Книга Любовь тебя найдет - Джанет Гоувер

Ли стояла, как оглушенная, едва слыша окружающие звуки. Свет для нее тоже померк. Сердце же, казалось, прекратило биться, и в любой момент готово было разорваться.

— Тот факт, что именно ты все это затеял, — с ужасающей отчетливостью произнес Йен в обрушившейся на нее тишине, — не дает тебе никакого права указывать, что мне делать.

— Нет!.. — вырвалось из горла Ли.

Оба спорщика тотчас же повернули головы.

— Ли… — Йен, на лице которого отразилось беспокойство, шагнул к ней.

Она отступила назад.

— Неужели это правда?

— Ли, все совсем не так, как ты думаешь.

— А как?.. Давай расскажи.

Йен пребывал в замешательстве.

— Только не обманывай меня. Что угодно, только не ложь. Так ты написал мне по его указанию?

— Я буду абсолютно правдив. Саймон действительно позвонил мне и рассказал о твоем письме в журнал, — торопливо начал объяснять Йен, не сводя глаз с ее лица. — Но это и все, не более, клянусь. Когда мы с тобой встретились, я почувствовал…

— Достаточно… Дальше я не желаю слушать. — Ли казалось, будто земля уходит у нее из-под ног. Она сделала глубокий вдох.

— Ли, пожалуйста, выслушай меня. Я понимаю, ты…

Она помотала головой. У нее не было ни малейшего желания внимать его доводам. Йен может говорить что угодно, однако достоин ли он доверия, если само их знакомство началось со лжи? Глаза Ли наполнились слезами. А ведь она думала, что на этот раз все будет иначе, что Йен Радд не способен на предательство.

— Послушай, Ли, я просто… — подал голос Саймон.

— Ты просто ублюдок! — повернулась она к нему, чувствуя, как нахлынувший гнев смешивается с засевшей в сердце болью. — Кто тебе дал право вмешиваться в мою жизнь?

— Я не хотел. Просто…

— Что — просто? Чего ты этим добился? — Негодование служило ей броней, позволяющей противостоять этому типу. — Именно по твоей вине мы расстались с Джеком… А теперь тебя, быть может, замучила совесть, и ты вознамерился подыскать ему замену?

— Я не понимаю, о чем ты.

— Ли, успокойся. Давай уйдем отсюда и спокойно поговорим. — Йен взял было ее за руку, но она оттолкнула его ладонь и отпрянула в сторону. Еще недавно все ее существо наполнялось восторгом от его прикосновений, однако теперь они воспринимались как нечто грязное и постыдное.

— Не трогай меня! Не желаю больше тебя видеть! Оставьте меня в покое! Оба!

Развернувшись, Ли проскочила мимо изумленной Тани, которая уже успела подойти. В удивлении, впрочем, пребывала не только Таня — лица почти всех присутствующих были обращены в их сторону. Гнев быстро улетучивался, уступая место чувству стыда и унижения. Ну вот, сначала история с Джеком Торном, а теперь еще и этот скандал!

Ли всеми силами старалась сдержать слезы и сохранить самообладание — хотя бы до тех пор, пока не уйдет отсюда. Но это ей не удалось. Уже на полпути к выходу слезы ручьями покатились по ее щекам, и она, оставив попытку удалиться с достоинством, буквально выбежала из зала.

Глава 6

Ну а я в гробу конторы

Тщетно жду луча, который

Щель случайную отыщет

Меж громадами домов.

Смрад, жара, отбросов кучи,

Воздух города вонючий,

Оседая грязью в легких,

Задушить меня готов.

Эти строки так и вертелись в голове Хелен, сидящей за своим столом. Справедливости ради следовало, конечно, признать, что ее кабинет никоим образом не походил на мрачную контору, упомянутую в стихотворении. А городской воздух не мог проникнуть внутрь, поскольку окна вообще не открывались. В нынешнее время атмосфера в офисах регулировалась кондиционерами, однако поэтические образы Патерсона все равно были созвучны ее внутреннему состоянию. Сегодня был понедельник, и в это утро ей совсем не хотелось торчать в редакции, занимаясь повседневной рутиной. Сейчас она предпочла бы слушать шум ветра, щебет птиц и журчание реки…

Что же касается самого «Кленси с Бурного Ручья», этого обитателя вольных просторов, то они с Мэттом Редмондом действительно походили друг на друга.

Хелен осторожно переместилась в кресле. В субботу они с Мэттом чуть ли не целый день ездили верхом, и теперь ей приходилось за это расплачиваться. У нее болели и ноги, и спина, а лицо под тщательно нанесенным макияжем было покрыто густым загаром. Но, несмотря на все это, чувствовала она себя гораздо лучше, чем когда-либо за весь год работы в редакции «Жизни Австралии». Единственным досадным моментом было то, что между ними так ничего и не произошло. Они скакали на лошадях, много смеялись, разговаривали о книгах, о поэзии, о музыке. Он познакомил ее с Грэнни и помог завоевать доверие этой норовистой кобылицы. Но при этом она так и не дождалась от него настоящего поцелуя.

Хелен не могла понять, в чем тут дело. У нее уже давно ничего такого не было, но ведь это почти то же самое, что езда на велосипеде — стоит раз научиться и уже не забудешь. Она вроде бы нравилась Мэтту, его влекло к ней. Быть может, она неправильно себя ведет? Или же он каким-то образом почувствовал, что она из другого мира? Да ну, какая чушь! Ведь у них так много общего! Одна единственная ошибка, совершенная много лет назад, никоим образом не определяет ее нынешней сущности. Она успешна, привлекательна внешне, и если Мэтт не способен этого разглядеть, то это его проблема!

— Хелен, — прервал ее размышления голос ассистента.

Она подняла голову: Ричард стоял у открытой двери кабинета, слегка нахмурившись.

— Слушаю тебя.

— Все уже собрались.

— Ах да, у нас же совещание!.. Сейчас иду.

На ее столе лежала стопка бумаг с материалами, предназначенными для опубликования в очередном номере журнала. А чуть в стороне — папка со скандальным эксклюзивом о двух голубых киноактерах, при взгляде на которую ее всякий раз одолевали сомнения. В конце концов, у каждого имеются свои секреты, в том числе и у нее. Каково было бы ей самой, если бы ту тайну, которую она скрывает все эти годы, вдруг разоблачили на страницах какого-нибудь издания?

Вздохнув, Хелен бросила пресловутую папку обратно в ящик стола.

За все то время, что она возглавляла журнал, ей впервые было трудно полностью сосредоточиться на проведении совещания. Материалы, намеченные к публикации в следующем выпуске, не производили на нее ни малейшего впечатления, поскольку не шли ни в какое сравнение с той «бомбой», что находилась сейчас в ящике ее стола. И что ей мешает дать ход столь сенсационной истории? Может, она стала слишком мягкотелой? Или же в ней просыпается совесть? А может, принятие и без того непростого решения затрудняют развивающиеся отношения с Мэттом? Или же теперь, после запуска «фермерского» проекта, она просто-напросто теряет интерес к журналу, который вряд ли бы стала читать, если бы сама здесь не работала? Черт знает, в чем тут причина, но она все равно не собирается предавать огласке эту пикантную историю. По крайней мере, в ближайшем номере… Который необходимо все же чем-то заполнять.