Мэгги так легко удалось уговорить меня проследить за Уолтом, Помню, когда мы спорили о вреде противозачаточных таблеток, она так же легко переубедила меня. Яне умею говорить людям «нет». Никому не могу отказать, будь то Мэгги, Себастьян или даже Лали. Теперь вот Лали взяла билеты на «Ацтек Ту-Степ», и мы все обязаны пойти на концерт в первый уик-энд после рождественских каникул. Правда, это будет через несколько недель, а сейчас я должна признать, что мне до смерти интересно, куда Уолт ездит тайком после школы.

— Спорим, у него новая подружка, — говорит Мэгги. — И наверняка она старше его. Как миссис Робинсон. Наверное, это чья-нибудь мама. Вот почему он так старательно заметает следы.

— А может, он просто изучает что-нибудь, — продолжает Мэгги, глядя на меня. — Ну ты знаешь, Уолт — умный парень. Школьные задания для него ничто. Даже если он говорит, что занимается, на самом деле он делает что-то другое. Например, читает про ночные горшки восемнадцатого века.

— А что, Уолт увлекается антиквариатом? — спрашивает Мышь удивленно.

— Он об этом знает все, — гордо отвечает Мэгги. — У нас был план: мы собирались переехать в Вермонт, чтобы Уолт открыл там антикварный магазин, а я разводила овец, сучила шерсть и вязала из нее свитеры.

— Да уж… Весьма эксцентрично, — говорит Мышь, поймав мой взгляд.

— Еще я собиралась выращивать овощи, — добавляет Мэгги. — И продавать их летом с лотка на фермерских ярмарках. Мы собирались стать вегетарианцами.

И что случилось с этим планом, думаю я, пока мы преследуем Уолта в городе.

Уолт проехал мимо торгового центра и продолжает двигаться по главной улице. Возле одного из двух светофоров в городе он поворачивает налево и направляется к реке.

— Так и знала, — говорит Мэгги, сжимая руль. — У него тайное свидание.

— В лесу? — спрашивает Мышь насмешливо. — Здесь нет ничего, кроме деревьев и пустых полей.

— Может быть, он случайно убил кого-нибудь. Убил и похоронил в лесу, а теперь возвращается на это место, чтобы убедиться, что труп покоится в земле.

Я зажигаю сигарету и откидываюсь на спинку, гадая, как далеко может зайти наше преследование.

Вместо того чтобы свернуть на проселочную дорогу, ведущую к реке, Уолт снова резко поворачивает и проезжает под путепроводом, по которому проходит шоссе.

— Он едет в Ист-Хартфорд, — провозглашает Мэгги, словно это совершенно очевидно.

— А что находится в Ист-Хартфорде? — спрашивает Мышь.

— Там есть знакомый доктор.

— Кэрри! — восклицает Мэгги.

— Может быть, он устроился на работу медбратом? — говорю я, прикидываясь дурочкой.

— Кэрри, ты не могла бы помолчать? — отрезает Мэгги. — Это серьезно.

Почему бы ему не устроиться медбратом? Эта профессия будет очень респектабельной в ближайшие десять лет.

— Женщины станут врачами, а мужчины — медбратьями, — резюмирует Мышь.

— Не хотела бы я, чтобы за мной ухаживал медбрат, — говорит Мэгги, поеживаясь. — Я бы возражала, если бы мужчина, которого я не знаю, дотрагивался до моего тела.

— А как насчет случайной связи? — подшучиваю я. — Представь, ты едешь куда-нибудь и встречаешь парня. Вам кажется, что вы без ума друг от друга. И спустя всего три часа после знакомства вы предаетесь любви?

— Я без ума от Питера, ясно?

— Это не важно, — говорит Мышь. — Согласись, если ты общаешься с человеком на протяжении трех часов, можно сказать, что ты знаешь его, правда?

— Это что-то вроде «потрахались и разбежались», как сказала Эрика Джонг в «Страхе полета».

— Пожалуйста, не произноси при мне слово «трахаться», ненавижу, его. Лучше уж «заниматься любовью», — говорит Мэгги.

— А в чем разница между «трахаться» и… «заниматься любовью»? Мне кажется, смысл один и тот же, — спрашиваю я.

— «Трахаться» — это синоним «полового сношения», вроде бы так. А «заниматься любовью» — это половое сношение и все остальное, вместе взятое, — говорит Мышь. — Поверить не могу, что вы с Себастьяном до сих пор не занимались сексом, — заявляет Мэгги.

— Ну…

Мэгги оборачивается и смотрит на Мышь с недоверием, так что мы чуть не съезжаем с дороги. Справившись с управлением, Мэгги продолжает:

— Ты все еще девственница.

Она говорит это таким тоном, словно это преступление.

— Я никогда не думаю о себе, как о «девственнице». Мне больше нравится термин «сексуально нераскрытая». Как-то так. Как будто я еще не закончила курс.

— Но почему? — спрашивает Мэгги. — В этом нет ничего сложного. Пока ты это не сделала, кажется, что это серьезное событие. А после думаешь: «Боже, и зачем я гак долго ждала?»

— Слушай, Мэгги, у каждого свое расписание. Может, Кэрри еще не готова, — поддерживает меня Мышь.

— Да я просто хочу сказать, что если ты не сделаешь это с Себастьяном в ближайшем будущем, то сделает кто-нибудь другой, — зловеще пророчествует Мэгги.

— Если это будет так, значит, Себастьян не тот парень, с которым она должна быть, — возражает Мышь.

— Да я, кстати, думаю, «кто-нибудь» с ним уже это делал, — усмехаюсь я. — Мы с ним только два месяца встречаемся, ладно вам.

— Я с Питером только два дня встречалась, прежде чем мы сделали это, — говорит Мэгги. — Конечно, у нас были особые обстоятельства. — Питер был много лет влюблен в меня.

— Мэгги, по поводу Питера… — начинает Мышь.

Мне хочется предупредить ее, что сейчас, возможно, не лучший момент резать правду матку по поводу Питера, но уже поздно.

— Мне кажется, для него «старшие классы» и «колледж» — совершенно разные категории. Когда он уедет в Гарвард, Каслбери останется позади, иначе просто быть не может. Или успеха ему не добиться.

— Это почему же? — спрашивает Мэгги язвительно.

— Мэгз, — встреваю я, глядя на Мышь. — Она не имеет в виду тебя, само собой. Мышь говорит, что ему придется много заниматься, и времени на романтические отношения останется меньше. Для всех скоро наступят перемены. Так, Мышь?

— Лично я меняться не собираюсь, — упрямо заявляет Мэгги. — Мне все равно, что там будет дальше, я останусь собой. Я думаю, именно так должны вести себя люди. Это порядочно.

— Правильно, — соглашаюсь я. — Неважно, что нас ждет впереди. Мы должны поклясться, что останемся собой в любые времена.

— У меня есть выбор? — спрашивает Мышь сухо.

— Где мы находимся? — интересуюсь я, оглядываясь.