Книга Шпионский берег (ЛП) - Тесс Герритсен

наших ботинок по снегу, резкие трески ломающихся веток и шорох опавших листьев. Деклан, Бен и я — все мы в хорошей форме для своего возраста, но от вдыхания холодного воздуха у меня сжимается грудь, а старый перелом в лодыжке ноет. Интересно, чувствуют ли Бен и Деклан, что старые травмы снова всплывают на поверхность; но даже если это так, они никогда бы в этом не признались. Мы трое старых солдат, отказывающихся признавать, что наши механизмы начинают ржаветь.

Наконец мы выходим из леса на грунтовую дорогу, которая отделяет мою собственность от соседской. Тибодо присаживается на корточки, чтобы рассмотреть следы шин там, где был припаркован автомобиль. Она делает фотографии, но я сомневаюсь, что они помогут идентифицировать автомобиль, потому что эти следы протектора могут совпадать с отпечатками дюжины других внедорожников, которые каждый день проезжают через деревню Пьюрити. Здесь, на грунтовой дороге, нет ни удобных камер наблюдения, ни свидетелей того, как машина подъезжает и отъезжает. Я всегда чувствовала себя в безопасности в лесу, но сегодняшнее нападение поколебало мою веру в то, что в мире еще остались безопасные места.

Тибодо поднимается на ноги с грацией, которая заставляет меня позавидовать проворству молодости. — Я немедленно приступлю к работе над этим, — говорит она.

— Тут не так уж много, на что можно опереться.

— Было бы больше, если бы вы рассказали мне побольше, мисс Берд.

— Я рассказала вам все, что знаю.

Она в это не верит, но на данный момент она отказалась от попыток вытянуть из меня всю правду. Ее рация издает пронзительный звук, и она снимает ее с пояса. Отворачивается, чтобы поговорить.

— Мэгги, — тихо произносит Деклан. — Это многое меняет.

Я вздыхаю. — Я знаю.

— Тебе пора уносить отсюда ноги.

— Именно это я и собираюсь сделать. — Я поворачиваюсь спиной к лесу и иду назад, к дому, который мне придется покинуть. — Но сначала мне нужно сделать кое-что ещё.

***

— Я перетащил твой курятник к нашему сараю, — говорит Лютер, наливая мне чашку кофе. — Так Келли легче будет ухаживать за твоими птицами. Хотя я не знаю, как уследить чтобы наши выводки не смешались.

— С таким же успехом ты можешь объединить их, — говорю я и смотрю на Келли. — Раз уж ты собираешься оставить их себе.

— Я могу пометить твоих краской из баллончика или еще чем-нибудь, — предлагает она.

— В этом нет необходимости. Теперь они твои, Келли.

Она хмурится. — Ты больше не хочешь держать кур?

— Я бы с удовольствием. Я люблю своих девочек. Но я должна уехать из города, и хочу, чтобы у них был хороший дом. — Я улыбаюсь ей. — А твой дом самый лучший.

— Я не против позаботиться о них, пока ты не вернешься. А потом как-нибудь разберемся, какие из них твои.

— Проблема в том, что я не знаю, когда вернусь. — Прижимая к груди чашку горького кофе Лютера, я подхожу к окну их кухни и вижу Деклана, сидящего в своем "Вольво", припаркованном прямо за моим грузовиком. Он отказывается оставлять меня без защиты и стоит на страже. Он видит меня в окно и ободряюще кивает. Пока он мне нужен, я знаю, что Деклан будет рядом. Я смотрю в сторону своей собственности, на свой фермерский дом, за колоннадой кленовых деревьев. Когда я запирала свою входную дверь всего полчаса назад, я знала, что, возможно, это последний раз, когда я вижу свой дом. Теперь я слишком долго задерживаюсь на кухне Лютера, не желая покидать свою ферму, отказываться от жизни, которую я построила за последние два года. Жизни, которой теперь угрожают призраки из моего прошлого.

— А ферма Блэкберри? — спрашивает Лютер. — Как быть с ней? Если тебя не будет какое-то время, я могу прочистить трубы, перекрыть воду.

— Я уже сделала это. Просто оставь дом в покое. — Я смотрю на Келли, которая сидит за кухонным столом и наблюдает за мной своими необычайно мудрыми глазами. Она знает, что произошло что-то действительно ужасное, и хотя я не сказала ей о причине моего внезапного отъезда, она понимает серьезность происходящего. Я вдруг вспоминаю о другой девочке-подростке, которая доверяла мне, верила в меня. Я подвела эту девушку, и то, что с ней случилось, всегда будет преследовать меня.

Я не допущу, чтобы это случилось с Келли.

— Я хочу, чтобы ты держалась подальше от моего дома, хорошо? — говорю я ей. — Не заходи внутрь, даже не приближайся к нему.

— А как же твое большое старое алоэ вера? Его ведь нужно поливать.

— Оставь его.

— Дедушка мог бы перенести его сюда.

— Нет, оно слишком тяжелое.

— Но оно погибнет.

— Ничего страшного.

Она шокирована моим ответом. Она смотрит на своего дедушку, потом снова на меня, сбитая с толку миром взрослых.

— Милая, — говорю я, садясь за стол лицом к ней. — Я могу купить новое растение, когда вернусь.

— Но ты ведь вернешься, да?

— Я хочу этого больше всего на свете, Келли. Но прямо сейчас мне нужно, чтобы ты пообещала мне, что будешь держаться подальше от моего дома, мало ли что может случиться… — Я замолкаю, не зная, как закончить предложение. Случится что? Кто-то заминирует его? Кто-то заложит бомбу или сожжет его дотла? Мне невыносима мысль о том, что Келли окажется внутри. У меня нет собственных детей, но она мне все равно что родная. И как любая мать, я сделаю все возможное, чтобы обезопасить ее.

— Можно я тебе позвоню? — спрашивает она.

— Возможно, я не смогу ответить на звонок.

— Куда ты едешь? Ты не можешь просто сказать мне?

— Хотела бы я сказать. Но я и сама не знаю. Пока не знаю.

Келли смотрит на своего дедушку, потом на меня, жадно вглядываясь в наши лица в поисках ответов. Я удивляюсь, когда она внезапно бросается ко мне, чтобы обнять. Ее волосы пахнут сладким сеном и древесным дымом, и когда я прижимаю ее к себе, я чувствую, как на глаза наворачиваются слезы. Это не то, что я хочу чувствовать; это то, чего я избегала все эти годы, и теперь вот эта глупая девчонка приклеилась ко мне, как репей.

Пора уходить. Сейчас же.

Я отстраняю ее от себя, но она держится так крепко, что кажется, будто я сдираю с себя собственную кожу. — Делай свою домашнюю работу, Келли, — вот и все, что я говорю. Это все, что я могу заставить себя сказать, иначе я начну плакать. Я выхожу за дверь.

Лютер следует за мной на крыльцо и закрывает за собой дверь. — Я не люблю задавать вопросы,