Книга Сопрано. Закулисная история легендарного сериала - Майкл Империоли
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Стив: Как ты думаешь, это повлияло на тебя, на то, какой путь ты выбрал?
Майкл: О да, без сомнения. Но, возможно, еще большее влияние оказало то, что он смотрел много хорошего кино. Его любовь, определенно, передалась мне. Я вырос, смотря действительно хорошие фильмы, и они очень повлияли на мое взросление. Особенно «Собачий полдень»[78] и «Полуночный ковбой».
Стив: Это были великие фильмы.
Майкл: Эти два фильма, вероятно, изменили мою жизнь. Их показывали по телевизору поздно вечером, я смотрел и понимал, что никогда не видел ничего подобного. Их героем был маленький человек, противостоящий всему миру, как у Пачино в «Собачьем полдне», а затем у Хоффмана и Войта в «Полуночном ковбое». Эти маленькие люди борются. Что-то очень реальное было в персонажах и в том, как они показаны.
В обоих фильмах герои – изгои, живущие вне общества. Несмотря на то что Аль Пачино – преступник, грабитель банка, в нем есть что-то очень уязвимое и вызывающее сочувствие. Очевидно, что он грабит банк, чтобы оплатить операцию по смене пола своей возлюбленной. Но не только это делает его симпатичным, а то, какой Аль Пачино актер. То, что он привнес в эту ситуацию, было очень достойно. Ты болеешь за него, несмотря на его грабежи, вот как все причудливо.
Эти два фильма обозначили для меня очень четкий путь, когда я увидел их – особенно Пачино, он итало-американец из Бронкса. Маунт-Вернон находится рядом с Бронксом. То, что я увидел его исполнение, заставило меня решить, что я смогу этим заниматься. От этого фильма или от актера этого типа, и даже от самого Хоффмана, пролег логический путь к тому, что я захотел сниматься в кино, захотел быть актером благодаря этим двум фильмам.
Просмотр фильма «Полуночный ковбой» стал для меня, моего брата и отца традицией в канун Рождества. Знаешь, я работал с Джоном Войтом в фильме «Куда приводят сны»[79]. Взаимодействие с ним было просто мечтой. Он был таким творческим и веселым, и мы между сценами смотрели шоу Сида Цезаря в его трейлере. Мне было очень хорошо с ним, и в какой-то момент я сказал: «Знаете, в течение многих лет мы смотрели «Полуночного ковбоя» на каждое Рождество». Он ответил: «Вау, это очень мило… немного нездорово, но очень мило».
Стив: Ну, не знаю, насколько мило. Нездорово – точно.
Майкл: Именно эти фильмы зародили во мне желание стать актером, и, наверное, еще «Волшебник страны Оз». Возможно, это мое любимое кино. Когда я был ребенком, его показывали по телевизору раз в год. Это было до появления видео, VHS, кабельного ТВ и всего прочего. Фильм просто покорил меня в детстве и в некотором смысле до сих пор захватывает.
Стив: Хорошо, я думаю, мы должны перейти вот к чему. В подкасте ты сказал, что «Полуночный ковбой» – это «Волшебник страны Оз». Что, черт возьми, это значит? Что, Рацо Риццо должен быть жевуном? О чем ты говоришь?
Майкл: Я часто сравниваю «Полуночного ковбоя» и «Волшебника страны Оз». Джо Бак и Дороти в чем-то очень похожи. Он ищет не пойми что – покидает свой дом и попадает в странный и страшный мир, населенный причудливыми персонажами.
Персонаж Джо Бака – невинный провинциал с широко распахнутыми глазами. Он хочет найти себя и реализоваться, поэтому отправляется в Нью-Йорк, который похож на страну Оз. Джо окрылен, но потом понимает, что там очень страшно и много опасностей. Он слишком невинен и наивен, чтобы сориентироваться в них. И тогда он находит помощь. В финале Джо понимает, что ему не нужно никем притворяться. В «Волшебнике страны Оз» есть фраза «Нет места лучше дома», а в «Полуночном ковбое» есть фраза «Ты лишь тот, кто ты есть на самом деле». Он притворяется ковбоем, жиголо, шулером, но это не он. На самом деле Джо просто хороший парень, который хочет любить и быть любимым, и в конце ему это удается.
Если проследить два пути главных персонажей, Дороти и Джо Бака, то они очень схожи. Оз схож с Нью-Йорком: очень красочный, волшебный, пугающий и не похожий ни на что из того, что герой видел раньше. Я нахожу много общего между этими двумя персонажами.
Стив: Не хочется признавать, но в этом есть смысл. Немного. Может быть.
Майкл: Очень любезно с твоей стороны.
Стив: Ладно, позволь мне снова взяться за твою историю. За все время, что мы знакомы, я ни разу не спрашивал, когда ты решил стать актером. Ведь ты не учился в колледже, верно?
Майкл: Нет. Я собирался пойти в колледж. Мы с моим лучшим другом оба подали документы в Колумбийский университет. Я не поступил. Следующим выбором был Государственный университет в Олбани. Меня приняли. Я согласился поехать туда. Отправился на ознакомительные выходные. Мне показалось, что там что-то не так. Но я чувствовал, что обязан пойти в колледж. Думал, что от меня этого ждут.
Я не хотел ехать, но боялся сказать об этом родителям. Наконец, в ночь перед моей поездкой туда – это было в начале сентября, все было собрано, мы готовились стартовать утром – я просто заявил: «Знаете что, я не хочу туда ехать. Я не хочу учиться в колледже. Я хочу пойти в актерскую школу».
Стив: На месте твоих родителей, если б я думал, что ты собираешься в колледж, на медицинский факультет или еще куда, а ты выдал бы мне про актерскую школу, я б схлопотал десять сердечных приступов сразу.
Майкл: Я слышал об актерской студии. Сказал, что хочу пойти в Школу театра и кино Ли Страсберга, а мои родители, благослови их бог, очень поддержали меня и решили: «Послушай, это твоя жизнь. Почему бы тебе не попробоваться у этого Страсберга? Но тебе все равно нужно пойти в колледж. Ты должен получить образование. Это важно».
Я подумал: «Может быть, я поищу другие колледжи в Нью-Йорке, где есть хорошие театральные курсы», потому что я не был полностью уверен в Страсберге. Я даже не знал, где он находится и как туда поступить. Поэтому я поехал посмотреть, какие варианты предлагает Нью-Йоркский университет:
