Книга Недостойный сын - Игорь Лахов
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
С удовольствием исполнил просьбу матери и посмотрел на сестру.
— Я из твоих рук даже яда не выпью, если в мучениях помирать буду! — провозгласила она.
— Ну и дура, — спокойно парировала Литария, отхлёбывая из бокала. — Сделать себе хуже назло врагу — очень глупый поступок.
— Мама! Ты не знаешь! Этот…
— Сарния! Если ты пытаешь в очередной раз глубокомысленно НЕ сказать, что брат тебя домогался, то зря стараешься.
— Да… Но откуда?!
— Ликкарт мне сам поведал, когда раскрылась его вторая, тайная жизнь. Даже просил пока притвориться, будто бы ничего не знаю.
— Он обманывает всех нас! — вскочила Сарния. — Не верь ни единому его слову!
— А я не ему верю, дочь, а присмеру Жаниру, например, или самому кангану Тойбрелу Звейнициллу. Твой брат давно работает на Свободный Вертунг, пытаясь помешать Теням Бесцветного захватить власть в стране, и его поступок по отношению к тебе был частью этого.
— Интересно… — усаживаясь обратно за стол, ехидно спросила сестра. — Значит, его грязные лапы под моим платьем это для безопасности Вертунга?
— Для твоей безопасности! Сколько раз я тебе говорила выйти из своих выдуманных реальностей?! Что он должен был тебе сказать, чтобы ты уехала подальше от всех этих опасных интриг? Правду?
— Да! Но правда в том…
— Правда в том, что ты так и не вышла из детского возраста! — завелась Литария не на шутку. — Что было бы, если бы Ликкарт сказал тебе убраться прочь и хранить тайну разлуки? А?
— Я бы и хранила!
— Конечно… Несколько дней! Потом, начитавшись своих книжек, явилась в Гратилию поддержать «одинокого, такого несчастненького Ликкушеньку»! А если бы кто-то в разговоре сказал что-то плохое про него? Да ты патологическая правдолюбка! Дурная правдолюбка! Заставить тебя соврать, это всё равно, что повернуть движение солнца вспять! Не выдержала бы и выдала тайну, защищая честное имя брата! Разве не так?!
— Я бы Ликка никогда не выдала! А поддержать брата — это святое! Незаметно пробралась бы в столицу и…
— И на обратном пути, — встрял я в женскую перепалку, — тебя саму схватили бы лихие людишки, затащили в укромное место, немного попытали, выведав всё, потом надругались и…
— Я — женщина! Точнее, невинная девушка! — с жаром воскликнула Сариния. — Поэтому они, узнав, что я благородная ридганда…
— Отымели тебя во все «благородные невинные» дырки, — тихо ответила Литария, — потом вспороли живот, вывалили наружу кишки и, забив его камнями, скрыли следы своего преступления в заливе. Особи подобного рода не имеют морали и твоих книжек не читают.
— Мама! Что ты говоришь?! Это так грубо!
— Правду, доченька… Только грязную, неприкрытую правду. Ликк сделал всё, чтобы ты его возненавидела. Теперь поняла для чего?
— Я не хочу тебя слушать!
— Тогда… Пошла вон! Собирай свои пожитки и вали обратно на Восточное побережье!
В этот момент я уже сам не понимал — играет ли Литария роль или натурально гневается на дочь. Блин! Так всё перепуталось, и, видимо, не только у меня.
— Иди, Сарния! — не останавливалась ридганда. — Живи красиво, проедая богатство семьи, которое умножалось в боях, а не во флакончиках дорогих цветочных ароматов! Но запомни! Когда у тебя появятся собственные дети… Не по книжкам появятся, где — раз! — и некакающий младенец на руках умильно улыбается, а когда через муки родишь, вперемешку с дерьмом и потом! Когда всё болеть будет и сложно встать с кровати, а этот плачет и грудь требует! Когда его первый шаг будет вызывать не только счастье, но и переживание, чтобы не расшиб свою головушку, упав! Подрастёт — ещё хуже! И вот тут ты должна научиться не стишки декламировать, а быть опорой и защитой! Я научилась этому! С трудом и не избежав ошибок, но стала МАТЕРЬЮ! А ты кто? Пустышка!
— Мама…
— Именно так! И горжусь этим! Матерью стать тяжело!
Сарния, ничего не говоря и закрыв лицо руками, выбежала из столовой залы.
Мы сидели, молча отпаиваясь вином. Я не выдержал первым.
— Ри Литария…
— Заткнись! Кажется, я только что потеряла дочь…
— Она умница — должна понять. Сейчас хочу сказать о себе. Иметь такую мать … Пусть и ненастоящую! Большая честь. В той жизни… Вы очень похожи… Я не Ваш сын, но ощущаю себя им. Ответных чувств не прошу, только гордость в душе возникает, что становлюсь частью Ладомолиусов. Комментировать мои слова не надо. Это от сердца, пусть и в пустоту.
— Да. Ты не мой сын, — грустно улыбаясь, ответила женщина. — Сообщник. Не строй иллюзий стать большим, но… Мне стало легко называть тебя по имени. Оставь одну, пожалуйста… Муторно сейчас от всего этого вранья дочери… Думаю, найдёшь, где нормально поужинать.
Взяв Пирата, я направился на прогулку. Свежий воздух и темнота, слегка разбавленная светом лун, настраивали на размышления. Сел у пруда, задумчиво бросая в него камушки. Шорох сзади…
— Твой Пират меня не укусит? — раздался за спиной голос Сарнии.
— Погладишь и узнаешь, — отвечаю, не поворачивая головы.
— Ой! Руку лижет!
— Значит, не укусит. Щен хоть и маленький, но хороших людей чует.
— Какой он славный! А я… Мама сказала, что «пустышка»…
— Сарка! Не говори глупостей! Знаешь, как меня она называла? Похлеще будет! И ведь права была…
— А ты что?
— Ругался мысленно, а потом думать начинал. За тебя думать не намерен, но очень советую присмотреться не только к книжкам, но и к людям вокруг.
— Ты, правда, хотел меня защитить?
— Не совсем… Теперь уже можно. В этом дерьме потерял себя полностью. Где Ликкарт, а где приспешник Теней уже и не разобрать было. Как брат хотел увести от опасности, а как адепт Гиргопа Бесцветного, не нашёл лучшего способа. Жалею? Нет! Стыдно? Да.
— И ты никогда не будешь…
— Прикасаться к тебе? Сарния! Очень хочется! Взять на руки и закружить, пока ты ругаться не начнёшь, что в глазах темно! Щёлкнуть по носу и, смеясь, комментировать твой скошенный к переносице взгляд. По жопке шлёпнуть и сделать вид, что это совершил слуга, проходящий мимо. Ещё можно жука в кровать подбросить, но к ним ты уже привыкла.
— А… Можно, к тебе прикоснусь сама?
— Я не Пират — цапнуть могу!
— Только попробуй — маме пожалуюсь!
Тёплая девичья ладошка опустилась на мою густую шевелюру. Осторожно, готовая в любой момент исчезнуть, погладила голову, потом сжала волосы…
— Бу! — не выдержав, по-хулигански рявкнул я.
Ладошка тут же испарилась.
— Дурак! Я чуть не описалась!
— А что? Мелкие ридганды и так могут? Я думал, что у них и мест для этого нету!
— Дурак! Дурак! Дурак! — Сарния
