Книга Квест а,б,в,г… - Юрий Павлович Валин

близкое соседство было приятно — Бро слегка касался плечом плеча и млел. Красавица беззвучно рассмеялась, указала в сторону обратного склона кургана и на сердце князя. Волков развел руками — видимо да, зацеплен и серьезно. Богиня одобрительно кивнула острым капюшоном и призвала к вниманию.

Князь ловил смысл быстрых точных жестов: идти вдоль реки и к северу, просить помощи, не медлить. Брать обоз… до рассвета нужно все успеть, иначе случится непоправимое.

— Понял, — прошептал Бро. — В смысле не все понял, но там, видимо, по месту придется уточнить.

Богиня кивнула, подтверждая, погладила князя по щеке.

Сказать, что от такого прикосновения пробрало — ничего не сказать. Бро почувствовал себя кутенком, который, как точно известно из художественной литературы, является откровенным младенцем собачьей породы, по современному именующимся «щенком-сосунком».

Богиня Лала ободрила еще одной короткой улыбкой — ушла, не во тьму, а к вершине холма, к торчащим меж звезд половецким «бабам». На миг показалась еще одним каменным изваянием, только живым, несравненно прекрасным и изящным. Скинула с головы капюшон, распростерла руки с плетью — не медли, князь! И исчезла.

Шокированный Бро одним глотком допил чай — еще пахнущий божественными губами и волшебством. Однако она совсем не такая, как раньше чудилось. Специально показала. Ах, каналья ты, Бронислав, все-то тебе нужно растолковать до последней букво-цифры. А ночь-то, видимо, славной окажется, пусть и без этого самого… впрочем, все равно в рюкзаке единственный «Супер-Тюрекс» остался, не разгуляешься. Ну и не надо…

Бро в три прыжка долетел до вершины, проскочил между каменными изваяниями, сбежал к костру. Сунув кружку к остаткам колбасы, нарезного батона и иных редких яств, вопросил:

— Воины, что у нас по реке и дале к северу?

Разведчики, устроившиеся весьма уютно — обоих дружески обнимала за шеи д’Обиньи — вздрогнули.

— Да ничего там, князь. Степь… лес… вот разве что Серое урочище… Недоброе место, все объезжают.

— Проводите?

Оба воина разом побледнели:

— Ты что, князь⁈ Там же это… ведьма живет. В смысле, колдунья, которая старуха-ведьма, — пояснил Горя.

— Не болтай! — шепотом заорал на коллегу Слав. — Она девица-красавица, только очень старинных годов. Вот же язык у тебя без костей. Она ж живо оскорбится, припомнит. А ездить туда без особой нужды мужам нельзя, про то вся степь знает.

— У меня как раз нужда, — напомнил князь и свистнул — застучали копыта буланого, спешащего от сочной приречной травы.

— Князь! — хором возопили воины. — Она ж там плату берет. Неподобающую! Нельзя нам туда.

— Сидите. Я за советом, а не воевать, сам справлюсь, — князь взлетел в седло.

— Это куда⁈ — возмутилась, поднимаясь, Ольга. — Уверен, что без меня лучше сговоришься?

— Не уверен, но говорят же — небезопасный визит, — пояснил Бро.

— Ему что, лишь бы нахамить и уязвить девушку, — пояснила двоечница, она тоже уже была на ногах. — Самоуверенность — вот этот тренд он прокачивает.

— Слегка преувеличиваешь — мягко возразил Бро. — И умоляю, не слети с коня. Mon cher, — вы лагерь прикройте, мы скоро…

Князь вел вдоль реки. Степь была как своя — словно тысячу лет здесь ходил. Ночь, заросший берег, почти невидимая тропа и стук копыт. Тени дубрав поодаль, легкая рысь коней, запах трав и росы в лицо…

За сердце что-то тронуло, остановил коня:

— Здесь от реки уходим, мои богини.

Авантюристка и двоечница молчали, смотрели вокруг. Недолгая скачка во тьме околдовала даже бессердечную Ольгу — расстояния ночной степи воистину призрачны, будто уже в далеком ином краю оказались. А может, так и было?

— Как мы это делаем, а, Бро? — прошептала Васко. — Мы же ничего этого не умеем. Я вообще в степи никогда не была, а на лошади только шагом могу.

— Память предков, — пробормотал князь. — Но сейчас некогда анализировать. Вперед!

Рискованной рысью пролетели сквозь лес — юные дубки расступались, их деды — могучие тысячелетние дубы приподнимали узловатые ветви, пропуская всадников. Вот не был князь Волков потомственным коренным жителем южного русского порубежья, но какой-то частью, видимо, и был — поскольку наши там земли, и смешиваются в крови любого двоечника и архангельский холодок, и курильские туманы, и прибалтийская сыроватая весна, и памятный зной Тавриды. Ну и все что между этими локациями, разумеется. Отнюдь не по абвгд наши предки географию учили, ногами прошли, все в памяти осталось, только поднапрячься и вспомнить порой надо.

Яр-овраг, и еще один… Лошади неохотно спускались по чуть заметной тропке.

— Думаю, ее имя определенно — Наина, — прошептала двоечница.

— Полагаю, да, — согласился князь.

— Полно вам, сказки и жизнь всегда неизбежно разнятся, — напомнила умудренная опытом сотен афер и обманов прекрасная фон Штайн. — Но сейчас не о том нужно думать. Неважно как ее зовут, важно как ты, Броня, с ней расплачиваться будешь. Ты готов напрячься?

— Не до такой степени. Организм все же не железный, — признался Бро. — Но я готов договариваться.

— Ну-ну… — неопределенно, но с некоторым восхищением, пробормотала златоглазая авантюристка.

Тропинка неожиданно повела вверх и окончилась у площадки перед черным провалом пещеры. Дымился костерок, валялись потрепанные меха, сидела хозяйка.

— Явились? Осмелились? Нужда подперла?

Колдунья была дряхла, седа, имела немалый горб, но запавшими глазами посверкивала весьма хищненько — вот прямо на князя и посверкивала, с предельным, но сейчас не совсем уместным личным интересом.

— Долговязый, безбородый, а так недурен, — отвесила колдунья лестный комплемент незваному гостю. — Слазь с коника, молодец. Слазь-слазь, в конях правды нет.

Бро тактично кашлянул:

— Доброй ночи вам, хозяйка. Вот сразу насчет правды. Был бы рад провести время до рассвета, вот честно. Вы — легенда, без всякого преувеличения, знамениты и неподдельно сказочны. Но есть серьезные обстоятельства, препятствующие приятному проведению досуга. Во-первых, военно-тактическая обстановка…

Некогда прекрасная Наина нетерпеливо повела клюкой — как и большинство женщин, она не очень интересовалась военно-тактическими задачами. Да и вообще говорить с ней было трудно. Бро был готов увидеть что-то страшноватое и непривлекательное — с первоисточником-то был знаком. Но оказалось, что великий поэт из милосердия умолчал о зубах знаменитой колдуньи. А зубы были как раз того… впечатляющи. Одновременно с горбом они отросли и пожелтели, что ли?

— Понимаю, про войны вам не очень интересно, но обязан был упомянуть, — мужественно продолжил Бро,