Книга Первоочередной - Андрей Потапов

Некому тут сдавать, видишь? Все как один спятили, – удовлетворённо изрёк Алуфтий, любуясь окружением.

– Тогда мы должны обязательно поговорить.

– Конечно, должны, – согласился философ. – Иначе зачем бы тебя ещё вели в такую даль к дяде Луфе.

– Как я понял, на носу конец света, – доверительно зашептал Дима, склонившись к Алуфтию. – И его нужно как-то предотвратить. Вот я и хотел узнать, что же делать.

– Сложный вопрос, однако, молодой человек. – Философ посмотрел на собеседника с уважением. – Что очаровательная спутница уже успела тебе рассказать?

– Ваш мир, равно как и мой, находится внутри книжки, которую пишет какой-то безымянный автор. И если моя реальность пересечётся с этой – а она, скорее всего, пересечётся, – то миру автора настанет конец. Вместе с вашим и моим.

– Да, мне она то же самое говорила, – философ обхватил подбородок. – При каких условиях миры притянутся друг к другу?

– Как я понял, чем больше людей переправляется через пещеры Альтизара, тем тоньше прослойка между мирами.

– Верно, – будто принимая экзамен у студента, ответил Алуфтий. – Благодаря этому ты сейчас можешь разговаривать со мной, пока спишь. Барьер ещё слишком силён, чтобы пропускать материю, но достаточно истончился, чтобы душа могла его преодолеть.

– И что же с этим делать? Как обратить вспять?

– Тебе знакомо понятие гомеостаза? – спросил философ, делая акцент на обеих “о”.

– Конечно, – ответил Дима. – Это способность системы к саморегуляции.

– Всё так, – улыбнулся Алуфтий. – Весь этот мир, который ты создал, получился вполне самодостаточным. Как только “Второстепенный” подошёл к концу, твоё влияние на сюжет исчезло, и Мир Эскапистов начал компенсировать всё, что ты здесь накрутил. В первую очередь, неестественное отсутствие смертей. Сразу же после того, как была поставлена последняя точка, возникло Царство Мёртвых и стало принимать всех желающих. Ну, не желающих, а погибших. В конце концов, тут постоянно воюют, так что ничего удивительного. Но, если ты помнишь, часть людей пришла извне, и некоторые под страхом смерти решили вернуться обратно в реальность.

– Конечно, помню, – сказал Дима. – Я сам это написал. Да и недавно с Наталией обсуждали.

По полу прошла небольшая вибрация, но никто не обратил на неё внимания.

– Так вот, Альтизар вместе с Бальтазаром решили воспользоваться обстоятельствами и принялись агитировать наименее защищённые слои населения: или убирайтесь домой, или попадёте под мобилизацию.

– То есть о моём мире теперь знают все, – возмутился писатель.

– О да, – ответил философ. – И все хотят попасть туда, чтобы откосить.

– Как иронично, – Дима позволил себе усмехнуться.

– Но, к сожалению, те, кто родился в Мире Эскапистов, покинуть его не могут…

– Потому что являются его неотъемлемой частью, и просто умирают, – закончил писатель за Алуфтия.

– Так точно, – сказал философ. – Только раньше они исчезали насовсем, а теперь отправляются прямиком сюда.

– Не лучшая альтернатива.

– И получается, что оба злодея в выигрыше. Один питается за счёт прохода между мирами, другой – за счёт смертей.

– Я так и не понял, что они получат, если в реальном мире случится апокалипсис, – фыркнул Дима.

– После Большого Взрыва рождается новая Вселенная. Они надеются на перерождение в более мощной форме, чтобы самим создать мир с нуля и заставить всех жить по своим правилам.

– Но это же так глупо, – огорчился писатель. – Получается, они злые, потому что злые, и просто хотят уничтожить всё вокруг. Как в дешёвой беллетристике. Только написал это я.

– Ну не скажи, – принялся утешать Диму Алуфтий. – У них есть своя мотивация. Немного наивная, но достаточно состоятельная, чтобы ради неё рискнуть всем. Посуди сам – их никто не любит. А так есть хоть какой-то шанс на реальную власть, а не только в рамках книжки, написанной тобой. Но для того, чтобы им воспользоваться, нужно столкнуть миры и заполучить тебя.

Пол снова завибрировал, намного сильнее. Но собеседники были всё ещё слишком поглощены беседой.

– И что делать дальше, не подскажете?

– Подскажу, – любезно ответил философ. – Не для того ли ты ко мне пришёл? Нужно всего-то остановить войну и прекратить хождения через пещеры.

Дима так и прыснул на месте.

– Люди перестанут умирать, и оба наши красавца потеряют силу, – продолжил Алуфтий как ни в чём не бывало.

– Вам легко говорить, вы уже мертвы.

– Других вариантов нет, – развёл руками философ.

Стены содрогнулись от толчка. Вот теперь это заметили все вокруг.

– Я столько времени готовлюсь, – раздалось эхо издалека. – Печатаю плакаты, даю ориентировки, сталкиваю миры.

– Кто здесь? – испугался Дима.

– Он, – тихо прошептал философ и замолчал, больше не издав ни звука.

– А теперь он пожаловал ко мне собственной персоной! – голос стал гораздо ближе. – Наш дорогой автор!

Писатель, сощурившись, разглядел впереди человеческую фигуру, которая на ходу превращалась в нечто ужасное, отращивая крылья.

– Беги, – последнее, что сказал Алуфтий перед тем, как Дима побежал.

Глава семнадцатая

Глава семнадцатая

– Камердинер! – во всё горло кричал Ибн Заде. – Портниха!

Серетун счёл забавным, что за такой огромный замок отдувались всего двое, притом, что Клофелина сбежала, оставив хлопоты на бедного старика, передвигающегося хоть и степенно, но крайне медленно. Такое чувство, что камердинер сейчас накрылся одеялом и решил во что бы то ни стало лежать до упора, а не лететь по первому ночному зову правителя.

Грустная корова никак не отреагировала на смешок волшебника, глядя в никуда. Не ломиться же сейчас рогами в дверь, правда? А то визирь ещё заподозрит чего, неловко будет.

– Вы не стойте, проходите в гости! – окликнул Ибн Заде чародея, указывая на приоткрытую входную дверь.

В прошлый раз Серетун заходил в другой корпус где-то в глубине двора, а сейчас его позвали на уютную веранду, которая располагалась аккурат напротив стойла. Крытое вытянутое помещение тоже было выполнено из слоновой кости. По всему периметру виднелись панорамные окна, а интерьер кишел хаотично расставленными столами.

По всей видимости, визирь нередко закатывает здесь шумные пирушки, подумал Серетун.

Потеряв надежду хоть кого-нибудь дозваться, Ибн Заде сам потащил свою величественную тушку по направлению