Книга Град на Подкове - Николай Воронов

мужчина, вытер ботинок о край дома. Высокий, одетый в кожаную броню, с темными длинными волосами, перевязанными лентами на манер наемников юга. Он поправил висящий на поясе клинок, закинув за рукоять снятые с рук перчатки. Медленно, словно нехотя, он повернулся к говорившему: низенькому человеку, завернутому в темный плащ. Из-под надвинутого на глаза капюшона, торчал лишь красный нос, да узкий, далеко не волевой подбородок.

— О чем и кому ты там говорил, мне не интересно? За время пути ты все уши мне уже прожужжал о несправедливости правительства, тирании и деспотии. Я работаю за деньги, ты платишь за защиту твоей шкуры, но при этом я не обязан выслушивать все твои бредни.

— Бредни? Бредни? — Буквально взвился щуплый. — Ты считаешь тиранию, развернутую против собственного народа бреднями?

— Нее, бредом я считаю пустой треп, доносящийся из твоего рта. За те четыре дня, что я сопровождал тебя до столицы, ты безостановочно нес одну и ту же хрень о тирании притеснении народа королем и дворянами. Но все твои действия говорят лишь о жгучем желании обогатиться.

— Мое желание? — Удивленно вскрикнул мужчина. Но тут же прыснул и растянул в щербатой улыбке рот, показав редкие зубы. — Что уж говорить, ты прав. Личное обогащение стоит для меня на первом месте. Но и о нуждах народа, хе-хе, я не забываю.

— Нужды народа тебя заботят так же сильно, как меня лошадиный навоз на дороге. — Сплюнул на землю наемник. — Мне интересно, что пообещали тебе Уртанийцы? За сколько ты продал родные земли?

— Ой-ой, за сколько продал… какие мы чистенькие. Словно ты не сделал то же самое.

Щуплый замолчал, боязливо перевернув плечами. Вгрядываясь в ночную тьму, он бросил полные страха взгляды на выходящие в проулок окна. Только убедившись, что все тихо и ни одна живая душа, не подслушивает их разговор, он продолжил.

— За деньги, разумеется. За звонкую монету, которая так приятно греет душу.

— Вот так бы сразу и сказал. А то тирания, народ, свобода. Ты обычная мерзость, какой много в нашем мире. Готов предать все и вся за деньги, даже не за идею, подобное я бы понял. А ты попросту предаешь родной край за монеты, которые потратишь на удовлетворение своего удовольствия.

— Ого, какой ты правильный. — Хихикнул щуплый. — Услышать столь глубокую мысль от наемника, полжизни не вылезающего из конфликтов и грабящего мирное население. Скольких мужчин ты убил в их домах, выгребая все добро, что у них только было? Скольких женщин ты опорочил, предварительно убив их семьи? Не тебе рассказывать о нравственности, наемник!

Наемник пожал плечами. Ему не было ровным счетом никакого дела до размышлений щуплого. Пусть тот думает, что хочет, для него — воина, работника продающего свой клинок нанимателю, подобное предательство вызывало лишь отвращение.

— Презираешь меня. А сам-то лучше? Я, между прочим, не один иду на встречу, значит Уртанийцы и тебя чем-то зацепили. А, признавайся, что они тебе предложили за предательство собственного народа?

— Это не мой народ. Я — южанин. — Пожал плечами наемник.

— Так юг королевства вроде все еще часть Родвалии. — Не понял щуплый.

— Сейчас да. Но после великого восстания против империй центрального материка, когда колонии сбросили с себя ярмо ига, нынешний юг Родвалии был свободным княжеством. Нас захватили, поработили и заставили влиться в чужую для себя страну.

— А теперь ты хочешь свободы? Я понял, Уртаницы ведь не собираются брать всю Родвалию, сил и средств удержать все земли у них не хватит.

— Верно, юг и север станут независимыми княжествами.

— Хахахах! — В голос заржал щуплый. — А ты хочешь свободы для своего края. Так это ты тут идейный. Ха-ха. А чем тебе в королевстве плохо жилось? Постой, я понял. Ты хочешь жить в слабом, нищем, и раздробленном княжестве, где можно вдоволь грабить и убивать и ни один закон тебя не остановит? Духи и все демоны бездны, да ты еще большее дерьмо, чем я. А ты у самих южан спросил, хотят ли они такой свободы?

— Южани будут счастливы, когда поймут, что обрели свободу. Независимость — это величайшее благо.

— Независимость от кого? От Радвалии? Возможно. Но не думаешь ведь ты, что Уртания так просто оставит все эти княжества в покое? — Щуплый даже поразился бестолковости и глупости наемника. — Как только они переварят прошлые завоевания, они тут же возьмутся за бедные, раздробленные, слабые княжества. Какая тебе к демонам разница под кем плясать — под Родвалией или Уртанией?

— Посмотрим. — Насупился наемник, потирая рукоять клинка.

Щуплый хихикнул про себя. Ему не нужно было никуда смотреть. Он прекрасно понимал основы политики. В желании Уртании усилиться за счет богатых земель со слабой властью и силой, он даже не сомневался. А зная, как работает тайная служба Уртании, он не сомневался и в том, что новоиспеченные государства останутся слабыми и раздробленными.

Пройдя до конца проулка, мужчины свернули на широкую улицу, освещенную тусклыми маслеными фонарями. Шедший впереди наемник остановился, сделав жест рукой и приказывая ждать. Они пропустили тяжелую телегу, груженную бочками с клеймом известной в столице винодельной компании. Телегу сопровождал наряд стражи. Трое хранителей порядка шли на своих двоих, сонно щурясь и поправляя врезавшиеся в подбородки ремешки шлемов. Вокруг они особо не глядели, так что заметить спрятавшихся в тени подворотни людей не могли.

— Мерзкие ищейки короля. — Глядя в след удаляющимся стражникам, прошипел щуплый.

— Тихо. Мы почти пришли. Не хватало, чтобы нас заметила стража, из-за твоей болтливости.

Наемник первым вышел из подворотни, быстрым шагом пересекая светлую улицу. Он не скрывал своего лица, не прятался в темноте, так что если бы его и увидели из окна случайные свидетели, у них бы не возникло вопросов. Да и кто станет выглядывать из окна в столь поздний час, да еще в трущобах? Люди здесь жили запуганные, даже если бы под их окном стали бы убивать человека, никто из них даже не пошевелился бы, чтобы вызвать стражу. Каждый здесь думал лишь о собственном выживании.

Когда первая из лун, пройдя половину своего пути по небосводу, стала идти на убыль, мужчины, наконец, добрались до своей цели — двухэтажный дом в ремесленном квартале. Построенный из больших каменных блоков в стиле прошлой эпохи, со стороны он напоминал настоящую крепость, с бойницами и маленькими башенками. Так строили, в прошлые века, когда эти районы столицы были еще самой окраиной города и частенько страдали от наскоков многочисленных банд, для которых хаос, творившийся в бывших колониях, стал настоящей вольницей.

У парадной двери, больше напоминающей крепостные ворота в