Книга Дипломатия и дипломаты. Из истории международных отношений стран Запада и России - Коллектив авторов

его отставки послужил донос Ем. Ярославского. В письме к Орджоникидзе он писал: «Я хотел бы спросить тебя, что ты думаешь о таких тратах, какие позволяет себе Сокольников в Лондоне, устраивая за счет государства, за 4 000 руб. золотом спальню своей бабе в Лондоне»[533]. О причинах отставки полпреда зарубежная печать строила всевозможные догадки. Высказывалось предположение, что «советский Витте» вызван в Россию для того, чтобы выправить расстроенное финансовое хозяйство страны, спасти от полного обесценивания некогда твердый, конвертируемый на зарубежных валютных биржах червонец. В интервью либеральной газете «Ньюс кроникл» Сокольников заявил, что покидает свой пост с сознанием того, что англо-советская торговля со времени восстановления дипломатических отношений значительно возросла, а многие предрассудки, существовавшие у англичан относительно СССР, исчезли. В честь Сокольникова Англо-Русская торговая палата организовала прощальный банкет, на котором присутствовали виднейшие представители британской промышленности. Сокольников, признавалась одна из «правых» газет, «пользуется действительным уважением лондонского общества. Англичане высоко оценили его верность данному слову: Сокольников исполнял то, что обещал»[534]. По воспоминаниям Серебряковой, Сталин, впервые встретившись с Сокольниковым после его приезда в Москву зловеще заметил: «Говорят, Григорий, ты так полюбился господам англичанам, что они тебя отпускать не хотели. Может, тебе лучше жить сними?»[535].

В начале декабря Политбюро опросом утвердило решение «предложить НКИД отчислить т. Сокольникова в распоряжение ЦК ВКП(б)[536], но в марте 1933 г. последовало новое назначение – членом коллегии НКИД, а 23 заместителем наркоминдела по дальневосточным делам. Карахан в письме Енукидзе писал: «Восточные дела в НКИД поделены между мной и Сокольниковым, у последнего Дальвосток»[537]. Введение Сокольникова перешли вопросы, связанные с отношениями СССР с государствами дальневосточного региона (Япония, Китай, Монголия).

Много внимания уделял Сокольников развитию дружественных отношений СССР с Монгольской Народной Республикой. В августе 1933 г. он и полпред МНР в Москве Самбу подписали соглашение о консолидации займов и кредитов, предоставлявшихся Советским Союзом Монголии в разное время и оставшихся полностью или частично непогашенными, в единый «Консолидированный заем 1933 года», в сумме 14 млн тугриков, который предоставлялся республике сроком на 15 лет[538]. В декабре 1933 г. Сокольников писал Сталину: «В Москве в настоящее время находится представитель монгольского правительства зампред и министр финансов Добчин. Он уполномочен монгольским правительством вручить Вам в качестве подарка от Монгольской республик юрту с полной национальной обстановкой и верховую лошадь с амуницией»[539]. В сентябре 1934 г. Сокольников в составе делегации Коминтерна участвовал в работе IX съезде МНРП[540]. В это время Каганович в письме на имя Сталина указывал: «Одновременно тов. Сокольников поставил ряд вопросов. Важнейшим является вопрос о сокращении задолженности Монгольской республики нам и об отсрочке платежей. Они нам должны кругло 95 мил. тугриков, эта высокая задолженность по словам Элиавы и Сокольникова, возникла в результате невыгодных для Монголии цен в торговом обороте с Союзом. Поэтому они предложили сократить задолженность на 34 мил. тугриков и отсрочить военные займы в 28 мил. до 1945 г.»[541].

В ведении Сокольникова находились вопросы, связанные с отношениями СССР с Японией, вставшей к началу 1930-х гг. на путь военной экспансии. Правительство Японии упорно отказывалось заключать пакт о ненападении, саботировало переговоры о продаже принадлежащей СССР Китайско-восточной железной дороги. Сокольникову не раз приходилось вызывать к себе японского посла в Москве Ота для представления ему заявлении правительства СССР[542]. В них выражался решительный протест против подготавливающихся японо-маньчжурской стороной планов захвата КВЖД и непрекращающихся провокаций на советской границе и советских территориальных водах. «Мы, конечно, не ищем ссоры с Японией, наоборот, всячески заинтересованы в том, чтобы сохранить мирные отношения и договориться по спорным вопросам. Однако, видимо, японская военная партия ориентируется все более и более определенно на перспективу превентивной войны против Советского Союза», – писал Сокольников полдпреду в Токио Юреневу в октябре 1933 г.[543]. Эти же идеи он высказал в письме генконсулу СССР в Харбине М.М. Славуцкому в ноябре того же года. Оценивая переговоры в Токио по продаже КВЖД Сокольников подчеркивал, что «японская политика начинает исходить из некоторой новой оценки соотношения сил. Конечно, не исключена возможность, что именно эти соображения подтолкнут японскую политику с сторону окончательного принятия плана превентивной войны против СССР»[544]. Весной 1934 г. Сокольников участвовал в обсуждении вопроса об изменении курса облигаций Акционерного Камчатского общества, выпускавшихся в СССР и распространявшихся среди японских фирм[545]. В тесной взаимосвязи развития отношений СССР с Японией находились вопросы советско-китайского сотрудничества. Сокольникову часто приходилось встречаться в наркомате иностранных дел с послом Китайской республики в СССР Янь Хойцином. В центре внимания дипломатов находился вопрос о подписании пакта о ненападении между двумя странами. В июле в письме полпреду СССР в Китае Д.В. Богомолову Сокольников подчеркивал: «Я лично склоняюсь к тому мнению, что в настоящее время уже невозможно пойти на заявление китайскому мининдел о нашем принципиальном согласии на ведение переговоров о пакте «нонагрессии»[546]. Аналогичные суждения он высказал позже в августе 1934 г. В письме Богомолову писал: «Учитывая продолжающееся еще кризисное состояние наших отношений с Японией, мы не должны делать никаких шагов…в отношении Китая, которые могли бы обострить наши отношения с Японией. Мы по-прежнему не заинтересованы в заключении с Китаем пакта о ненападении»[547]. Много внимания Сокольников уделял проблеме развития культурных связей между Советским Союзом и Китаем[548].

Дипломатическая деятельность Сокольникова завершилась в мае 1934 г. с ликвидации коллегии НКИД и сокращением числа заместителей наркома. В кругах зарубежных сторонников оппозиции в ВКП(б) имела хождение версия, будто устранение Сокольникова, выдвигавшего самостоятельную концепцию дальневосточной политики СССР, являлось давней целью Литвинова. Согласно тому же источнику, после отстранения от работы в НКИД Сокольников некоторое время выступал в роли консультанта Политбюро по международным делам[549].

В мае 1935 г. Сокольников был назначен заместителем наркома лесной промышленности. Через год, в июле 1936 г., он был арестован. В ноябре на протоколе его допроса Сталин написал: «Сокольников, конечно, давал информацию Тальботу (английский журналист – А.С.) об СССР, о ЦК, О ГПУ, обо всем. Сокольников – следовательно – был информатором (шпионом разведчиком) английской разведки»[550]. Впоследствии Григорий Яковлевич был приговорен к 10 годам лишения свободы. 29 мае 1939 г. он был убит в Тобольской тюрьме.

Г.Я. Сокольников являлся талантливым государственным деятелем и дипломатом. Он внес большой вклад в развитие политического и экономического взаимодействия России со странами Запада и Востока после 1917 г. Сокольников был одним из идеологов и практиков политики мирного сосуществования государств с различными хозяйственными системами.