Книга Миллионы снарядов, миллиарды патронов. Оружие для Победы - Владимир Николаевич Новиков

надо сразу начинать работать.

Увидел, что грузят готовые и полуготовые детали автоматов, по сути все, из чего их собирают. Сразу после установки оборудования на новом месте на фронт пойдет готовая продукция. Благоустраивали теплушки, в которых уезжали люди. Стены обивали войлоком, полы плотно застилали тесом и тоже утепляли. В каждом вагоне нары – есть где спать. Все стараются делать добротно. Но теплушка остается теплушкой – это не пассажирский вагон.

Хотя уже начались заморозки и с топливом случались перебои, не услышал ни жалоб, ни сетований. На вокзале попытался ускорить погрузку станков, что скопились на платформе, но не хватало порожняка. Вместе с начальником станции бродили по путям, чтобы найти хотя бы несколько платформ или исправных вагонов, но не нашли ничего – было только то, что уже непригодно к передвижению. В это время появились над станцией немецкие бомбардировщики. Люди прижались к стенам здания вокзала. Началась бомбежка, к счастью оказавшаяся неточной. Бомбы взорвались в лесу – метрах в 150–200 от станции.

Бомбардировщики вскоре улетели, а заводчане продолжили погрузку. В лесу ранило мальчика и женщину. Через несколько дней эвакуация этого завода закончилась. Последние эшелоны уходили с подмосковной станции, когда первые уже выгружали оборудование на новом месте.

Наркомат точно знал, как идет погрузка на тех или иных заводах, где находятся двигающиеся эшелоны. Имелась информация даже об отдельных вагонах, если в них перевозили уникальное оборудование. Случалось, однако, что «нить» терялась и возникала необходимость выяснить, куда делись вагоны с дефицитными материалами или с готовой продукцией, нужной нашим заводам или другим оборонным заводам. Тогда в поиски включался транспортный отдел наркомата, наши снабженцы, нередко и заместители наркома, а то и сам нарком.

Надо отдать должное заместителю наркома вооружения Владимиру Георгиевичу Костыгову. Он был у нас главным по контролю за организацией подачи вагонов, продвижением эшелонов, их розыском и даже получал иногда задание найти затерявшийся единственный вагон. Работа у него была, прямо сказать, сумасшедшая. Однако Костыгов никогда не роптал и исполнял свой долг с завидной самоотверженностью.

* * *

В начале ноября 1941 года я и заместитель наркома И. А. Барсуков получили указание вылететь на Урал: он – в район города Златоуста, а я – в Медногорск. Задание – помочь быстрее организовать производство тульских изделий на новых местах. На Барсукова возлагали заботы по производству станковых пулеметов, на меня – за выпуск самозарядных винтовок.

По дороге на завод узнал, что эшелоны уже все прибыли: последние разгружаются, а из первых оборудование установлено в недостроенном ремонтно-механическом цехе строившегося здесь еще до войны завода для переработки руды.

Когда приехал на площадку, увидел, что корпуса завода не только не готовы, но и требовали еще большой переделки. Завод был задуман с иной целью. В корпусах – огромные бункера с пробитыми для них межэтажными отверстиями, что для нас не годилось. Подобное и в других зданиях. Везде нужна капитальная перестройка. Небольшая местная строительная организация справиться с этим не могла. Решили влить в нее рабочих, приехавших из Тулы, и ускорить достройку и переделку корпусов. Одновременно строили котельную и жилье, а пока всех приехавших подселили временно к местным жителям. Неудобно, далеко от завода, но иного выхода не было. А зима – бездорожье, добраться на завод можно только на лошадях, да где их взять. На работу шли пешком. Руководителей завода, инженеров и часть мастеров расселили в деревянной гостинице, что располагалась в нескольких километрах от завода. Тут же открыли столовую.

Создание завода на новом месте проходило в исключительно тяжелых условиях. Суровая зима. Недостаток строительных рабочих, материалов, автотранспорта и т. д. Пришлось проявлять немалую изобретательность, подчас идти на риск.

При строительстве промышленных объектов широко применяли деревянные конструкции и перекрытия вместо бетонных и металлических. Полы выстилали кирпичом на «ребро». Заменяли бетонные фундаменты под стены также каменной кладкой. Подсыпку делали гранулированным шлаком с медно-серного завода. Металлические настилы корпусов утепляли не торфоплитами, как это было положено, а опилками.

Недоставало кабеля – делали проводку открытой. Медные и железные провода укрепляли на деревянных клицах собственного изготовления. Мрамор, что шел на распределительные щиты, заменили сухим деревом. Взамен асбоцементных прокладок также применили доски, которые пропитывали специальным составом. Вместо штукатурки использовали фанеру, а при строительстве жилья как утеплитель «финскую» стружку собственного изготовления.

На заводе оказалось поначалу всего две автомашины и те неисправные, а также трактор, переданный медно-серным заводом. Часть автомобилей убыла на фронт, часть находилась еще в пути. Доставку оборудования и других грузов производили в основном вручную, да еще по неблагоустроенным и забитым снегом дорогам. И снаружи и внутри помещений температура одна – 25–30 градусов ниже нуля. Вместо радиаторов, которые тут не предусматривались прежним проектом, протянули в несколько рядов трубы, по которым шел пар от паровозов, переданных тулякам местными железнодорожниками.

Главным в то время было тепло. Первое производственное задание установить и подключить за ночь в ремонтно-механическом цехе пятьдесят станков – оказалось невыполненным. Установили только тридцать пять.

Приходим утром в цех:

– В чем дело?

Рабочие отвечают:

– Замерзаем, товарищ Новиков, невозможно ничего делать.

Тепла, действительно, почти нет. Даем команду выжать из двух паровозов все, что можно, но цех в восемнадцать тысяч квадратных метров нагреть этим паром нельзя. Холод грызет кожу и кости. Приходится чаще менять рабочие группы, чтобы ставить станки и подключать их к электросети. Работа идет и днем и ночью. Через две недели начался выпуск первых винтовок.

Общая радость:

– Даем винтовки на новом месте!

Производство винтовок растет, однако в основном за счет дневных смен. Когда приходишь в цех утром, «ночники» сидят на теплых трубах – отогреваются. За ночь из-за сильных морозов помещение совсем выстывает. В такой холод отказывают даже станки. Если днем в цехе еще бывает 10–12 градусов тепла, то ночью смазка в станках густеет или совсем замерзает. Рабочие заявляют:

– Товарищи начальники, поверните ручку хотя бы на одном станке.

Дополнительное тепло необходимо как воздух. Правдами и неправдами достаем еще два паровоза. Это меняет дело. Теперь и по ночам крутятся станки. Выпуск винтовок Токарева нарастает.

Пробыл я в Медногорске около месяца. За это время туляки выпустили на новой базе первые семь тысяч самозарядных винтовок.

И тут звонок из Москвы:

– Товарищ Новиков, оставьте Медногорск на попечение руководства завода, а сами вылетайте в Ижевск – займитесь организацией там производства пулеметов Максима.

Прошел по цехам. Попрощался с рабочими, с кем за это время подружился.

Говорят одно:

– Передайте правительству: вытерпим все – и холод, и голод, и тесноту, все силы отдадим,