Книга #Бояръ-аниме. Угроза мирового масштаба-3 - Эл Лекс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Здесь было так тесно, что я чуть не стукнул дверью машины о ближайшую стену, когда выбирался, и явно это не было постоянным состоянием этого помещения. Уж скорее кусок гаража отделили непрозрачными загородками, чтобы мне на глаза не попалось то, чего я видеть не должен.
Примерно такая же ситуация творилась внутри базы безопасников, когда меня вели к Вермилиону.
Неширокие белые коридоры были погружены в полумрак, потому что газоразрядные лампы под потолком едва горели. Все двери были тщательно закрыты, а коридоры были пусты, мы не встретили пока ни одного человека, и это явно давало понять, что несмотря на то, что служба безопасности согласилась доставить меня на свою базу, они от этого явно не в восторге.
И только лишь Адам, идущий справа и чуть сзади, негромко произносил, ведя меня по маршруту:
— Направо. Направо. Налево. Прямо. Опять налево.
Все, чтобы я ненароком не свернул куда не надо!
Они же не знают, что я могу махнуть ножом и обежать всю их базу раньше, чем Адам вообще заметит, что я пропал. Ну ладно, всю не смогу — замерзну до смерти, — но большую часть осмотрю точно.
Правда мне сейчас это совершенно не нужно и не интересно. Мне намного больше интересно, насколько мои рассуждения про Вермилиона окажутся правдивы, и смогу ли я взломать этот неведомый панцирь. Ну, а если я успешно разгрызу этот крепкий орешек, то, вполне может статься, что Адам и сам захочет мне экскурсию провести и познакомить со всеми местными обитателями.
Полутемные коридоры привели нас в итоге в небольшое помещение, единственное здесь залитое ярким светом от бестеневых ламп.
Помещение больше всего напоминало больничную палату, такая же белая и стерильная даже на вид. Отличий было всего два. Первое — это то, что из мебели здесь имелась только больничная каталка ровно посередине, и только она одна.
Ну, можно еще за мебель посчитать различную аппаратуру, с кучей мониторов, от которой к лежащему на каталке Вермилиону тянулись провода с плоскими блямбами контактных датчиков на концах.
Второе отличие — это то, что окно в этой комнате выходило не на улицу, как обычно, а в соседнее помещение. Да еще и было затемнено так, что невозможно было понять, что за ним происходит, и есть ли кто-то там вообще.
В общем-то, ничего удивительного.
Вермилиона явно здесь подвергали разным методам «разморозки».
Не знаю, какие именно эксперименты тут проводили над подопечным, и сколько людей этим занимались, но сейчас тут не было никого. Только я и Адам, который сразу же встал в дверях, подперев косяк, и сложил руки на груди.
Я подошел к каталке и осмотрел Вермилиона.
Он лежал все в той же позе, в какой его застало сработавшее заклинание, в той же, в которой его вывезли из того злополучного переулка. Наверное, здешний персонал долго думал, как же лучше его разместить на каталке — не то поставить его на колени, как было, не то положить на бок, что довольно неустойчиво… В конечном итоге остановились на втором варианте, в котором я сейчас и наблюдал скрюченного мага.
Первым делом я моргнул, переключая зрение на магическое — сразу на второй слой —, и осмотрел Вермилиона с головы до ног.
Я бы это сделал еще тогда, в переулке, перед тем, как вызвать Адама и его ребят, да после нескольких недель в окружении тех, кто умеет смотреть вторым слоем я совершенно позабыл, что они пока что — единственные, кто это умеет во всем мире. Исходил из того, что маги службы безопасности тоже это умеют, а они ведь не умели. Поэтому и не видели того, что сейчас видел я.
И тут меня ждали некоторые открытия.
Оказалось, что магии в теле Вермилиона было удивительно немного.
Я думал, что это будет натуральный кокон из маны, повторяющий очертания его тела и сковывающий его, как паутина, но нет. Это была всего лишь одна нить… Линия… Нет, правильно будет сказать «жгут».
Один толстый жгут маны, сплетенный сразу из множества цветов, что начинался в паху Вермилиона, поднимался через диафрагму, слегка отклонялся, проходя через сердце, и возвращался на центральную линию, заканчиваясь в мозге.
Прищурившись, я разобрал фиолетовый, зеленый, черный и немного оранжевого цвета в этом жгуте, и, как и ожидал, у этого плетения существовали свободные потоки.
В то время, как оранжевый, фиолетовый и зеленый были замкнуты в кольцо, настолько «плоско» сложенное, что при беглом взгляде они казались тонкими линиями, черный поток был разомкнут, а, значит, он был оставлен для того самого «ключа». И «ключ» этот должны были ввести именно через сознание — через то, на что оказывает воздействие мана этого цвета.
Осталось этот ключ подобрать.
Раз он должен быть введен через сознание, значит, это с вероятностью почти сто процентов — какой-то звук. Слово, скорее всего. И его знает один только Вальтор. Это должно быть такое слово, которое для него одного имеет значение.
Как там сказал Лукас? Имя, которое поднимает из мертвых?
— Марта, — тихо произнес я.
— Чего? — оживился за спиной Адам. — Марта? Почему ты назвал это имя?
Потому что это имя жены Вальтора, которую он сам же случайно и убил, когда составлял особенно сложное заклинание, с единственной целью — уничтожить меня.
Он создал существо, которое должно было (и главное — имело возможность) убить первого, кого увидит, кроме самого Вальтора, и собирался отправить его точно туда, где находился я, но жена не вовремя зашла в его лабораторию… От того, что произошло дальше, даже сам Вальтор не смог ее уберечь.
Конечно, всего этого я Адаму не сказал.
Я лишь наблюдал за реакцией Вермилиона и с разочарованием вынужден был признать, что никакой реакции нет. «Марта» не помогла.
— Ну что? — спросил от двери Адам. — Еть какие результаты?
— Да подожди. — Я обернулся, нервно поморщившись. — Я же говорил, что у меня пока что одна лишь теория. Я как раз начал думать о том, как бы ее применить к ситуации, а ты меня отвлек!
— Ну простите великодушно. — Адам усмехнулся. — Может, мне вообще уйти?
— Отличная идея, слушай. — Я обрадованно кивнул. — Но ты же все равно будешь за мной наблюдать?
— Естественно. — Адам слегка пожал плечами. — Ты тут на моей личной ответственности вообще-то. Я не могу себе позволить не наблюдать. Так что терпи.
— Ну тогда давай ты будешь наблюдать так, чтобы хотя бы мне самому не мозолить глаза.
— Хорошо, будь по-твоему. — Адам кивнул. — Но при чем тут имя Марта? Кто это?
— Какая Марта? — Я раздосадованно махнул рукой. — Я сказал «карта». Я вспомнил про карту, на которую нанесены были его портальные метки и знак, который они образовывали. Думал, это поможет.
— Ну и как? Не помогло? — с легкой насмешкой спросил Адам и, когда я на него оглянулся, примирительно поднял ладони. — Ухожу, ухожу. Только это… У тебя пять минут. Не больше.
Он действительно скрылся за дверью, которая скользнула сбоку и встала на свое место, отсекая коридор и все посторонние звуки.
Вот это было очень даже хорошо, хоть отвлекать не будет.
Мы остались с Вермилионом вдвоем, и я задумался — какое же слово может являться ключом? Что ещё такого может помнить Вальтор?
— Ахенвальд, — произнес я, вспоминая, как называлось родовое поместье моего главного противника, замок, который я лично трижды осаждал и дважды разрушал…И все без толку.
Вермилион никак не отреагировал, показатели на мониторах не изменились. «Ахенвальд», как и «Марта», не сработал.
— Роберт. — Я вспомнил имя брата Вальтора, который, правда, не имел с ним почти ничего общего и вообще был монахом. — Констанция.
Имя матери тоже не сработало.
Я постепенно перебрал все генеалогическое древо Вальтора, назвал всех, кого мог вспомнить, но так ничего и не добился. А время между делом утекало, я буквально кожей это чувствовал, равно как чувствовал и взгляд Адама через стекло. Вот не видел его, а чувствовал! Он пялился на меня всё пристальнее. Я даже представлял его взгляд в этот момент и лицо.
Да плевать. Главное — сделать дело.
Проклятье, ну какое же слово могучий архимаг из другого мира мог использовать в качестве ключа?
Это должно быть что-то такое, у чего шанс прозвучать в этом мире почти что равен нулю.
